– Оплата хорошая. Почему бы просто не сходить и не встретиться с ней? Возьмешь свое портфолио?

– Думаю, это не повредит, – отвечаю я. Не то чтобы я не знала, куда деть лишние деньги.

– Супер! – Она улыбается, а я запоздало задумываюсь, во что же ввязалась.

Красная дверь со свистом распахивается, и появляется симпатичная кареглазая женщина в ажуре золотистых завитков, лет за тридцать. Она сияет улыбкой, глядя на меня.

– Бронте! – восклицает она. – Спасибо огромное, что пришла!

– Привет! – Я тотчас же ее узнаю. Так вот кто такая Рейчел. – Ты фотографировала на свадьбе Полли и Гранта, – говорю я, ловко перекладывая портфолио под руку, в то время как она провожает меня в тесную прихожую.

– Точно, – отвечает она, закрывая за мной дверь. – Когда я была выходным бойцом.

– Выходным бойцом?

Я не понимаю о чем речь, и она с улыбкой смотрит на меня.

– Свадебным фотографом по совместительству. Я наконец-таки бросила работу бухгалтера и ушла на полную занятость.

– Ух ты, вот здорово.

Я хорошо ее запомнила. Она была такой доброжелательной, отзывчивой, и рядом с ней всем было хорошо и комфортно. Я так и не увидела фотографий со свадьбы Полли, но готова поспорить, что они получились просто фантастическими.

– Можно тебя угостить? Мы только что открыли бутылку белого вина, – предлагает она.

– Не откажусь.

Она ведет меня в прохладную и уютную кухню, оформленную в стиле пятидесятых и исключительно в пастельных тонах – голубом, розовом, кремовом. Мария встает из-за стола, на котором стоят два больших стакана белого вина и грудятся большие черные альбомы квадратной формы.

– Привет! – радостно восклицает она. – Я так рада, что ты смогла прийти.

Она заключает меня в дружеские объятия.

– Спасибо, – отвечаю я, и в моей руке оказывается высокий бокал.

– Мария сказала, что ты недавно прилетела из Австралии? – спрашивает Рейчел, и мы тем временем присаживаемся.

– Все так. Около трех недель назад.

– И ты снимала какие-то мероприятия?

– Совсем немного, – смущенно отвечаю я, почувствовав, что должна прояснить ситуацию. – Но ни одной свадьбы, хотя делала кое-какие фотографии для друзей.

– Фотографировала когда-нибудь в документальном стиле? – спрашивает она, став очень серьезной.

– Ну, как сказать, я снимала довольно много для друзей, когда они отмечали свои дни рождения, и был случай, когда пришлось фотографировать церемонию награждения.

Еще в те времена, когда я работала в Marbles, мой босс отправлял меня на скучные вручения наград, происходившие в стенах промышленных предприятий.

– Ты что-нибудь принесла мне показать? – спрашивает она.

– Я не привезла с собой из Австралии портфолио, которое имеется у меня в печатном виде, но на ноутбуке сохранена целая куча фоток.

Мария ободряюще улыбается, в то время как Рейчел прокручивает снимки. С беспокойством наблюдаю за ее реакцией, чувствуя все нарастающую тревогу.

– Как дела на работе? – спрашивает Мария.

– Все хорошо.

– Часто пересекаешься с Алексом?

– Не так уж. Он все время на совещаниях.

В переговорной комнате прозрачные стены, и мой стол стоит как раз напротив, так что мне прекрасно видно Алекса. Он упорно игнорирует меня с тех пор, как вернулся в офис после вчерашней съемки.

Рейчел задерживает взгляд на одной из фотографий и некоторое время изучает ее. Я начинаю еще сильнее нервничать и отхлебываю большой глоток вина. Обожаю фотографировать и очень хочу, чтобы снимки произвели на нее впечатление.

– Все просто прекрасно, – заключает она с довольным видом.

– Правда?

– Идеально. Прямо то, что мне нужно.

Я с облегчением выдыхаю.

– Так что именно я должна делать? – спрашиваю я. – В смысле, у меня есть фотоаппарат. Я приобрела его, когда начала подрабатывать в качестве фрилансера. – Но я сомневаюсь, что двух линз будет достаточно.

– Об этом нечего волноваться. Моя помощница, Салли, одолжит тебе свое оборудование.

