Вот что, товарищи, подготовьте Постановление Совета министров, как руководящий документ для СЖК, об усовершенствовании порядка сдачи объектов жилищного строительства и усилении приёмочного контроля. Впишите туда полный контроль при сдаче всего микрорайона, на соответствие проекту. И товарищу Косыгину на подпись. А я ему напомню, чтобы этот вопрос не забывался.
И кстати, по поводу этих ваших «малых форм». Вот, как я понимаю, учатся у нас студенты художественных вузов, в том числе скульпторы. Делают какие-то свои курсовые работы. Наверняка среди них попадаются достаточно удачные. Почему бы их не устанавливать затем во дворах и скверах, на детских площадках, да даже на любом газоне у перекрёстка? Пусть они, так сказать, радуют глаз горожан. Особенно на детских площадках. Что нам, мешка цемента жалко – поставить для детей статую какого-нибудь мультяшного или сказочного персонажа? Да ещё и раскрасить, как в мультике. Ту же Красную Шапочку с Волком, например, или кота Леопольда, или просто какого-нибудь зайчика или белочку, ну, вы поняли.
Первый секретарь не обратил внимания на сидевшего в углу неприметного человека в сером костюме, с аккуратной короткой стрижкой. А он, внимательно прислушиваясь к беседе, пометил что-то у себя в блокноте.
– Можно даже организовать так, чтобы сами же местные дети, под руководством автора скульптуры, её и раскрасили, да и потом подкрашивали, по мере облупления краски, – предложил Ловейко. – Та же книжка-раскраска, только объёмная. Заодно они при этом будут приучаться следить за состоянием своего двора, дома, и вообще среды обитания.
– И проводить это надо в порядке игры, а не как «обязаловку», – развил его идею Косыгин. – Так оно лучше на сознание ложится. Увлечь детей совместной деятельностью не только в рамках школьного класса, но и в рамках дворовой песочницы – это будет прививать им навыки взаимодействия в коллективе, не только для игр, но и для полезных дел.
– Решили, так и сделаем. Владимир Алексеич, распорядитесь, пожалуйста, – попросил Хрущёв. – И ещё, что я подумал, надо дать больше полномочий местным властям, позволить им выделять из местных бюджетов какой-то, пусть небольшой, дополнительный фонд финансирования управдомам и ЖЭКам, чтобы они могли поддерживать в чистоте и исправности фонтаны и бассейны, самостоятельно нанять архитектора, ландшафтного дизайнера и постепенно улучшить уже существующие дворы и районы, не по наитию, а по заранее составленному грамотному проекту. Распланировать те же газоны, деревья, кустарник, живые изгороди и прочее озеленение, расставить песочницы и детские площадки, построить фонтан во дворе, красиво расставить скамеечки, какие-нибудь фигурки, качели для детей. Ведь грамотный, обученный дизайнер справится с этим куда лучше, чем бригадир дворников.
– Конечно, – согласился Посохин. – Как минимум, специалист создаст законченную, уравновешенную композицию, а не просто расставит скамейки вокруг песочницы. Можно вообще разработать каталог типовых элементов ландшафтного дизайна, несколько десятков, из которых можно будет составлять проекты для любой местности, разбавляя их отдельными оригинальными деталями, для лучшей привязки к рельефу. Издать такой альбом-руководство для работников ЖЭКов. Красочный, с цветными фотографиями.
Ещё я бы посоветовал в рамках программы создания малых госпредприятий организовывать небольшие предприятия, занимающиеся ландшафтным дизайном и благоустройством придомовых территорий. Можно даже объявить конкурс для таких предприятий на лучший двор, с денежными призами для победителей.
– Вот это хорошая идея, – одобрил Косыгин. – Так и сделаем.
– Иосиф Игнатьич, давайте мы с вами проект документа напишем, и через Владимира Алексеича представим в правительство, – предложил Посохин.
