Она положила руку ему на щеку. — «Ты — мой суверен. Ты можешь единственным словом остановить меня».

В его глазах ненадолго заискрился свет. — «Если бы я только мог найти то слово». — Веки сомкнулись, и искры погасли. — «Ты можешь идти».

Сон похитил его. Кериан долгое время оставалась у его постели. Несколько раз его дыхание становилось столь слабым, что ей казалось, что оно останавливалось, но ее рука у него на груди продолжала ощущать медленное биение сердца.

«Я — твоя жена», — сказала она, хотя и знала, что он не слышал ее. — «И я вернусь».

Двое всадников пробирались сквозь руины лагеря кочевников. На мужчине были коричневые штаны и ботинки, а его кожаная куртка скрывала кольчужную рубашку. Свой меч он носил открыто. Его темные волосы выросли длинными и поседели на висках. Женщина была на пятнадцать лет моложе. Она заплетала волосы в одну черную косу, достигавшую середины спины. Ее экипировка во многом напоминала его, только была черной, а не коричневой. Поперек луки седла лежал арбалет необычной конструкции.

Британ Эверайд, рыцарь ордена Лилии, и сержант Джералунд проделали очень длинный путь, чтобы добраться до этой точки. Они пришли из Квалинести пешком, на корабле и на лошади, преследуя в процессе этого легенду. Их целью был незнакомец, явившийся из глубин леса в бывшем эльфийском королевстве. Он с поразительным успехом поднял восстание против лорда бандитов Самувала. Хотя тот с головы до пят был укутан в грубую рясу, перчатки и маску, оставив открытыми лишь глаза, у них была причина считать его знатным эльфом.

Когда усилия этого нарушителя спокойствия привлекли внимание неракских рыцарей, Британ отправили схватить его. Ее отряд был практически полностью уничтожен, за исключением горстки людей, включая сержанта, который окрестил предводителя повстанцев «Пугалом» за его внешность оборванца. Начальники Британ дали ей шанс исправить провал: найти Пугало и убить его прежде, чем вдохновленная им революция охватит все Квалинести.

Она думала, что загнала его в угол у пиков Небесной Стены к югу от Квалинести, но он ухитрился бежать на грифоне прежде, чем она смогла пронзить ему сердце арбалетным болтом. От одного из оставленных им эльфов Британ узнала пункт назначения Пугала. Ответ привел в замешательство. Всадники на грифонах направились в место в самой северной части Кхура возле горной гряды, отделявшей пустынное королевство от Нераки.

В замешательстве или нет, Британ продолжила погоню. Ее пылкая поспешность стоила им верховой лошади за каждого, чтобы только добраться до западного берега Нового моря. Быстрый корабль доставил их на дальний конец моря. Оказавшись снова на суше и обойдя кхурскую пустыню по западному краю, Британ повстречала кочевников, которые любили неракские деньги больше, чем ненавидели неракских рыцарей. Они рассказали ей, что эльфы-изгнанники покинули свое убежище в Кхури-Хане, пересекли пустыню и осели в долине, известной под разными именами — как Алия-Алаш, Долина Голубых Песков и Долина Молчания. Как ее ни называй, она располагалась в самой северной части Кхура — в том самом месте, куда, по общему мнению, отправились Пугало со своими всадниками на грифонах. Таким образом, здесь и оказались она с сержантом, много дней и много миль позже.

Среди руин лагеря не осталось ничего годного к использованию. Что не сгорело, было растащено. Мертвые лошади лежали там, где пали. Каменистая земля была усеяна сломанными стрелами и обломками мечей. Поперек прохода тянулась прямая, как стрела, каменная стена из булыжников, которая, тем не менее, не могла выполнять защитную функцию. Она не была закончена. Разрушенный лагерь кочевников лежал между незаконченным ее краем и западной стороной прохода. Немудрено, что кхурцев разгромили. Тренированная эльфийская кавалерия, обогнув стену высотой в человеческий рост, обратила бы в бегство любых варваров.

