Подобный «верняк» использовали и в фашистской Германии. Известен такой факт. Один из самых известных полководцев рейха фельдмаршал Роммель (по негласному рейтингу имеющий второй, после Манштейна, номер), командовавший к моменту высадки союзников во Франции группой армий «Б», после ранения (17.6.44) вернулся долечиваться домой в Херлинген. Однако гестапо стало известно о его причастности к заговору против фюрера. Гитлер послал к «Лису пустыни» начальника управления кадров генерала В. Бургдорфа и его заместителя Э. Майделя. Был предложен выбор: самоубийство или «народный суд» (осужденных заговорщиков вешали на рояльных струнах, подвешивали скулой на мясные крюки и т. п.). В случае самоубийства гарантировались государственные похороны. Роммель выбирает суд, но тут ему напоминают о возможных последствиях для его семьи (жена и сын), которая (согласно доктрине «коллективной семейной ответственности») также предстанет перед трибуналом. Ради спасения семьи самый популярный среди солдат 52-х летний Эрвин Роммель выбрал смерть (ему дали две ампулы с ядом, которые он проглотил в госпитале в Ельме). Гитлер же свое слово сдержал и пышные похороны состоялись (однажды хронику этих грандиозных похорон нам показали на одном из каналов нашего TV).

Нечто похожее проделал крайне жестокий (даже по немецким меркам) генерал-полковник (с 5.4.45 — фельдмаршал) Шернер, запугав генерал-лейтенанта Хермана Нихофа (коменданта крепости Бреслау, с 16.2.45 находившейся в окружении) «...пятеро детей которого можно будет казнить, основываясь на принципе коллективной семейной ответственности в том случае, если генерал не станет выполнять его указания. «Провал в Бреслау будет стоить вам головы» — предупредил Шернер... Под командованием Нихофа крепость Бреслау выдерживала осаду до 7 мая — когда давно уже пал Берлин»[218].

Так что применяя подобные методы (одна школа), заставляли подписывать любые «обвинительные» документы и наших заключенных командиров. Но вернемся к Карпову. Уходя он любезно простился за руку и со мной. Знай я в тот день о содержании его скандального интервью Караулову («репрессий не было» и др.), то рукопожатие наше, конечно бы, не состоялось...

Если же оценить основной урон, который был нанесен РККА до войны, то это, пожалуй, не столько ликвидация самых крупных, не равнозначных, естественно, «по своим способностям военачальников (хотя и эта потеря невосполнима), сколь устранение сотен и тысяч опытных командиров полков, дивизий, корпусов и армий, определяющих успех проведения на поле боя всех армейских и фронтовых операций. Согласуется с этой оценкой и заявление Гитлера, сделанное им 9 января 1941 г.: «Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше сделать это сейчас, когда русская армия лишена руководителей»[219].

Поэтому не будем следовать плохим примерам и заниматься безнравственными прогнозами ~ кто из убиенных военачальников мог бы быть лучше или хуже Конева.

Подытожить же этот раздел следует высказыванием того, в трезвости мышления которого до сих пор никто не сомневался: «Уничтожение накануне войны как «врагов народа» выдающихся советских полководцев, по сути, было одной из причин крупных неудач в первый период войны»[220] (Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян).

А там, где неудачи (крупные!), там и огромные неоправданные потери, в причинах возникновения которых мы и пытаемся разобраться.

II. Ошибочная политика Сталина в выборе союзника (заключение пакта Молотов — Риббентроп), что привело к войне с тяжелейшими потерями для Красной Армии и всей страны. name=""

Начнем с конца — подписывая пакт, Сталин совершает грубейшую ошибку, выбирая почему-то вместо Англии (и Франции) совершенно непотребного союзника — гитлеровскую Германию, который менее чем через 2 года коварно нарушает договор, нападает на «верного друга» и, хотя проигрывает войну, наносит нашей стране огромный урон с неисчислимыми людскими потерями.

Не вдаваясь в общем-то известные подробности сложных взаимных переговоров в тридцатые годы Германии, Англии, СССР и других стран, необходимо отметить следующие наиболее важные факты. Долгие годы наш идеологический аппарат, пытаясь спасти авторитет Сталина, вдалбливал в голову своего народа мысль, что, де, пакт является «победой советской дипломатии». Утверждение ложно в своей основе, ибо если то, что в конце концов произошло после подписания считать «победой», то иначе как «пирровой» ее назвать нельзя.

Между тем, не заключи Гитлер договор с СССР, нападение на Польшу было бы маловероятным.

К сожалению, инициатива политического сговора двух стран исходила от Москвы, ибо вопрос о предварении экономических соглашений политическими впервые был поставлен именно Молотовым в мае 1939 г. в беседе с германским послом фон Шуленбургом.

Таким образом, договор заключался с Гитлером, идеологические (и моральные) позиции которого не давали никаких разумных оснований для подобного союза.

Вот только краткий перечень «основополагающих» высказываний Гитлера, которые уместно здесь привести:

• «Договоры могут заключаться только между партнерами, стоящими на одной мировоззренческой платформе... Политическое сотрудничество Германии с Россией неприятно задевает остальной мир» (из письма (декабрь 1932 г.) полковнику фон Рейхенау, будущему (19.6.40) генерал-фельдмаршалу). Четко просматривается политический расчет Гитлера после прихода к власти сделать акцент на антикоммунизм, надеясь тем самым обеспечить себе поддержку правящих кругов Запада. Затея эта, как известно, с треском провалилась.

• «Если Россия будет разбита, у Англии будет отнята последняя надежда, тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия». Заявление это было сделано 31 июля 1940 г. в Бергхофе. Там же он, продолжая нереальные мечтания, изрек: «Если надежда на Россию исчезнет (после ее разгрома — B.C.), то Америка также отпадет от Англии».

Ну и так далее. Этот перечень сугубо утопических прогнозов и оценок Гитлера столь велик, что все их не перечислить. Однако очевидно, что более ненадежного и опасного партнера по союзу можно было только выдумать. Но Хозяин выбор сделал именно такой.

Между тем в каждом из этих «тезисов» звучит конъюнктурный подтекст, который свидетельствует о том, что как только ситуация станет для Германии выгодной, Гитлер тут же, не задумываясь ни на минуту, этот договор разорвет на мелкие кусочки и пустит их по ветру. Нелишне напомнить, что так он в последующем и поступил.

Вот как это историческое действо происходило.

Во-первых, переговоры Сталин проводил одновременно как с Германией, так и с Англией и Францией (с последними пытались договориться «о совместном отражении германской агрессии»).

Во-вторых, переговоры с Западом служили эдаким прикрытием в глазах нашего общественного мнения в случае, если многоходовая «игра» с Германией не сложится.

В-третьих, консультации и переговоры с Англией и Францией шли достаточно трудно. Основным препятствием являлся отказ Польши пропустить советские войска через свою территорию. Однако к моменту его устранения текст Пакта был уже согласован с германской стороной. Таким образом завершилось документальное оформление одного из крупнейших промахов нашего Вождя. Последним «диссонирующим аккордом» в этой драме была записка, которую, по утверждению ряда очевидцев, Сталин передал ведущему переговоры Ворошилову: «Клим, пора кончать». И кончили (по поговорке) не только «себе, но и на нашу голову...».