— Минутку, Скутл. Вы же говорили, что бандит был ранен?

— Да, сэр.

— Он, наверное, истекал кровью?

— Конечно.

— А клерки, преследовавшие его, подняли шум?

— Еще какой. Да и мистер Милс с огромным пистолетом изрядно нашумел.

Лестер Лейт пустил к потолку несколько колец сигаретного дыма.

— Довольно необычный калибр для оружия, которое собираются использовать как средство защиты, Скутл.

— Все правильно, сэр, но мистер Милс объяснил полиции, что если бы у него был пистолет меньшего калибра, он мог бы упустить бандита. А гак тот получил по заслугам.

Лестер беззаботно отмахнулся.

— Правильно, Скутл, такое оружие обычно бывает у военнослужащих. Оно поражает мгновенно, особенно с небольшого расстояния. Но что же было потом?

Видите ли, сэр, чёрный ход кондитерской оказался открытым и хозяин уже чем-то занимался внутри. Однако сам магазин был пока на замке. Быстро сориентировавшись в ситуации, хозяин побежал и запер дверь черного хода. Капкан захлопнулся. Чтобы выбраться из него, бандиту необходим был ключ, но его, заперев заднюю дверь, захватил с собой хозяин. Кондитерскую оцепила вооруженная пулеметами полиция. Преступник был убит — его просто изрешетили пулями.

Лестер Лейт понимающе кивнул.

— А полиция вернула хозяину драгоценности. Я прав, Скутл?

— Нет, сэр. Совсем нет. До того как его убили, вор находился в кондитерской пятнадцать-двадцать минут. И за это время он так сумел спрятать камни, что полиция ничего не нашла. Они, конечно, вернули Милсу чемоданчик, эскизы и, возможно, полдюжины камешков. Но основная масса драгоценностей, причем самых лучших, так и не была найдена. Установили личность бандита. Его звали Григсби, по кличке Григи-револьвер. За ним числилось уже довольно много «подвигов».

Лестер снова выпустил несколько колец сигаретного дыма, отстраняя их рукой.

— Послушайте, Скутл, скорее всего, Григи, когда понял, что его схватят, должен был спрятать драгоценности где-то между мастерской Милса и кондитерской или в самой кондитерской, так ведь?

— Конечно, сэр.

— А полиция, вы говорите, не нашла их?

— К сожалению, им действительно не удалось сделать этого, хотя они обыскали каждый дюйм пространства в помещении кондитерской и обшарили весь автомобиль, в котором Григи пытался бежать от Милса. Драгоценностей и след простыл.

Глаза Лестера заблестели, а слуга следил за ним, как кошка за мышонком.

— Скутл, вы меня заинтриговали.

— Пожалуй, что и так, сэр.

— Кондитерский магазин торговал оптом и в розницу, Скутл?

— И так и эдак. За магазином располагается небольшая фабрика по изготовлению сладостей, сэр.

— А рубины были стоящие, конечно. Большие денежки, Скутл?

— Несомненно, сэр. Газеты сообщали, что стоимость их составляет миллион долларов, хотя, возможно, цифра преувеличена. Но раджа предлагал за них награду в двадцать тысяч долларов.

Лейт опять на некоторое время углубился в свои мысли, затем выплюнул сигарету в камин и хохотнул.

— Вам что-нибудь пришло в голову, сэр?

Лестер холодно ответил:

— Каждый человек должен думать, Скутл.

Лицо камердинера побагровело.

— Дело в том, сэр, что мне показалось, будто вы пришли к какому-то решению.

— Скутл, с ума вы сошли, что ли? Зачем мне думать о том, где спрятаны драгоценности?

Слуга пожал плечами.

— Откуда я знаю, сэр. Ведь раньше же вам приходилось думать о подобном.

— О чем, Скутл?

— О различного рода запутанных преступлениях, о которых вы читали в газетах.

Лестер рассмеялся.

— Фу ты, ну ты — ножки гнуты, Скутл. Я считал вас умнее сержанта Экли! Конечно, я размышлял о том, что прочитывал тогда, но не более. Правда, сержант Экли думает, что раз я интересуюсь публикациями о преступлениях, то сам в чем-то замешан. Он держит меня на мушке, подозревая то в одном, то в другом правонарушении, а из отдельных фактов пытается скроить какую-то дурацкую теорию. В своих диких рассуждениях он может дойти и до того, что будет считать меня замешанным в каком-либо жутком преступлении.

