Они видели все: и переговоры, и поединок, и первую схватку, и первый вынос за кольцо. Видели, как меняется наша снаряга, как мы раз за разом не могли дойти до второй черты.

В общем, они с напряжением наблюдали за внеплановой реконструкцией. Наблюдали, переживали и крошили свою зубную эмаль от бессилия. Так было до тех пор, пока мы не стали варягами и степняками.

Мы атаковали. Драка. Проход Зямы за третье кольцо, его выстрел, выступление монаха с посохом и вынос нас за третий круг.

Именно в этот момент перед парнями материализовались наши преподы. Из воздуха. Первое, что сделал Шуровкин: обложил всех матом и пинками погнал к нам, лежащим в отрубе. Ибо проход Зямы сломал заклинание. «Закат» и «Север» моментально взяли нас в кольцо и занялись осмотром наших тел. Осмотр не выявил ничего криминального, а слова Шуровкина о том, что мы сами скоро очухаемся, нашли сове подтверждение через несколько минут.

– Николаич, – после окончания рассказа Ковалем я обратился к Карпу. – Какие будут распоряжения?

Да, теперь командует Шуровкин. И неважно, что с ним прибыли еще три полковника. И все «забыли», что Леха тоже полкан.

– Как что? Будем ломать церквуху, – нехорошо улыбнулся он. – Но для начала, Саша, я бы хотел пообщаться с твоим захребетником.

Стоп, мелькнула у меня мысль, а почему Шуровкин и компания говорят и двигаются с той же скоростью, что и мы?!

«Последняя атака монаха вывела вас из состояния одержимости», – звучит в голове подсказка Змея.

«— Ты выходить-то будешь?».

Вместо ответа он вынырнул из меня, но расположился рядом, касаясь меня хвостом. Присмотрелся к Шуровкину и чуть кивнул ему головой в знак приветствия.

– И тебе не хворать, зверь языческий, – поприветствовал Полоза Карп. В этот момент Змей увеличился в размерах, поднялся на хвосте, чуть подал голову вперед, пристально всматриваясь в Карпа.

– Эва оно как! – воскликнул Полоз. – Саня, ты знаешь кто это?!

Он повернул голову ко мне.

– Рискну предположить, что не только мой препод?

– Правильно рискуешь. Это его срисовала Бетти. Это он зачищал за тобой…

– Это Пересвет?!! – ошарашенно воскликнул я.

– Кто?! – переспросил Шуровкин.

– Он, – подтвердил Змей.

– Вот же, ежики мохнатые!!! – только и смог промямлить я.

– Саня, о чем он? – нахмурился Карп.

– Он, Николаич, о том, что несколько дней назад в Северной, мать ее, Ирландии ты встал на мой маршрут и шел за мной, пока я не грохнул престарелого Пуаро. А потом пошел за мной в обратку, завалив остатки САСа. Тех, кого я не грохнул. При этом ты так быстро перемещался, что можно только позавидовать! Не говори мне, что это не ты!

– Вычислили, значит, – прикусил губу Карп. – Добро. А почему вы меня Пересветом назвали?

– Это аналогия, – пояснил Полоз. – На примере Пересвета я объяснил Сашке – что ты из себя представляешь.

– Ты здорово польстил мне, Змей, – пробурчал Шуровкин. – Приятно, когда языческое зверье ставит меня в один ряд с такими Воинами!

– Для чего ты хотел меня видеть, Воин? – в голосе Полоза звучало уважение.

– Нам нужно решить: как именно мы разнесем вон то капище, – махнул рукой себе за спину Карп.

Полоз присмотрелся к церквухе. Потянул носом воздух, прикрыл глаза и сообщил:

– Пехоту они больше не выставят. «Урал» прорвал три кольца. Следовательно, их монахи будут бессильны против нас. У них в запасе три козыря: воин-от-христианства, воин-от-язычества и слуга Сатаны. Если против первого у нас есть чем ответить, – Змей глянул на Еаагу, Тунгуса и Оглы, – против второго тоже, – кивок Шуровкину, – то, как поведет себя сатанист, я не знаю. Судя по всему, у него в запасе только одно заклинание. Но какое именно, сказать нельзя.

– Будет как в Германии?

– Нет. Он слишком слаб.

– Кто от них начнет?

– Христиане. Потом язычники. Сатанист – их последний шанс.

