За окном тем временем окончательно стемнело. И хотя еще полчаса назад я была уверена, что больше не смогу в жизни проглотить ни крошки, сейчас я неожиданно ощутила голод. Интересно, а есть хотя какая-то надежда, что холодильник Маршалла не совсем пуст?

Надежды, как оказалось, не было, зато в морозильнике неожиданно обнаружились какие-то полуфабрикаты. Я водрузила на плиту тяжелую чугунную сковороду, и через две минуты на кухне уже раздавалось веселое шкварчание размораживавшейся лазаньи. Рядом весело посвистывал чайник, и знакомые приготовления помогли мне отвлечься и прийти в себя.

-- Я пропустил что-нибудь интересное? -- уж не знаю, как раненому колдуну удалось перемещаться так тихо, но его появления я не заметила, вскрикнула и едва не разлила остатки травяного отвара, который как раз сливала из ковша в чашку. Стремительно развернулась и обнаружила прямо перед собой Джеймса -- бледного, но вполне крепко стоявшего на ногах. Рубашки на нем не было -- я разрезала ее, пока оценивала масштаб швейных работ и зашивала раны -- а благодаря длинным рядам швов он напомнил мне монстра Франкенштейна.

Вспомнив наставления Маршалла, я решительно протянула чашку вперед.

-- Выпей.

Он послушно проглотил содержимое. Джеймс до сих пор выглядел так, будто на нем потопталось стадо бешеных быков, и я спросила:

-- Как ты себя чувствуешь?

-- Лучше, -- к моему облегчению, отозвался он, осматриваясь по сторонам. -- По крайней мере, жить теперь точно буду. Кстати, а где мы? И кто подсказал тебе, как сварить противоядие?

-- Алан Маршалл. Мы сейчас в его доме где-то на западе от Лондона. Хотя, зная его, я бы в жизни не сказала, что это его жилище...

-- Это, скорее, убежище как раз для таких случаев, -- хмыкнул маг, подходя к настенному шкафчику и пробегая глазами по контейнерам с травами. -- Ты смотри, что здесь есть: белладонна, чемерица, манцинелла... И где достал только?..

-- Джеймс, -- позвала я его, возвращая в реальный мир, поскольку очень хотела расставить все точки над "и". -- Я не говорила этого Алану, но, когда я тебя нашла, ты был мертв. Пульса не было, ты не дышал, да и Алан сказал, что это проклятие смертельное. Почему ты выжил?

Он оторвался от сушеных трав и посмотрел на меня. Прикинул что-то в уме, изучающе глядя на меня, словно думал, можно ли мне ответить, и наконец, сказал:

-- Это черная магия. У меня достаточно врагов, и заранее никогда нельзя предсказать, кто и когда нанесет удар. Стоит быть готовым ко всему.

-- И ты научился воскресать из мертвых? -- недоверчиво уточнила я и пошарила рукой рядом с собой в поисках табуретки. Одно дело -- продлевать себе молодость до бесконечности, и совсем другое -- обманывать смерть в прямом смысле...

-- В некотором роде. На то, чтобы окончательно умереть, мне потребуется больше времени, чем другим, и, к счастью, Путешественники этого не знали. Но должен признать -- без твоего вмешательства я бы не выкарабкался.

Судя по всему, на подробности можно было не рассчитывать. Однако, помня, что рассказывали Майкл и Розмари о черной магии, сомневаюсь, что он добился этого каким-нибудь гуманным способом. Я бросила на него быстрый взгляд -- Джеймс рассеянно смотрел куда-то мимо меня, думая о чем-то своем -- и только вздохнула, а затем принялась нервно теребить кольцо на пальце. Совершенно привычное для меня движение, но Джеймс вдруг резко схватил меня за руку, странно глядя на мои кисти.

-- Что ты делаешь?

-- Дурацкая привычка, -- я пожала плечами, удивленная столь сильной реакцией. -- Когда волнуюсь, начинаю крутить кольца.

Он медленно выпустил мою руку и посмотрел мне в глаза. Его лицо в тот момент оказалось очень близко ко мне, и я тихонько вздохнула, наконец-то увидев его глаза. Невероятные, темно-зеленые глаза, глаза героя-любовника из романа, в которых женщинам полагалось утонуть раз и навсегда. Такие глаза могли быть только у красавца Майкла, но никак не у темного мага!

