— Я хотела отрезать ему язык, — призналась она, отложив верх черепной коробки на столик, и вытерла руки о полотенце.
— Прекрасная идея, можем использовать на вторую смену блюд. Что касается мозга, то есть его сырым нельзя. Пятьдесят лет назад ученые открыли болезнь, которая поражала преимущественно народы Новой Гвинеи через ритуальный каннибализм. Вы же писали о каннибализме, моя дорогая, помните что-нибудь?
— Это была ваша идея.
— Но вы взялись за нее с небывалым энтузиазмом.
— Кажется, болезнь называли «дрожащей порчей» на местном диалекте. Из-за тремора туловища, конечностей или головы. Больные умирали, не прожив и года.
— Вы правы. Болезнь «Куру». До сих пор неизлечима, однако некоторые местные народы выработали к ней иммунитет. Организм человека — уникальная эволюционная загадка.
Казалось, Лектер был рад делиться знаниями и учить, особенно по предмету, который никогда не пользовался популярностью в его компании. Точно так же улыбался ее папа, когда показывал, как нужно разделывать тушу оленя. С той же гордостью, терпением и тайным знанием, разделенным на двоих. Пусть Уилл принял ее такая, какой она есть, Лектер же собирался культивировать ее способности к выживанию. Подсказывать, как обойти систему, как не оставлять следов, он собирался научить ее тонкостям убийства, ничего не прося взамен кроме постоянной практики.
— Уилл приедет? — спросила она, наблюдая, как Лектер срезал кусочки мозга шириной с палец и опускал в миску с водой, на дне которой плавали дольки лимона.
— Такая возможность существует.
— Я могу позвонить ему.
— Он не ответит.
— Во время последнего звонка он звучал так странно, — вспомнила Эбигейл, пока Лектер выложил кусочки мозга на сковороду, зачерпнул золотистое масло ложкой с края и полил сверху.
От запаха мяса у Эбигейл рот наполнился слюной: она не ела целую вечность. Еще с завтрака. Тем временем Лектер будто ушел в себя, его руки двигались механически, обновляя поливку и помешивая овощи.
— С агентом Ласс все в порядке?
— Она была жива, когда я видела ее в последний раз. Вы здорово позаботились о ее руке.
— Действительно. Однако ее присутствие было слабой заменой настоящему обществу. Но что это я? Простите меня, моя дорогая, если я немного одичал за месяц. Прошу, присаживайтесь на место.
Эбигейл послушно села, настороженно поглядывая на Лектера. Что-то происходило. Он слишком хорошо умел держать себя в руках, чтобы выдать обуревающие его эмоции, однако даже то, что она заметила, говорило об их силе. Они заставили треснуть его идеальную маску.
Мясо было готово, Пола подвязали за шею к стулу, чтобы его голова не клонилась сильно вперед, и перед Эбигейл оказалась красиво украшенная кресс-салатом и цветами тарелка с чужими мозгами. Слабый голос в ее голове пытался напомнить ей, что это неправильно. Люди не должны есть друг друга.
— Вам вино я не предлагаю, после морфия могут быть неприятные последствия. Как думаете, Эбигейл, вы хорошо знаете Уилла?
— Насколько можно узнать его без волшебных фейских способностей, — пожала она плечами, держа вилку над тарелкой и не решаясь тронуть блюдо.
Лектер сел напротив. Прокатив вино по дну бокала, он сделал вдох и пригубил белое сухое, прикрыв глаза, чтобы просмаковать вкус. Кусочек розового, поджаристого мозга исчез во рту за доли секунды вместе с маслянистым каперсом, окрасившим его губы жирным блеском. Лектер облизнулся, его лицо ничего не выражало.
— А меня?
— Вас я боюсь, — искренне сказала она, и Лектер вежливо улыбнулся, одобряя ее откровенность. — Я видела, что вы сделали с Мириам Ласс, и знаю, что в любую секунду все может закончиться очень кроваво. Даже сейчас, когда мы так мило и цивилизованно сидим за столом. Вы тут же узнаете, если я попробую напасть первой, а я вряд ли буду способна оказать вам сопротивление после морфия. Но, конечно, попытаюсь.
— Я бы не ожидал от вас меньшего. Как думаете, вы могли бы сегодня покинуть со мной Балтимор?
— Чтобы жить в стране, где я не знаю языка, без денег и друзей?
— Я считаю себя вашим другом. А вы нет?