– Она точно не будет против?

– Нет, конечно, нет, – цокает языком Рейчел. – Она моя должница. Надо же так вот кинуть меня в последний момент.

– Почему она не выходит на работу?

– Ее парень хочет куда-то ее свозить в выходные.

Рейчел очень расстроена из-за этого. Мария многозначительно смотрит на меня, отвечая на мой невысказанный вопрос.

– Где проходит свадьба? – спрашиваю, глядя на Марию.

– Недалеко от Кембриджа, где-то в часе езды оттуда, в деревушке за несколько километров от того места, где я выросла, – отвечает она. – В субботу утром мы можем выехать все вместе на машине Рейчел.

– Отлично. – Я опускаю взгляд на кучу фотоальбомов, и Рейчел, тоже взглянув на стол, замечает, что привлекло мое внимание.

– Здесь фотографии с некоторых свадеб, которые я снимала. – Она подхватывает самый верхний альбом и вручает мне. На обложке красивая романтичная фотография, на которой жених чуть отклоняет невесту, оставляя на ее губах нежный поцелуй, и кудреватым почерком выведена надпись: «Пиппа и Джон». Рейчел рассказывает все от и до, объясняя, что свадебный комплект хранит в себе историю всего мероприятия с того момента, как идет подготовка, и порой до самого последнего танца. Традиционные альбомы в кожаном переплете, в котором обычно помещается пятьдесят фотографий со свадьбы, выполненных в формальном чопорном стиле, на которых все стоят, как на сцене, невероятно далеко отстоят от ее творения. В альбомах Рейчел мириады естественных снимков: на них изображены живые и счастливые люди, которые получают настоящее удовольствие от самого лучшего дня, который только мог случиться в их жизни.

– Я безумно рада, что тебе понравилось, – с теплой улыбкой произносит Рейчел, когда я сообщаю, что поражена этим великолепием. – Всему, что я знаю, меня научил фотограф по имени Лина Орсино. Она работает в команде со своим партнером Томом. Со временем я тоже надеюсь начать работать таким же образом – с партнером, а не с помощником. Но не все сразу.

– Звучит отлично, – говорю я. – Так какая тебе потребуется от меня помощь?

Она подается вперед, а я выпрямляюсь.

– Церемония будет проходить в двух шагах от дома, в котором живут родители невесты, так что ты можешь пойти со мной и Марией на съемку приготовления к свадьбе и понаблюдать, как я работаю. Потом тебе заранее нужно будет отправиться в церковь, чтобы заснять всякие мелкие детали. Люди редко ценят мелочи, но другое дело – мы, и мы должны запечатлеть их для потомков. Таким образом, фотографируешь цветы, свечи, саму церковь.

Сердце выпрыгивает из груди, но я заставляю себя внимательно слушать. Зря я не захватила ручку с бумагой. А вообще…

– У тебя есть ручка с бумагой? – спрашиваю я.

– Конечно! – Рейчел с довольным видом поднимается из-за стола и ищет их. Мария выставляет большие пальцы, и я застенчиво ерзаю, а Рейчел тем временем садится обратно.

В течение следующих двух часов она вводит меня в курс дела, а я все тщательно конспектирую. Мы прощаемся, и я понимаю, что вино не помогло успокоить нервы. Вознаграждение составляет куда большую сумму, чем я зарабатываю за день в журнале, и это просто отлично, но я чувствую, что на мои плечи легла огромная ответственность. Я очень надеюсь, что не завалю все дело.

В пятницу стою и готовлю чай для Ники и Хелен, моего заместителя, в крохотной кухне, примыкающей к офису Hebe. Хелен – противная гадюка с отвратительным характером, которая то и дело мрачно сверлит меня глазами, но почему так происходит, мне непонятно.

Выжимаю последние капельки чая из пакетика Ники и швыряю его в мусорное ведро. Я скучаю по Сиднею. Я бы совсем пропала, но, слава богу, есть Бриджет: мы общаемся с ней каждый вечер, смотрим никуда не годный телик и коротаем дни за вином и разогретыми полуфабрикатами. Вечером после работы мы собираемся в паб, чтобы посидеть за парочкой напитков – только за парочкой, не более того, потому что вставать рано. Завтра будет долгий день.