-- Прошу прощения, -- он слегка потряс головой, словно возвращаясь из своих мыслей, и я торопливо моргнула, надеясь, что он не заметил моей реакции. -- Ты просто... Очень сильно мне кое-кого напоминаешь. Сперва твои слова в машине про приключения, теперь это...

Он быстро шагнул назад, словно стремился как можно скорее очутиться подальше, но продолжал неотрывно смотреть на меня, словно пытался разглядеть под моей внешностью кого-то совершенно другого. Кажется, это был первый раз с момента нашего знакомства, когда я завладела его вниманием целиком и полностью, и под этим пристальным взглядом мне немедленно захотелось ссутулиться и стать как можно незаметнее.

-- Тебе швы надо будет потом снять, -- невпопад выпалила я, стремясь хоть чем-то заполнить это неуютное молчание и отвлечь его. Что угодно, лишь бы больше не чувствовать на себе этого взгляда! Всё равно он так смотрит на меня не из интереса лично ко мне, а из-за того, что увидел во мне кого-то другого...

К счастью, мои слова оказали нужное воздействие -- Джеймс слегка улыбнулся и перестал сверлить меня глазами.

-- Как тебе удалось зашить меня так аккуратно? -- поинтересовался он, опустив голову и рассматривая на себе результаты моих трудов. -- Ты же лингвист, не врач...

-- Сестра объяснила, что надо делать, -- я смущенно улыбнулась, а потом честно призналась. -- А аккуратно всё потому, что я одно время увлекалась вышиванием крестиком.

Он рассмеялся, позабавленный, а я потянула носом воздух и прислушалась к подозрительному шипению на сковороде. Затем охнула, ругнулась себе под нос и сдернула с плиты одной рукой сковороду, одновременно снимая с нее крышку. Над плитой взвилось облако белого пара, и в воздухе поплыл запах подгоревшего макаронного теста. Крышка громко стукнула о дно раковины, а я отставила сковороду на незажженную комфорку и принялась оценивать масштабы повреждения.

-- Мда, -- расстроенно резюмировала под конец я. -- Есть можно, но внизу слегка подгорело. Подожди, я счищу эту часть...

-- Я умираю с голоду, -- заявил Джеймс. -- Так что давайте уже садиться ужинать. Счистим по ходу дела.

Я облегченно улыбнулась и принялась резво накрывать на стол.

***

Вечером, приняв душ и смыв с себя наконец-то грязь, кровь и пот, я вернулась в спальню. Джеймс уже дремал на левой половине кровати, и я, решив, что не хочу сегодня заморачиваться со светскими условностями, без сил улеглась на вторую половину. Спать в одежде было непривычно, но сил не оставалось никаких, все сегодняшние события выжали меня досуха, и больше всего на свете я мечтала просто заснуть. Хотя, пожалуй, я читала романы, где герой через пару часов после того, как его ранили или избили, оказывался в одной постели с героиней и умудрялся демонстрировать ей там чудеса выносливости и изобретательности, но я сильно сомневалась, что подобное сработает в реальной жизни. На киношного зомби Джеймс, конечно, уже мало походил, но выглядел по-прежнему не лучшим образом.

-- Я так и не поблагодарил тебя... Должен признаться, я не ожидал, что ты вернешься, -- в наступившей тишине его голос как-то особенно резко рассек темноту, хотя звучал он совершенно обычно. Не знай я, как сильно ему сегодня досталось, решила бы, что Джеймс совершенно здоров. -- Спасибо за то, что спасла мою жизнь. Без твоего вмешательства я был бы уже мертв.

-- Тебя это как будто удивляет, -- заметила я, обратив внимание на странные нотки в его голосе.

-- В последние сто лет я как-то привык рассчитывать только на себя, -- всё так же задумчиво пояснил он. -- Так что да, можно сказать, что я удивлен.

Последние сто лет -- это значит, с тех пор, как он покинул ковен и стал темным?

-- Темные маги не любят полагаться на других?

-- Совершенно верно.

На языке вертелось язвительное замечание на эту тему, но вместо этого я произнесла нечто совсем другое:

-- Но ведь это чревато одиночеством, -- он замер, в темноте словно повис невидимый знак вопроса, и я поспешила разъяснить. -- Не пойми меня неправильно, я сама не особо общительна и в общем-то могу тебя понять, но ведь нельзя же оттолкнуть от себя... абсолютно всех. Ты сегодня говорил, что я живу неправильно, всё время думая о завтрашнем дне, но и жить сегодняшним днем, оставаясь в гордом одиночестве -- тоже не лучший выход.