Сощурившись, Лестер наблюдал за камердинером.

— Однако сержанту можно верить. Вы действительно предсказываете преступления. А полиция, блуждая в потемках, никогда не находит ни грабителя, ни награбленного.

Лестер наконец зевнул во весь рот.

— Итак, сержант убедил вас, что я способен был предсказать и это преступление?

— Я же так не говорю, сэр, но мысли сержанта Экли выглядят иногда весьма убедительно.

Лейт снова закурил.

— Глупости, Скутл. Если бы я был скрытым предсказателем или даже преступником, меня бы уж давно арестовали. Ведь Экли все время висит у меня на хвосте, хотя у него против меня ничего нет, иначе он бы давно упрятал меня за решетку, и все дела.

Камердинер недоуменно пожал плечами.

— Возможно, сэр.

— По-моему, Скутл, вы плохо слушали и не поняли сказанного.

— А знаете, сэр, это самое трудное — убедить преступника в его виновности.

— Ваши рассуждения очень напоминают домыслы полицейского. Кроме того, по всей видимости, сержант ошибается.

— Ошибается в чем, сэр?

— В том, что обращает внимание на всякие пустяки, а настоящих преступников не видит. Но, Скутл, мы отвлеклись от основной темы. Говорили ведь о Милсе, Григи-револьвере и редких камнях в миллион долларов. Вы же знаете, мой дорогой, что это преступление занимает меня. В связи с этим меня интересует, насколько тщательно ведет расследование полиция.

— Насколько известно из сплетен и газет, они обыскивают каждый уголок, пролезают буквально сквозь игольное ушко, простукивают стены, суют нос в мешки с сахаром, выливают бочки сиропа, на мелкие составные части разобрали автомобиль бандита…

— А искали они в конфетах, Скутл?

— Где?

— В шоколаде, например.

— Ну что вы, сэр, как можно додуматься до такого.

Ведь невозможно обыскать каждую конфету, да и кто может спрятать туда драгоценности?

— На кондитерских фабриках бывают шоколадные помадки, Скутл?

— Да, сэр.

— Разве нельзя расплавить шоколадный комок и спрятать туда драгоценности?

— Но это должно быть видно.

— Совсем не обязательно, особенно если потом конфету раскрасить. Между прочим, Скутл, зайдите на одну из таких фабричек и постарайтесь купить там шоколадный крем. Мне бы хотелось исследовать его.

— Да, сэр, сколько купить?

— Просите побольше. Пусть продадут сразу долларов на пятьдесят. Обратите внимание на теплый шоколад, который мог особенно заинтересовать преступника. Меня тоже этот вопрос крайне занимает. Ведь в кондитерских и на фабриках есть масса мест, где можно спрятать любые драгоценности. Хозяин иногда перевозит шоколад в огромных толстых плитках. Кто помешает бандиту сделать в такой плитке дыру, спрятать туда несколько камней, а потом залить отверстие горячим шоколадом. Меня волнует теоретическое разрешение вопроса. Сами же драгоценности совершенно не трогают. Главное, выяснить, как их можно спрятать. Неприятностей в связи с этим я не хочу. Позвоните сержанту Экли и спросите, есть ли какая-либо возможность купить шоколад в том магазине, где убили бандита.

Скутл недовольно поморщился.

— Сию минуту, сэр.

— Поговорите с сержантом, спросите его мнение на сей счет и попросите черкнуть записочку, в которой бы он написал, разрешает ли мне полиция сделать такую покупку. Если да, то купите шоколад, а заодно электрический паяльник и красной корицы.

Слуга-шпион, нахлобучивая на ходу шляпу, открыл входную дверь и выскочил из комнаты.

— Сей момент, сэр. Бегу выполнять ваши просьбы.

Сержант Артур Экли в задумчивости поскреб щетину на подбородке. Через стол, напротив него, сидел тайный агент Эдвард Бивер — следящий за Лейтом мнимый слуга. Он только что доложил о своих наблюдениях и теперь следил за реакцией на лице своего начальника.

— Бивер, — наконец вымолвил тот, — хочу вам кое-что сообщить: мы вернули четыре из пропавших рубинов.