– Верно, а дальше уже мы с Алексеем Николаичем проследим, чтобы ваше начинание не легло в долгий ящик, – поддержал Хрущёв. – Но я хочу теперь, прежде всего, обратить ваше внимание не на конструкцию отдельных домов, а на планировку кварталов исторической части каждого нашего крупного города, потому что это, в скором времени, станет нашей с вами основной проблемой. Собственно, уже становится, если вспомнить недавнее обсуждение планировки проспекта Калинина. Есть у вас картинка проекта под рукой?
– Конечно, – Ловейко нашёл среди приготовленных плакатов план строящегося проспекта Калинина и повесил на стойку.
Первый секретарь подошёл к плакату, достал внушительной толщины авторучку, повернул на ней колечко, и яркий красный луч скользнул по изображению.
– Вот все сосредоточились на этом ресторане, на Собачьей площадке, а вот эти убогие жёлтые домики так и будут тут стоять? Они тут нужны? Они точно имеют архитектурно-историческую ценность? Может, лучше на их месте обычный жилой дом поставить? Или даже необычный, по новому проекту? Вот тут у вас на новый проспект вообще выходят тыльные стороны домов старой застройки девятнадцатого века. Это что, так задумывалось? Давайте эти дома или уберём, или, если они действительно имеют историческую ценность, отделим их от нового проспекта или современным домом, или, хотя бы, деревьями, чтобы это позорище царского периода тут своим задом не торчало.
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/2/28/New_Arbat_Street_00041.jpg Вот это жёлтое, например)
– Вообще, товарищи, – продолжал Хрущёв, – я считаю, что нужно на законодательном уровне определить, по какому набору признаков старинные дома считать исторически ценными или памятниками архитектуры, а какие относить на общих основаниях к ветхому и аварийному жилому фонду и сносить нахрен. А то у нас слишком много развелось радетелей за культурно-историческое наследие.
– Когда обсуждали план прокладки проспекта Калинина, так, извините, некоторые чуть ли не на мыло не изошли. Тот дом не тронь – памятник архитектуры, в этом доме кто-то когда-то жил, у третьего красивые украшения на фасаде – да етить его мать, в этих домах люди живут, между прочим! В коммунальных квартирах по шесть хозяек на одной кухне жопами, извините, толкаются! – разбушевался Первый секретарь. – Вы их спросили, в каких домах, в каких квартирах они жить хотят? В тёмных коммуналках по семь-восемь семей на одну квартиру, без центрального отопления и горячей воды? Или в новых, светлых индивидуальных квартирах со всеми удобствами, в домах с ваннами и лифтами?
– Вот, смотрите, ситуация. Дом построен в 17-18-м веке. А если ещё раньше? Сохранять его или нет? А если он уже рассыпается от ветхости? Дом 19-го века, построен знаменитым архитектором. Однозначно сохранять как есть? Но ведь в нём людям жить? А там перекрытия деревянные, и под полами крысы бегают. Может, сохранить внешние стены, а внутренности перестроить? И во сколько это обойдётся? 90 процентов от стоимости постройки нового здания той же этажности?
Дальше, дом 19-го века, построен купцом какой-то там гильдии, облеплен по фасаду безвкусными лепными финтифлюшками, как говорят наши представители творческой интеллигенции – «кич», но туристы любят его фотографировать. Сохраняем?
«Доходный дом» 19-го века, из серии «жОлтый Петербург Достоевского», ценности не имеет, но «вписывается в исторический ансамбль», то есть, говоря по-простому, торчит, как гнилой зуб, между двумя другими домами, один из них построен известным архитектором, в другом – квартира-музей знаменитого учёного/писателя/композитора, туда туристы ходят, и школьников водят с экскурсиями. Ломаем? Но не забываем, что застройка 19 века сплошная. То есть у соседних домов только фасад красивый, а боковые стены без окон, и даже не штукатуренные, потому что примыкают вплотную к дому, который мы хотим сломать. Значит, надо пристраивать к этим «памятникам архитектуры» декоративные боковые стены, чтобы хоть как-то прикрыть это средневековое позорище.
