Точность информации поразительна! Именно поэтому ее высокая степень достоверности вошла в мировую летопись наивысших достижений разведчиков нашего столетия.

Огромное значение имели его донесения и по замыслам Японии. Вот три последних:

14 сентября 1941 г. — «Японское правительство решило не выступать против СССР... Боевые действия могут начаться предстоящей весной, если СССР потерпит поражение».

4 октября 1941 г. — «Войны против СССР в этом году не будет».

Октябрь 1941 г. — «Задание в Японии выполнено. Войны не будет. Отзовите нас в Москву, или пошлите в Германию. Рамзай».

Заканчивая рассказ о Зорге следует отметить, что некоторые ортодоксальные поклонники сталинских времен пытаются и сегодня бросить тень на его (Зорге) героическое служение Родине, утверждая, что он, дескать, был «двойным шпионом» — служил и германской разведке. Да, служил, но в том-то и был залог успешного внедрения в окружение немецкого посла в Японии Отта. «Берлин не знал (! — В.С), что агент абвера в Японии Рихард Зорге работал на Москву. В Москве же были осведомлены о «двойной роли» разведчика, поскольку задача внедрения в германский абвер ставилась перед ним еще начальником РУ Яном Берзиным с 1933 г. На этом строилась крупная оперативная комбинация»[225].

Подводя итоги успешных действий отечественной разведсистемы, следует сказать, что Сталин, думая что он «хитрее всех хитрых», рассматривал ведомственные донесения раздельно. Так он изучал сводки ГРУ, донесения НКВД и МИДа, выбирая из них только ту информацию, которая более соответствовала его субъективным взглядам на происходящие события.

Однако без единого информационно-аналитического центра невозможно было из всех этих разрозненных сообщений создать обобщенную картину происходящего и объективно оценить сложившуюся ситуацию, сделав акцент на наиболее значимых и достоверных донесениях.

Ну а какая информация поступала по дипломатическим каналам от будущих союзников? Ее тоже было «сверхом», но и она, как и своя родная отечественная, Сталиным практически игнорировалась.

Начнем с США.

Коммерческий атташе посла США в Берлине Сэм Вудс уже в августе 1940 г. получил достоверные данные о том, что Гитлер под прикрытием налетов на Англию готовится к внезапному нападению на СССР. Он же в январе 1941 г. получает даже копию директивы № 21 и детали 3-х главных направлений ударов. После проверки этой информации президент Рузвельт принимает решение поставить в известность советского посла в США К. Уманского. 1-го марта 1941 г. зам. госсекретаря Саммер Уэллес знакомит нашего посла с указанными материалами, который, «выслушав сообщение... побледнел».

20 марта зам. госсекретаря «подтвердил советскому послу сообщения от 1 марта и дополнил ряд новых сведений»[226].

Так действовали американцы.

А что предпринимала Англия?

С американскими выводами Черчилль солидаризовался только в марте 1941 г., когда читая очередную разведсводку, обнаружил, что три из пяти немецких танковых дивизий, следовавших в направлении Югославии и Греции, были остановлены и повернуты в сторону Кракова. С учетом поступившего 31 марта из Белграда доклада о том, что Гитлер в беседе с принц-регентом Павлом сообщил ему о сроках нападения на Советский Союз — 30 июня (такую же информацию получили и американцы), Черчилль сразу понял, что немцы действительно готовятся к нападению на СССР. Английскому послу в Москве С. Криппсу направляется срочное послание для личной передачи Сталину.

Однако с «легкостью» у нас получилась «напряженка» — вручить послание «лично Сталину» сразу не удалось и только 22 апреля (!) Криппс доложил Черчиллю: «Сегодня Вышинский письменно уведомил меня, что послание вручено Сталину»[228]. Но продолжим. 10 июня посол в Лондоне И. Майский был приглашен к заместителю министра иностранных дел Кадогану, который сделал ему «чрезвычайно важное сообщение» о передислокации немецких войск к советской границе.

13 июня уже министр А. Идеи сообщил Майскому, что Англия готова оказать помощь боевыми действиями против Германии и военно-экономическими поставками.

И хотя Англии в какой-то степени было выгодно подключение Советского Союза к войне с Германией (отвлечение значительных сил с Западного фронта), однако Черчилль сразу заявил о безоговорочной поддержке России в борьбе с Германией.

Стало ясно, что планы Гитлера напугать Англию вторжением в СССР и добиться с ней «перемирия» рухнули, ибо англичане сделали выбор, отвечающий их национальным интересам.

Вот как Черчилль оценивал ситуацию и каковы были его решения: «...История вряд-ли знает ошибку, равную той, которую допустили Сталин и коммунистические вожди, когда они... лениво выжидали надвигавшегося страшного нападения или были неспособны понять, что их ждет... Но если брать за критерий стратегию, политику, прозорливость и компетентность, то Сталин и его комиссары показали себя в тот момент второй мировой войны совершенно недальновидными».

К этому сделано удачное примечание: «Сталин и его окружение пропустили момент, когда надо было принимать интенсивные меры к отражению готовящейся агрессии и обеспечить себя союзниками. На письмо Черчилля от 25 июня 1940 г. с предложением улучшить англо-советские отношения Сталин не ответил. Уверенный в правильности своей оценки обстановки, он отвергал предупреждения разведки как провокационные. Эти роковые ошибки Сталина обусловили трагедию 1941 года».

(Черчилль): «...Советское правительство... рассматривало каждое наше предложение просто как попытку потерпевших поражение увлечь за собой к гибели и других... какова будет наша политика? У нас лишь одна — единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима... Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки... Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем...»[229].

Вне всякого сомнения наличие у Черчилля именно «государственного ума» никто пока еще не оспаривал.

Наш же «выдающийся государственный деятель», пропустив как бы мимо ушей всю бесценную информацию, о которой говорилось выше, попадается, к сожалению, говоря языком морских рыбаков, «на голый крюк» — немецкая разведка удачно подбрасывает последнюю, но очень удачную (для нее) дезинформацию. Суть ее такова. Чтобы скрыть переброску своих последних дивизий (в основном танковых и механизированных) на Восток, в газете «Фелькишер Беобахтер» 13 июня появляется статья Геббельса «Крит — как пример» (о десанте!), в которой прямо намекается на скорое вторжение в Англию. Далее немцы, как говорят «валяют Ваньку», разыгрывая конфискацию военной цензурой в ночь с 12 на 13 июня 1941 г. якобы всего тиража газеты с таким расчетом, чтобы небольшая часть его гарантированно успела распространиться и достичь иностранных посольств (в том числе обязательно советского!). Затея удалась и 14 июня на свет появляется знаменитое заявление ТАСС. Для большей убедительности в намерениях вторжения в Англию, немцы применяют хорошо продуманный логико-психологический тест как для Черчилля, так (главным образом!) и для Сталина — они не публикуют в Германии ТАССовское заявление от 14.6.41. И хотя на эту уловку попадаются оба, последствия для России оказались несопоставимы своей трагичностью, так как Сталин никаких мер по повышению готовности войск к отражению агрессии не принимает!