С е р е б р е н н и к о в. Меня?
С и н и л к и н (Самарину). Юрий Васильевич, они просят вас.
Л я т о ш и н с к и й. Мне тоже надо на завод.
С а м а р и н. Едем вместе.
Р у р у а. Надо по радио, по телевидению сказать. Насчет «Челюскинца».
Все смотрят на Шахматова. Он жестом показывает, чтобы они вернулись за стол заседаний.
Ш а х м а т о в (после паузы). Подождем, что скажет Троян.
С е р е б р е н н и к о в (тихо). А что мы ему скажем?
Ш а х м а т о в (смотрит в окно). Ох какой ветер… Вода летит. Как светлый меч…
К а ш т а н о в (усмехнулся, Серебренникову). А не пора ли нам с тобой на пенсию? А, Николай Леонтьевич?
С е р е б р е н н и к о в (тоже пытаясь улыбнуться). Только квартиру сыну Ломовой дадим. На набережной…
Л о м о в а (закрыла глаза). Какая уж квартира. Живой бы вернулся. (Не может справиться с собой, тихо плачет.) О господи!
Включается селектор. Несмотря на то что Троян говорит из радиорубки, слышны глухие удары, могучий рев ветра, радиопомехи. Но голос капитана «Челюскинца» отчетливо слышен и спокоен.
Г о л о с Т р о я н а. Здесь капитан сухогруза «Челюскинец» Троян. Находимся в шестнадцати кабельтовых от траверса Танарских островов…
Ш а х м а т о в (перебивает). Здесь Шахматов.
Г о л о с Т р о я н а (вежливо). Здравствуйте, Михаил Иванович.
Ш а х м а т о в (очень просто и обыденно). Здравствуйте, Иван Максимович. Как погодка?
Г о л о с Т р о я н а (тем же невозмутимым тоном). Нормально.
Р у р у а (не может сдержать себя). Как нормально? Десять баллов!
Ш а х м а т о в (соглашаясь с Трояном). Нормально так нормально. Пожар потушили?
Г о л о с Т р о я н а. Потушили.
Ш а х м а т о в. Как машины работают?
Г о л о с Т р о я н а. Неплохо. Ремонтируем.
Ш а х м а т о в. Сколько в работе из четырех?
Г о л о с Т р о я н а. Одна.
Ш а х м а т о в. Течь заделали?
Г о л о с Т р о я н а. С течью порядок.
Ш а х м а т о в. Иностранцы далеко?
Г о л о с Т р о я н а. Двое еще в пределах видимости.
Ш а х м а т о в (после короткой паузы). Гибнем, но «SOS» не подаем?
Г о л о с Т р о я н а (не сразу). «SOS» не подаем.
Молчание.
Ш а х м а т о в. Здесь у меня товарищи… Почти все бюро. Советуют послать «SOS». (Почти весело.) Понимаешь, сдавать надо порт. Крейтинг, понимаешь, нужен.
Г о л о с Т р о я н а. Советуют послать «SOS»?
Ш а х м а т о в (тихо). Советуют.
Г о л о с Т р о я н а. Не вижу необходимости.
Ш а х м а т о в (замер, напряженный). Жертвы есть?
Г о л о с Т р о я н а (не сразу). Нет.
С е р е б р е н н и к о в (тихо). Будут!
Ш а х м а т о в (тихо). Что это за удары?
Г о л о с Т р о я н а. Волны. Если у вас все, мне нужно на мостик. У нас… порядок. Но не совсем…
Р у р у а (подбегает к микрофону селектора). Здесь Руруа. Давай «SOS». Слышишь, Троян? Троян? Слышишь?
Г о л о с Т р о я н а. Отказываюсь.
Р у р у а. Ты ответишь…
Г о л о с Т р о я н а (спокойно). На судне, как вам известно, командует капитан. Его право принимать последнее решение.
С е р е б р е н н и к о в. Именно последнее!
Ш а х м а т о в (отодвинув Руруа). Иван, я помню наш разговор. Я прошу тебя…
Г о л о с Т р о я н а. Что?
Ш а х м а т о в (пересиливая себя). Прошу…
Г о л о с Т р о я н а. Я плохо слышу… Помехи!
