Он обхватил обеими руками шею Аренса и приподнялся на носки, дотягиваясь губами до его губ.

— Сделай это для меня…

Голова закружилась от поцелуя. Аренс стиснул его в объятиях, не помня себя от отчаянной, безумной надежды.

— Если я сделаю, ты дашь мне шанс?

Хассе кивнул, не имея сил ответить. Змейкой выскользнул из объятий, вскочил на спину одной из запасных лошадей и медленным шагом стал спускаться. Аренс скрипнул зубами, пустив свою лошадь вскачь и обгоняя его. Под уздцы он вел лошадь Маюми и запасную лошадь, на которую была их надежда.

Он плохо помнил последующую дорогу. В памяти отложился лишь плач младенца, топот копыт и жажда, едва не убившая его. За весь день он сделал едва ли пару глотков из фляги, притороченной к поясу. Вся вода досталась Маюми, которая даже малютку кормила, не слезая с седла, лишь придерживая коня. Аренс позволял лошадям передохнуть всего пару раз, когда бедняги начинали спотыкаться от усталости. Он пересаживал Маюми с ребенком на запасную лошадь и шел рядом, ведя измотанных скачкой животных под уздцы. Это был их отдых.

Они одолели большую часть пути, когда из заболоченной рощи навстречу им выехал отряд, состоявший из десятка молодых воинов во главе с военным вождем Расщепленным Камнем. Их сопровождал Андрей, порядком потрепанный, с залегшими под глазами темными кругами. При виде Аренса и женщины с ребенком он пришпорил жеребца и подскакал к путникам, приветствуя их. Воины обступили Аренса и Маюми, слишком удивленные, чтобы проявить сдержанность. Узнав, что женщина — сестра покойного вождя Оцеолы, они разразились радостными возгласами.

Аренсу пришлось сделать глоток воды, прежде чем он смог говорить. Торопливо он поведал Андрею историю их бегства, сказал, что собирается вернуться за Хассе. На счастье, Маюми уже успела изложить вождю события последнего дня. К удивлению Аренса, она никак не упомянула о его прошлом, сообщив лишь, что Хассе остался, чтобы задержать бандитов.

Расщепленный Камень, будучи человеком сообразительным и мудрым, выделил ей и ребенку двух воинов, велев с почестями сопроводить сестру покойного Оцеолы к племени. Один из воинов пересел на лошадь Аренса, отдав ему своего черно-белого жеребца.

— Мы ехали старой дорогой, — сказала на прощание Маюми. — Держитесь ее, и выберетесь к месту, где должен быть Хассе.

Она бросила на Аренса взгляд, в котором все еще читалось недоверие, но уже не было ненависти. Он коротко поклонился, поднял руку, желая счастливого пути.

— Я поведу лошадь, — сказал Андрей, с сочувствием глядя на Аренса. — Сколько ты уже в седле?

— День, — Аренс пожал плечами.— Со мной все в порядке.

— Угу, — кивнул тот, беря под уздцы его жеребца, — краше в гроб кладут. Попробуй подремать хоть немного.

— Ты сам-то спал? — хмыкнул Аренс. — Вам пешком пришлось идти в отличие от нас.

— Зато доставил этих леди и детишек по назначению, — Андрей улыбнулся в ответ. — Мы еще и заплутали вдобавок, так что добирались больше недели. Да еще меня змея укусила, пришлось пару дней отлежаться. Зато уж как пришел в себя, сразу к вам на выручку. Благо Расщепленный Камень собрал отряд и уже собирался на поиски ехать. Все-таки старый шаман здорово всех переполошил. Ну да теперь уже легче. Он взял под защиту одного из мальчишек-хитчити, сказал, что из него со временем получится отличный Говорящий с Ветром.

— Это хорошо, — слабо усмехнулся Аренс. — Может, теперь меня оставят в покое.

Больше они не говорили. Аренс и правда подремал немного в седле, это принесло облегчение. Он не мог не думать о том, что Хассе, возможно, в плену у их преследователей. Но у него не было сил на страх. Впервые в жизни он молился как умел тому богу, которого знал как Великого Духа. Он молился, в молчаливом отчаянии сжав руки и прося уберечь Хассе от зла. Пусть даже тот не сдержит слова, пусть… Теперь это не казалось важным.

