Не говоря ни слова, она обошла его и не торопясь растоптала сапогами хрупкий пергамент. Фаваронас застыл в ужасе.

«Теперь никто не сможет попытаться сделать то, что сделал Фитерус», — категорически заявила она.

Он знал, что она была права. Но было мучительно наблюдать, как тысячелетние знания измельчают в пыль. Ученый закрыл глаза, чтобы не видеть этого.

Ее мозолистая рука мягко дернула за воротник его геба. Оставь, Фаваронас. Время идти».

Они ушли, осторожно спускаясь в сгущавшейся темноте.

Прошло почти полчаса, прежде чем Британ появилась выше по склону.

Заброшенная взрывами в какую-то расщелину, она проснулась и обнаружила, что ее сломанная лодыжка полностью прошла. Ее нога даже не опухла. Из своего потайного убежища она слышала, как маленький отряд эльфов перемещается и разговаривает, но не могла разобрать, о чем они говорили. Они не казались разгневанными смертью своего предводителя, Пугала. Вот и все, что она могла сказать.

Британ нашла свой меч похороненным в каменистой почве. Он был цел, но ее арбалету повезло меньше. Брошенное прямо в валун, ложе разлетелось. Чтобы сберечь его секреты от недружеских рук, она закончила уничтожение.

Черный Зал был так далеко, что она решила вместо этого идти через горы и представить себя в Нераке. Ее миссия была завершена. Пугало был мертв. Пока все больше и больше звезд заполняло небо, Британ направилась домой.

В глубине долины еще кое-кто очнулся после ужасного взрыва. Раненый отрядом Львицы, когда он напал на охотника за головами, Шоббат заполз под низкий утыканный иглами куст — чтобы отдохнуть или умереть, точно он не был уверен. Он проснулся в темноте.

Он снова был человеком.

Радостное облегчение довольно быстро сменилось тревогой. Колючий куст был покрыт острыми двухсантиметровыми шипами, а он был абсолютно голым. Чуть больше чем досадная мелочь для плотной шкуры с густым мехом его звериной формы, шипы причинят серьезные повреждения его чувствительной человеческой плоти. Он аккуратно по сантиметру прокладывал себе путь из-под куста в прохладный ночной воздух.

Шоббат в своем текущем состоянии скорее всего не смог бы пересечь горы, так что он направился обратно по пути, которым пришел, через южный проход, в долину. Ему была нужна одежда и следовало избегать патрулей лэддэд, но он снова был сам собой. Даже дрожащий и беззащитный, Шоббат победоносно ухмыльнулся.

Отряд Кериан пересек долину с нараставшим возбуждением. Лунный и солнечный свет показал им произошедшие с пейзажем многочисленные перемены. Монолиты исчезли. Там, где стояли тысячи белоснежных кварцевых блоков, теперь были лишь выжженные участки дерна или неглубокие ямы. Воздух был суше, без обычно цеплявшегося за землю по ночам липкого тумана.

И долина была полна деревьев! Не чахлых искривленных растений, приспособившихся к неплодородной долине, а вздымавшихся гигантов, каких они не видали с момента покидания родины. Дубы возвышались на двенадцать метров у них над головами. Сосны и кедры пронзали небо огромными зелеными шпилями. Земля была усеяна желудями размером с ладонь и сосновыми шишками размером с дыню. В воздухе стоял густой аромат буйного цветения. Открытый пейзаж исчез. Хотя и ненавидели уничтожать такую красоту, эльфы были вынуждены прорубать путь сквозь молодую листву.

Периодически путь им преграждала вода. Речушки, которые они пересекали накануне в пару шагов, теперь превратились в стремительные потоки. Ручейки разрослись до небольших речек. Немногие небольшие родники долины извергались фонтанами.

Проходя мимо одной из больших ям, оставленных былыми монолитами, они увидели, как из отверстия высунулся кролик, пронесся причудливой траекторией вокруг их ног и скрылся в ночи. По его меховым пятам проследовали и другие существа: пара белок, полдюжины скворцов, облако мух.

«Та же сила, что излечила наши собственные раны, восстановила животных Инас-Вакенти», — сказал Гитантас.

«Как так?» — спросил Фаваронас.