Ш а х м а т о в. Прошу, Иван… (Победив себя, кричит.) Выдержи! Иван! Выдержи!
Г о л о с Т р о я н а (не сразу, удаляясь в связи). Понял! Понял!
Треск в селекторе, связь резко прерывается, давая только простор реву ветра, мечущейся морзянке, хрипу и сиренам помех, гулким шквальным ударам, шторму. Невесть откуда обрушившейся музыке.
Л о м о в а (вдруг кричит). Как же у вас язык повернулся!
Ш а х м а т о в (Ломовой). Поймите… Вы только поймите…
Шахматов пытается что-то сказать, но в этот момент у него как-то резко перекашивается лицо, он хватается за грудь. Словно из-под земли появляется Синилкин, заслоняет спиной упавшего в кресло Шахматова. Все поражены, замерли… Кто-то пытается помочь, кто-то хватается за графин с водой.
С и н и л к и н (резко оборачивается). Прошу выйти! (Почти кричит.) Слышите! Выйдите… (Подхватывает Шахматова.) Сейчас, Михаил Иванович. Сейчас. Я здесь… Здесь.
Все невольно отступают к двери.
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
В кабинете Ш а х м а т о в. Он полулежит в кресле за столом. С и н и л к и н заваривает чай. Делает это не спеша, отвлекаясь этим занятием. Шахматов смотрит на его священнодействия внимательно и сосредоточенно. Синилкин, поймав на себе его взгляд, подходит и поправляет подушку, что подложена за спину Шахматова, он машинально кивком головы благодарит его, берет стакан чаю.
Ш а х м а т о в. Я же просил покрепче.
С и н и л к и н. Крепче вам нельзя. (Отходит к окну.)
Ш а х м а т о в. Откройте фрамугу.
С и н и л к и н. Ветер слишком рвет. Я включил кондишн.
Шахматов взглянул на помощника и промолчал. Тот стоит спиной к нему у окна.
Ш а х м а т о в. Связи нет?
С и н и л к и н. Занимаются. Пока «Челюскинец» не прослушивается ни на каких волнах. Шторм. (Включает селектор.)
Снова взбудораженный эфир. Радиоголоса пароходства, иностранцев. Только молчит «Челюскинец».
Вертолеты вернулись на базу.
Ш а х м а т о в. Жертв нет?
С и н и л к и н. Нет.
Ш а х м а т о в (тихо). Хорошо.
С и н и л к и н. Если бы Троян объявил «SOS», мы бы сразу же знали. (Пауза.) Не самоубийца же он!
Ш а х м а т о в. В городе знают, что связь с «Челюскинцем» прервалась?
С и н и л к и н. Да. И про тяжелое положение. В общем, все, что известно.
Ш а х м а т о в. И все равно идут в крайком.
С и н и л к и н (не сразу). Верят.
Ш а х м а т о в. Ждут. (Решился спросить осторожно, даже смущенно.) Удивил я сегодня всех? Да? Некрасиво получилось?
С и н и л к и н (пожал плечами). Все — взрослые люди. Думаете, не знали, что вы больны?
Ш а х м а т о в. Одно дело знать, а другое вот так… воочию.
С и н и л к и н (отстраняя разговор). Лятошинский и Самарин уехали на завод. Все остальные здесь, в крайкоме. Если надо, позову…
Ш а х м а т о в. Нет, ты скажи…
С и н и л к и н (чуть повышая голос). Жизнь есть жизнь. Крайком — это как на вершине. Все глаза на тебя направлены. Начальник строительства, главный инженер комбината, начальник главка, даже замминистра — это в тени. Более или менее, конечно.
Ш а х м а т о в. Нельзя же болезнь ставить в вину человеку.
С и н и л к и н. На этом месте всё в вину. Кроме победы. Даже полупобеда в этом кресле — уже вина.
Ш а х м а т о в. И то, что Леночка на «Челюскинце»…
С и н и л к и н. Тоже вина! Плохая примета. Женщина на корабле.
Ш а х м а т о в. Да сейчас их десятки плавают. Буфетчицы, врачи, официантки…
С и н и л к и н (чуть повышая голос). Только не племянницы первого.