Джералунд спешился и осмотрел руины в поисках улик. Британ медленно ехала вдоль стены. Мертвецов убрали, но количество пролитой на камни крови давало обильные доказательства бушевавшего сражения. Возле края стены она натянула поводья. Впереди простиралась пустыня, мерцая под безжалостным солнцем. Была лишь середина утра, а она уже чувствовала себя, точно ее подвесили для жарки над костром. Она натянула ниже кхурскую шляпу из травы с широкими полями и опустила тканую льняную полоску, защищавшую ее глаза от слепящего солнца. Песок вокруг нее был перемешан отпечатками ног коней и людей, но уходящий след четко читался. Потерпев поражение у устья долины, кочевники бежали в известное им королевство, великую пустошь.

Ее расследование было прервано странным звуком: стуком камня о камень. Он шел откуда-то справа. Она двинулась в сторону этого звука, сжимая свободной рукой ложе арбалета.

В ложбине позади песчаного холма она нашла одинокого человека. Тот стоял на коленях среди разбросанных камней, и складывал из них новую пирамиду. По ее размеру и длине Британ поняла, что та обозначала могилу. Опасаясь засады, она, тем не менее, поддалась любопытству и направила лошадь вниз по песчаному склону. Британ описала круг, так что, когда остановилась, солнце оказалось позади нее.

«Приветствую», — сказала она. — «Что здесь случилось?»

Он поднял взгляд из-под шляпы с широкими полями, а затем продолжил укладывать камни. — «Одно из многих бессмысленных сражений», — ответил он. — «Это могила последнего павшего».

«Родственник?»

«Мой клан, мое племя. Вейядан».

Британ не интересовали запутанные кхурские связи. Она спросила кхурца, не видал ли он эльфов.

«Кто интересуется, неракец?»

Очевидно, ее акцент был легко узнаваемым, несмотря на ее наряд западного пирата.

«Я — Британ Эверайд, рыцарь Лилии. Я ищу лэддэд, разыскиваемого за преступления против моего Ордена».

«Ваш закон здесь ничего не значит». — Еще два камня с глухим стуком стали на место. — «Это земля четких границ, где правда и несправедливость всегда очевидны — даже если мужчины и женщины делают выбор не видеть их».

Британ стянула с ремня кошелек и швырнула к его ногам. Звон монет внутри ни с чем нельзя было спутать. — «Может быть, сталь подвигнет тебя сменить философию. Лэддэды в долине, да?»

«Один или сотня, они просто лэддэд».

Он вернулся к работе над могилой, и Кериан оставила дружелюбный тон. Она опустила арбалет к его правому бедру. — «Здоровый или хромой, ты ответишь мне, кхурец», — сказала она, пародируя его замысловатую манеру речи.

Он поднялся и снял шляпу. У него были серые глаза. Ни у кого из встречавшихся ей до сих пор кочевников не было таких странных бледных глаз.

«Лэддэд ушли в долину двадцать дней назад», — сказал он.

Наверху дюны появился Джералунд. Он махнул молодому рыцарю присоединиться к нему. Британ опустила тяжелый арбалет. Из того, что она знала, кхурцы всегда были желанными друзьями неракцев. И мало питали любви к эльфам.

«Трудись упорно, старик», — сказала она. — «И оставь кошелек. Ты заработал его».

Она легким галопом поднялась по длинному склону и скрылась за гребнем.

Вапа покачал головой. Он давным-давно научился не препираться с дураками или убийцами. И того меньше следовало тратить мудрость на убийц, которые к тому же были дураками. Он снова надел шляпу и продолжил укладывать камни на могилу Адалы. Когда его рука в поисках камня наткнулась вместо этого на кошелек, он подобрал его. Бархатная сумочка была тяжелой. Он бросил его в щель между двумя камнями и прикрыл другими камнями.

Прочитав должные молитвы, попросив Торгана принять душу Адалы Фахим, он закончил, и его душу охватила огромная холодная пустота. Он считал, что равновесие будет восстановлено, когда лэддэд нашли свою долину. Гибель Адалы, хоть и непрошенная, также восстанавливала четкую границу правосудия. Прибытие немош («людей из-за горы») угрожало вновь нарушить равновесие. Неприятности продолжатся, если лэддэд не будут очень бдительными.