Помнится, не так давно Майкл меня уже с кем-то сравнивал...

-- Так это ее звали Элиза? -- с подозрением уточнила я.

-- Именно.

Розмари высадила меня у моего дома и, пообещав держать в курсе дел, уехала. На пороге у меня в сумке зазвонил телефон, и следующие две минуты я копалась внутри в поисках мобильника. После падения на землю в ней всё перемешалось, и у меня укреплялось подозрение, что в сумке спрятан вход в Нарнию -- иного объяснения тому, что я не могла в сравнительно небольшом пространстве отыскать нужную мне вещь, у меня не находилось. Наконец я его откопала -- аккурат в тот момент, когда телефону надоело звонить, и он обиженно смолк. На дисплее высветился номер Ричарда.

Вот настойчивый. Всё еще хочет узнать, что мне известно о случившемся убийстве? Но ведь и вечно игнорировать его не получится...

Смирившись с неизбежным, я нажала на кнопку принятия вызова и принялась вышагивать взад-вперед по крыльцу.

-- Привет, Джейн! -- преувеличенно бодро поздоровался Ричард. -- Как ты?

Мы обменялись банальными любезностями, заверили друг друга, что у нас все прекрасно, настроение отличное, и на работе никаких проблем нет. После этого повисла небольшая пауза, пока Ричард собирался с мыслями, а я ожидала его следующего хода. Наконец, не сказав ни слова о звонках, на которые я не отвечала, он предложил:

-- Может, встретимся сегодня вечером? Посидим где-нибудь?

Этот вопрос вогнал меня в ступор, поскольку я была абсолютно уверена, что его интересует только моя необычайная осведомленность об убийствах под Лондоном, а тот факт, что изначально наше знакомство планировалось как возможные романтические отношения, благополучно вылетел у меня из головы.

-- Вообще-то я сегодня работаю, -- промямлила я в ответ, не понимая, что должна делать -- то ли отказываться, то ли соглашаться. -- Освобожусь около девяти вечера.

-- Прекрасно, -- заявил решительно голос в трубке, и я удивленно моргнула. -- Встретимся тогда где-нибудь в половине десятого?

-- Хорошо, -- согласилась я. В конце концов, какая разница, когда встретиться -- сегодня или завтра? Завтра я так же работаю, и освобожусь во столько же...

Договорившись о месте встречи, мы попрощались, и я отправилась собираться на вечерние занятия. Курсы прошли удачно: я смогла отрешиться от всех посторонних мыслей и сосредоточиться только на деле. Мои студенты тоже меня порадовали: были деловиты, внимательно слушали и не совершали никаких дурацких ошибок на невнимательность, так что я решила сделать им подарок и задала совсем маленькое домашнее задание. После того, как мы все расстались до следующего вечера, я отправилась на встречу с Ричардом.

Он уже ждал меня. Дождя сегодня не было, да и сильный ветер, бушевавший последние недели, стих, и журналист ждал меня у машины. Я увидела его издалека -- в темноте единственным ярким пятном, которое можно было разглядеть, были его светлые волосы -- припарковалась, мы поздоровались, и Ричард жестом указал направление, в котором располагалось кафе. Но едва мы двинулись по малолюдной поздней улице, как он сразу перешел к теме, на которую мне так не хотелось говорить:

-- Джейн, так что тебе известно о том убийстве? Этого, как его... Картера? Я видел репортаж по "BBC News"...

-- А, это где во всех подробностях расписали, как тому несчастному перерезали горло? -- кисло уточнила я, вспомнив, что именно по этому каналу смотрел новости Мартин.

Ричард остановился, как вкопанный.

-- Н-нет... -- запнувшись, выдавил он. -- Там про это вообще ни слова не было... Сказали только, что это жестокое убийство на, скорее всего, религиозной почве... А что ты сказала про горло?..

-- А ты не боишься, что после этого разговора ты можешь стать следующим? И тебя найдут с запиской: "Он слишком много знал"? -- понизив голос до страшного шепота и подавив раздражение, осведомилась я.

-- Ну, не ты же его убила... -- в его голосе, однако, никакой уверенности не звучало, и я разозлилась. Так разозлилась, что даже перестала задаваться вопросом, откуда Мартин узнал об убийстве, и почему наврал нам с Алексом. Однако попыталась взять себя в руки и успокоиться.

