5 нюня 1918 г. одним из самых важных постановлений ЗСК стало обращение к членам Сибирской областной думы с предложением собраться в Томске и возобновить свою работу для начала хотя бы в думских комиссиях. На основании данного распоряжения вместе с Частными совещаниями находившихся в Томске депутатов, а также постепенно прибывавших в город других членов СОД возобновили свою деятельность не только комиссии, но и президиум Думы. Политическая окраска этих органов также оказалась по-преимуществу левой, и данное обстоятельство не могло не тревожить правые политические круги. Как впрочем, не мог не настораживать тех же самых людей и персональный состав самого ЗСК, а особые опасения вызывал лидер Комиссариата Павел Михайлов, являвшийся сторонником идей Виктора Чернова в эсеровской партии. Данная группа выступала за отмену частной собственности на средства производства и в первую очередь на землю. Возмущало многих и терпимое отношение ЗСК, как видно из его декларации, к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Всё это как бы походило на второе издание советской власти и поэтому не только настораживало, но местами даже пугало людей, для которых частная собственность была, что называется, священна и неприкосновенна, и которую они намеревались не только себе вернуть (после большевистской национализации), но и по-возможности преумножить.

Около недели большинство членов ЗСК находилось в Томске. Затем они перебрались в Новониколаевск, избранный местом их нового пребывания. Причина, по которой уполномоченные перенесли свою резиденцию из губернского центра в уездный город, не совсем ясна, однако какая-то логика в том решении, несомненно, была. Спустя ещё одну неделю, где-то числа 12—14 июня, члены Западно-Сибирского комиссариата в полном составе переехали из Новониколаевска в Омск и здесь обосновались, до того самого момента, пока не передали власть законно избранным министрам ВСП. Сюда же в Омск уполномоченные перевезли с собой и штаб Западно-Сибирского военного округа, а также его командующего к тому времени уже полковника А. Н. Гришина-Алмазова*. Причина, по которой Омск оказался предпочтительнее Новониколаевска, объясняется довольно просто и состоит, по мнению большинства исследователей, в том, что здесь, как в бывшем центре Западно-Сибирского генерал-губернаторства, имелось в наличии необходимое количество чиновников с опытом соответствующего, как гражданского, так и военного управления обширным краем.

_______________

*Звание полковника от имени военного министра Временного Сибирского правительства ему в конце мая своим приказом присвоил Михаил Линдберг.

4. Новые томские власти

Двадцатидевятилетний Павел Михайлов оказался фактическим руководителем Западно-Сибирского комиссариата. Приняв на себя такую большую ответственность, он в самые трудные минуты вспоминал, по всей видимости, прошедшие годы, политические собрания и кружки, как много было там революционной романтики, надежд, адреналина в крови и прочих пьянящих ароматов молодости. И даже годы, проведённые на каторге и в ссылке, не казались ему теперь, наверное, напрасно потерянными, потому что в душе царил позитив, а сознание было охвачено эйфорией от вновь одержанной революционной победы. Но одновременно с этим пришла пора конкретных дел, весьма далёких от патетической романтики, требующих совсем иных качеств ума и настроений души.

Уже днём 31 мая, т.е. буквально через несколько часов после освобождения из тюрьмы, Павел Яковлевич принял участие в работе возобновившей свою деятельность Томской городской думы. Выступая перед депутатами, он официально уведомил собравшихся, что впредь «до конструирования демократических учреждений как военная, так и гражданская власть находится в руках Временного Сибирского правительства – в его комиссариате Западно-Сибирского округа». На местах же власть принадлежит особо уполномоченным этого правительства. И так будет вплоть до полного восстановления демократических учреждений. Ну, а пока происходит процесс реконструкции земств и городских самоуправлений, необходимо наладить их тесное взаимодействие с местными комиссариатами. Для этого на примере Томска Павел Михайлов порекомендовал создать из нескольких представителей от органов местного самоуправления так называемую техническую комиссию и контактировать с

правительственными комиссарами в решении важнейших вопросов.

Эта тема обсуждалась гласными ещё до появления в Думе Павла Михайлова, кадеты предложили создать комитет по охране общественного порядка, к которому, как в первые дни после Февральской революции, перешла бы вся полнота власти в городе, эсеры же предложили создать общественную комиссию при комиссарах Временного Сибирского правительства. Последний вариант, так как он вполне отвечал пожеланию, высказанному П. Михайловым, при определившемся большинстве депутатов левого крыла, и был одобрен. Таким образом, удалось сразу же создать прецедент, который де факто обозначил превосходство чрезвычайных органов революционной власти в лице эсеровских правительственных комиссаров над местным самоуправлением (на переходный период).

Раздосадованные случившимся только что поражением, гласные от двух правых фракций (кадеты и домовладельцы) взявшего слово меньшевика Николая Васильева стали сначала зашикивать, а потом и вовсе пытались прервать выкриками с мест. Дело в том, что означенный депутат вознамерился некоторым образом реабилитировать большевиков, заявив, что по только что поступившим сведениям, бежавшие из города совдеповцы не взяли с собой ни рубля из имевшейся в банке наличности, причём даже те несколько миллионов, что они конфисковали весной путём контрибуции у местной буржуазии*. Далее Васильев вполне резонно заметил, что пора прекращать, наконец, политическую грызню, поскольку народ в основной своей массе уже изрядно утомлён революционными разборками, люди, по его словам, вряд ли поверят теперь какой-либо партии, пока не будет ликвидирован элементарный товарный голод. В завершении своего выступления он обратил внимание собравшихся ещё на одну опасность, а именно: на угрозу полного уничтожения России, путём захвата её или немцами, или чехами, или японцами. В этот момент и раздались голоса из правой части депутатской аудитории: «Довольно, довольно!»

_______________

*Как выяснилось впоследствии, всего у томской буржуазии было конфисковано около пяти миллионов рублей, половину из этой суммы большевики уже успели потратить, два миллиона ещё оставалось на их банковском счёте, а 500 тысяч они держали в сейфе губисполкома, лишь эти полмиллиона они и прихватили с собой. Всю же остальную наличность, числившуюся за казначейством и хранившуюся в городском отделении Госбанка, они вообще не тронули. Во-первых, большая часть тех средств предназначалась на выплату зарплаты рабочим и служащим, так что у томских большевиков даже и мысли не возникло на них посягать. Остальную же массу наличности, в том числе и оставшуюся часть конфиската, члены томского исполкома решили с собой не забирать потому, что данное мероприятие показалось им делом достаточно хлопотным, нужно было, в условиях жуткого временного цейтнота, отыскать ночью не только директора банка, но и казначея (у них хранились ключи от сейфов), а потом большую массу дензнаков вместе с золотом скрытно доставить на пароход, и всё это под угрозой возможной атаки со стороны боевиков оппозиции, чреватой не только людскими потерями, но и большим шумом, нежелательным для большевиков, решивших, что называется, по-тихому покинуть город.

Завершилось заседание перевыборами исполнительных органов городской Думы. «Омский вестник» (№124 за 1918 г.) писал по этому поводу: на заседании Томской городской думы 1 июня была избрана новая городская управа в следующем составе: городской голова И. П. Пучков (эсер), товарищ городского головы Н. С. Васильев (меньшевик) и члены управы: от фракции эсеров П. Г. Лихачёв, от кадетов К. В. Игумнов и П. И. Троицкий, от национальной группы П. В. Соколов, от домовладельцев Г. И. Ливен.