Гитантас рассказал ему о слоях сухих костей, обнаруженных им в туннелях под долиной. Фаваронас вошел в туннели во время первоначальной экспедиции Львицы и не встретил никаких останков, но его нахождение там было очень коротким, и теория капитана казалась ему логичной. Кости животных долины снова обрели плоть.

Развивая эту теорию, Гитантас воскликнул, — «Командир, наши товарищи! Все потерянные из-за огоньков вернутся к нам!»

Эта идея была заманчивой, но Фаваронас предостерег от поспешных предположений. — «Они могут вернуться, но равновероятно ‘воскрешение’ коснется только исходных обитателей долины».

Пока мужчины спорили на эту тему, лицо Кериан приобрело странное выражение. Таранас спросил, не случилось ли чего. Она два удара сердца рассматривала его молча с широко раскрытыми глазами, а затем рванула прочь, оставив их позади. Через ее плечо всплыло одно слово.

«Гилтас!»

Довольно быстро осознание осенило Таранаса. Гитантас с Робином разделили его понимание. В отличие от Фаваронаса, потерявшегося до того, как Беседующий заболел.

С нетипичным смятением разума и тела, Кериан опережала их на пятьдесят метров. Она гнала свои мысли от надежды, которую не осмеливалась озвучить, и вместо этого старалась успокоить бурление в животе. Требовалась вся ее значительная концентрация, чтобы не заболеть. Идея, что это просто от голода, длилась лишь пока она не вспомнила откровение Са'иды. Кериан была больна, потому что была беременна. Она стиснула хватку на рукояти меча. Она не будет болеть. Не сейчас. Она могла бы поболеть позже, но не сейчас.

Кериан протолкалась сквозь стену густых молодых побегов ясеня и обнаружила, что путь дальше преграждало новое озеро. Она подождала, пока ее нагнали ее спутники, а затем направилась вокруг озера. Всегда архивариус, Фаваронас настоял, чтобы они дали имя новому водоему. Предложение Робина «Новое Озеро» было немедленно отвергнуто, как слишком скучное. Гитантас предложил «Озеро Следопыта», и Кериан всплыла из своего раздрая достаточно надолго, чтобы наложить вето.

«Он не поблагодарит вас за это», — сказала она. — «Кроме того, это попахивает подхалимством».

«Озеро Планчета».

Тихое предложение Таранаса было встречено единогласным одобрением. Кериан подумала, что это достойная дань отважному эльфу, отдавшему в пустыне жизнь ради спасения нации.

Озеро Планчета было широким и имело форму почки, с длинной осью, протянувшейся с севера на юг. Пока они шли вдоль кромки берега, мимо спланировала стая гусей. В считанные минуты сотня птиц села, энергично гогоча.

Даже Квалинести во времена своего расцвета не был так богат, так щедр. Хотя над долиной была еще полная ночь, она кишела животным миром. Эльфы прошли мимо облака пчел, роящихся у открытой трещины в земле. Перед ними через тропу скользили змеи. Стрекотали сверчки и блестели густые облака светлячков. Пересекая небольшую рощицу, они окунулись в сладкий аромат яблок. Деревья гнулись под тяжестью фруктов, какие росли в Хило и Эрготе, абсолютно спелые, но зеленые, как листья. Даже Кериан не оставалось ничего лучше, кроме как последовать примеру своих товарищей и задержаться достаточно надолго, чтобы наполнить обе руки блестящими фруктами.

Фаваронас откусил яблоко и довольно рассмеялся от его вкуса. По его подбородку стекал сок. Гитантас, хотя и не попробовавший фрукт, тоже принялся смеяться. Их совместное веселье длилось так долго, что Робин с Таранасом уставились на них. Гитантас беспомощно пожал плечами.

«Не знаю», — сказал он, на его лице все еще расплывалась широкая улыбка. — «Просто ощущение, словно мы вернулись к истоку мира!»

Таранас ответил улыбкой осторожного воина. Неожиданно на лице Робина появилась свежая кривая ухмылка. Внезапно все четверо рассмеялись, радость одного провоцировала новый приступ веселья у остальных.

«В путь!»

Резкий голос Львицы привел их в чувство. Смущенный Таранас подтолкнул Фаваронаса, а Гитантас с Робином ускорили отстающие шаги.