-- Не я, -- нейтральным тоном подтвердила я. -- А откуда у тебя такой интерес к этой истории? Пишешь статью?

-- Нет, -- сухо отозвался он. Только сейчас я обратила внимание, что мы шли рядом, но он не пытался ни взять меня за руку, ни приобнять. -- Просто интересно, откуда девушке-переводчице было известно об этом убийстве еще до того, как его совершили.

-- Об этом убийстве, -- я особенно подчеркнула это слово, -- мне ничего не было известно. Но я не врала, и много лет назад подобное уже происходило.

-- Серийный убийца? -- разом подобрался Ричард.

-- Вряд ли, -- неохотно отозвалась я, вспоминая наш разговор с Розмари в машине и вывод, что у убийцы должна быть какая-то масштабная цель.

Мы свернули на соседнюю улицу, где было совсем пусто. Равнодушным неярким светом горели фонари, и впереди уже можно было разглядеть вывеску кафе, к которому мы направлялись. Мы не дошли до него каких-то тридцать шагов. Несколько безликих темных фигур возникли из ниоткуда, словно материализовались прямо из вечерней сырой тьмы, и окружили нас. Мы одновременно замерли, и у меня противно заныло под ложечкой от страха. Грабители... И я так понимаю, нам очень повезет, если у нас сейчас просто отнимут всё ценное. А если изобьют? Или еще что похуже?!

-- Спокойно, -- тем временем ровным голосом произнес Ричард, и я в первый миг не поняла, к кому именно он обращался. -- Мы и так вам всё отдадим.

Но грабители попались какие-то необычные. Пока я панически вспоминала, что в подобных случаях рекомендуется делать, все фигуры одновременно подняли руки и что-то произнесли -- словно в воздухе пронесся порыв ветра. На меня разом накатила ужасная сонливость и слабость, словно я неделю не спала, и сопротивляться не было никакой возможности. Последним, что я успела заметить перед тем, как отключиться, был стремительно приближающийся ко мне асфальт.

***

Не знаю, сколько времени я проспала, но очнулась от того, что очень сильно затекли руки, болела голова, и было неудобно сидеть. Почему-то я не сомневалась, что именно заснула, а не потеряла сознание, поскольку никакой дурноты не было и в помине. А вот когда я открыла глаза, подождала, пока они привыкнут к полумраку, и разглядела, где я находилась, мне стало страшно уже по-настоящему. Я сидела на стуле, руки были связаны за спиной, судя по ощущениям -- не веревкой, а полоской пластика, и именно они затекли больше всего. Ноги оставались свободны, так что при желании я смогла бы подняться, но у меня были серьезные сомнения, что со связанными руками я далеко убегу или смогу дать хоть какой-то отпор. В метре от меня в такой же позе сидел Ричард, который всё еще не пришел в себя. Голова свесилась на грудь, он не шевелился, и я видела только светлую макушку. Затем я огляделась. Похитителей не было видно, но где-то наверху можно было расслышать тихие голоса, что-то активно обсуждавшие между собой, и разглядеть копошащиеся тени. По интонации мне показалось, что они спорили. По законам жанра, мы находились в каком-то просторном пустынном помещении, я бы сказала -- на складе или чем-то вроде него. На потолке висела длинная лампа, освещавшая центр помещения, где сидели мы; углы же комнаты тонули в темноте. Именно в таком месте обустроил свое логово небезызвестный Джон Крамер, маньяк из фильма "Пила"... И сейчас включится телевизор, где кукла Билли скажет мне, что я должна сделать, чтобы выжить... Я представила себе, как она произносит свои знаменитые слова: "Привет, Джейн. Я хочу сыграть с тобой в игру", и меня пробрал истерический смех.

Минут пять я просидела на одном месте, но ничего не происходило, и первый страх начал отступать, пропуская на свое место рассудок. Кто и зачем нас мог похитить? Самый распространенный ответ в подобных ситуациях -- ради выкупа, но с моих родителей-историков можно не так много взять, а богатым мужем я пока не обзавелась... А Ричард -- журналист. Может, он и неплохо зарабатывает, но явно не столько, чтобы его похищали по вечерам всякие подонки.