— Я имела в виду друзей кроме вас, доктор Лектер, — уточнила Эбигейл, вяло улыбаясь. — Не сочтите за оскорбление, я помню ваше предложение насчет дома, но я уеду отсюда, только когда решу сама. Убью я при этом Джека или нет — решать тоже мне.
— Понимаю, — его голос был спокоен, взгляд направлен чуть в сторону, карие глаза блестели в свете люстры.
Эбигейл не знала, почему, но ей показалось, что, несмотря на внешнюю невозмутимость, Лектер испытывал сильную физическую боль, и та только нарастала с каждым мгновением. Практически невыносимую, раз уж она смогла ее уловить. Несколько минут они молча сидели, Лектер ел, но было ощущение, что он находится где-то очень далеко.
— Уилл мертв? Поэтому он не ответит? — наконец, спросила она.
— Нет, моя дорогая, — он вытер салфеткой рот и, положив руки на стол, прикрыл глаза в безмерной усталости. — Он нас оставил.
========== Часть 6 ==========
Катлер, Февраль
Ночью налетела снежная метель, и температура упала до минус восемнадцати. Ветер завывал в окна, метаясь от одного дома к другому, тревожно звенели ветряные игрушки у гаража. Иногда кусок кровли ударялся о каминную трубу, выдавая глухой звук, будто метель грозно стучалась в крышу. К пяти утра все стихло. Дома чувствовалась сырость и прохладный сквозняк. Уилл, неохотно выбравшись из кровати, тут же натянул на себя свитер и теплые вязаные носки. На завтрак — сваренное вкрутую яйцо, кусок холодного соленого бекона и хлеб. Он мог приготовить омлет и пожарить тосты, но не был уверен, что это будет его собственное желание. Согрелся он только тогда, когда выпил целую кружку чая, залитого кипятком. Жестяная кружка обжигала пальцы.
Он открыл входную дверь: за ночь двор на локоть занесло рассыпчатым нежным снегом, и на дверь налипли целые комья. Слава богу, он только вчера купил лопату, которую местные называли «скребком», хотя по названию он представлял себе что-то поменьше. Нижняя часть походила на широкий совок, а ручкой служила удобная перекладина как у коляски. Прежде чем взяться за работу, Уилл оделся в болоньевый комбинезон, куртку, шапку и теплые двойные перчатки и только потом вышел на улицу. Точнее, провалился по колено в вязкий снег.
На очистку двора понадобилось около двух часов, и гора снега теперь возвышалась у дороги — когда проедет снегоуборочная машина, она как раз захватит ее по пути и столкнет куда-нибудь в кювет. Все автомобили соседей стояли на своих местах под сугробами, и, похоже, он был первый, кто встал в такую рань и увидел последствия метели.
Поясница горела от напряжения, он распрямился и несколько раз повернулся туловищем, растягивая мышцы и похрустывая позвонками. От мороза ресницы слиплись, в ботинки набился снег, лицо горело от внутреннего жара, и Уилл, отдышавшись, убрал последнюю кучу к дороге.
Вот и все. Он с облегчением вытер пот со лба. Теперь до него смогут дойти, а то в прошлый раз, когда метель занесла подъездную дорожку, он не успел расчистить снег, и нескольким знакомым рыбакам пришлось месить сапогами сугробы с огромным лодочным двигателем на руках, потому что машину кинули на главной дороге.
На горизонте раскинулось белое поле, и только крыша соседей выглядывала из-под сугробов как собачья конура. Уилл открыл гараж. Он купил его по дешевке у старика по имени Клайв, сам старик жил с женой напротив и изредка захаживал проведать Уилла и иногда помочь с ремонтом — то кран выбьет, то трубы замерзнут. Раньше Клайв хранил во втором гараже древний форд пятьдесят четвертого года, но даже вдвоем с Уиллом они не смогли его воскресить, и пришлось сдать на металлолом. Диана, жена Клайва, обрадовавшись, что они избавились от многолетнего хлама, по такому случаю подарила Уиллу теплое стеганое одеяло ручной работы, которым он теперь укрывался каждую ночь.
И если дом Уилла был еще более-менее нормальным, то их, двухэтажный, передавал всю прелесть Клайва и его увлечений. Внешние стены были украшены дорожными знаками, которые Клайв собирал во время зимы. Иногда он их воровал. Диана любила рассказывать, как на их свадьбу он выложил из автомобильных номеров «ВХД З МН ЗМЖ», и для этого ему пришлось целых три месяца охотиться за подходящими буквами по всему Портленду. Его так и прозвали — «Похититель номеров».