К исходу ночи они заметили вдалеке едва заметное мерцание. Это не могло быть ничем иным, как костром. Аренс смотрел на него и чувствовал, как в голове складываются кусочки мозаики. Он повернул коня, подъехав к Расщепленному Камню. Ему предстояло объяснить свой план этому невозмутимому и бесстрастному человеку, человеку, который к тому же проявлял чувства к Хассе.

К счастью для Аренса, молодой вождь немного знал английскую речь. На смеси английского и маскоги Аренс объяснил ему, почему отряду нужно затаиться и почему ему самому надо ехать на встречу с врагом. Выслушав его, Расщепленный Камень задумался на несколько минут. Затем жестом подозвал к себе Андрея.

— Ты доверяешь ему? — спросил молодой вождь.

Андрей не колеблясь кивнул:

— Доверяю.

— Тогда сделаем так, как он говорит, — согласился Расщепленный Камень, — его план хорош.

Он положил руку на плечо Андрею.

— Ты умеешь читать в сердцах людей, и я надеюсь, ты не ошибся в этом человеке.

Аренс слабо усмехнулся, пришпоривая своего жеребца и направляя к едва заметному свечению впереди. Что ж, доверие Андрея дорогого стоит. Тем более что он сам себе не доверял.

Небо на востоке уже светлело, когда он подъехал к стоянке бандитов. Те расположились в небольшой ложбине, огражденной холмами и невысокими известковыми скалами. Кривое дерево раскинуло свои ветви над маленьким костром, уже почти прогоревшим.

Хассе, привязанный за руки к ветвям, казался неживым. Лицо у него было сильно разбито, на груди и бедрах синяки, царапины и подсохшие раны от плети. Глаза были закрыты, казалось, он не дышал. На миг упало сердце, и мир взорвался, обернувшись беззвездной мглой. Но Аренс заставил себя говорить и действовать спокойно. Он шагнул к костру, не обращая внимания на пистолеты и ружья, направленные ему в грудь.

— Это ты, Билли? — он усмехнулся, рукой откидывая с лица седую гриву волос и глядя в глаза поднявшемуся ему навстречу бывшему сотоварищу. — Что ж, может, ты и не узнал меня, зато я тебя узнал очень хорошо.

— Аренс? — в глазах Уильямса читалось глубокое потрясение. — Матерь Божья, Аренс Ринггольд, это правда ты? Но ты ведь мертв! Этот краснорожий дьявол Оцеола выстрелил в тебя, а потом проткнул ножом, как куропатку! Мне рассказал Соренсен, он своими глазами видел эту расправу.

— Как видишь, я живой, — пожал плечами Аренс, — можешь дотронуться и проверить. Вот, услышал знакомый голос и решил взглянуть, кто тут шляется.

Уильямс схватил его за руку, сдавив своими железными лапищами с такой силой, что Аренс поморщился.

— И правда живой, — глаза Уильямса вспыхнули темным пламенем. — Не иначе сам дьявол вернул тебя нам, дружище! Впрочем, меня тоже вернул он. Вот, гляди.

Он сдвинул куртку на волосатой груди, продемонстрировав уродливый шрам под ключицей.

— По счастью, у меня хватило мозгов притвориться мертвым. Но пришлось поваляться, да и пулю доктор так и не сумел вынуть.

Аренс ухмыльнулся, отняв руку и прошествовав к костру, вокруг которого сбились в кучу бандиты. Шестеро, не считая Уильямса, который, видимо, был предводителем отряда.

— Смотрю, вы поймали красного петушка, — Аренс кивнул на Хассе, который не подавал признаков жизни. Лишь грудная клетка его слабо двигалась в такт неглубокому дыханию. Аренс стиснул зубы, чтобы не выдать себя.

— Да, поймали его под вечер, — Уильямс осклабился, продемонстрировав почерневшие зубы, — ребята его немножко потрепали. Впрочем, их можно понять, давно баб не видели, а этот щенок из ихних шлюх, «человек с двумя душами», так их зовут краснорожие черти. Сейчас чуть передохнем после ужина и развлечемся по-настоящему.

— А для меня пожрать не найдется? — Аренс демонстративно отвел взгляд от пленника. — Третий день маковой росинки не было во рту.

— Найдется, — Уильямс с готовностью придвинул котелок с остатками жаркого. — Послушай, Аренс, у тебя ведь волосы были… другие. Это как так вышло?

— Ну, красный дьявол меня хорошо продырявил, — пожал плечами Аренс, погружая пальцы в котелок, в остывший соус, — поседел вот, пока выбирался. Со смертью я теперь на короткой ноге.