– Добро. Гаага, Оглы, Тунгус, готовьтесь. «Урал», жрите свои «мухоморы», остальные сидят смирно и не отсвечивают.

Мои дружно зажевали зелье. Преподы тоже что-то проглотили. А Шуровкин вытащил из бесформенного чехла здоровенное копье!

– Одержимые, – командует нам Карп, – начинайте движение к зданию. Как только из него выйдет воин, вы останавливаетесь и ждете команды. Как только с воином будет покончено, медленно двигаетесь дальше. Из здания выйдет монстр. Вы снова ждете. А потом… Потом видно будет! Вперед!

Мы выстроились цепью и двинули. На нас прежняя снаряга, та, в которой мы и прибыли. В руках лопатки и ножи. Мы под предводительством православного иерарха идем ломать чужую церковь. Или капище, кому как нравится.

Не прошли и двухсот метров, как из церквухи выскочил монах с посохом, вскинул его, что-то проорал, что-то вспыхнуло перед ним, и на его месте возник рыцарь! Весь в латах со здоровенным двуручным мечом метра три ростом.

– Замерли, – командует нам Шуровкин. – Горыныч, твой выход.

– Кто?!! – обернулись мы.

Мимо нас пронеслись наши преподы. Они бежали в сторону рыцаря. Метров за триста до него они пошли на сближение друг с другом, такая же вспышка, и на их месте возник… Змей Горыныч!!!

От удивления я сел на задницу.

А Горыныч встал на задние лапы, покрутил головами, будто разминая шеи, пыхнул поочередно каждой из голов огнем и вальяжно пошел на сближение с противником.

Рядом с нами остановился Карп.

– Николаич, это чего?!!

– Не чего, а кто, – усмехается он. – Ослеп что ли? Это Горыныч. И вы, кстати, с ним уже виделись!

– Ага, – охреневше бормочет рядом Марся, – когда вампиров валили…

А Горыныч, он же – три наших препода, добрался до рыцаря, ускорился, дыхнул в него пламенем, а как только рыцарь закрылся от пламени щитом, последовала вспышка, а на месте Трехголового появились преподы. Они шустренько оббежали противника, снова вспышка, и за спиной у рыцаря, который осторожно выглядывает из-за щита, туда, где никого нет, стоит наш единоборец.

Рыцарь почуял движение за спиной и собрался обернуться. В этот момент он был пойман за руки, поднят в воздух, три головы одновременно сделали «клац», и на землю рухнуло безрукое и безголовое тело. Горыныч выплюнул куски англичанина и взмахнул крыльями. Мгновение, и Трехголовый приземлился позади нас.

– Ай, молодца! – похвалил его Шуровкин.

– Сами знаем, – ответили преподы, «превратившись» в людей.

В наши открытые от удивления рты мог залететь средних размеров самолет.

– «Урал», маму вашу арестовали, – рыкнул Карп. – Закрыли хавальники и продолжаем движение!

Мы, как сомнамбулы, поперлись дальше.

А на сцену вышел новый представитель британской самодеятельности. Набор его фокусов ничем не отличался от предыдущего покойника с той разницей, что вместо рыцаря на сцене появился человекообразный монстр с головой дракона. Он страшно взревел и плюнул в нашу сторону огнем. Не доплюнул.

– Теперь ты, Андрюха, покажи силушку богатырскую, – улыбаясь обратился к Шуровкину Гаага.

– Легко! – ответил он. Шуровкин перехватил копье поудобнее и резко сорвался с места.

Монстр приготовился. Вот Карп вышел на идеальную дистанцию для броска, вот он заносит назад руку, противник как пружина, а Шуровкин делает ускорение, стремительно приближается к драконоголовому, тот меняет стойку, готовясь к рукопашной, а в этот момент Шуровкин кидает копье.

Если бы не одержимость, я бы не заметил ни броска, ни полета.

Копье, пробив зверя насквозь, пролетело еще метров десять и глубоко вонзилось в землю. Карп же, не снижая скорости, обогнул заваливающего монстра по дуге, выдернул копье и вальяжно подошел к дергающемуся в конвульсии противнику.

Присмотрелся, сплюнул и не спеша пошел в нашу сторону.

– Шуровкин, – крикнул Полоз, – я бы на твоем месте не выпендривался, а быстренько отбежал бы на безопасное расстояние!

– Ты о чем?

– Обернись.

Карп обернулся. Из церкви выбежал третий гражданин, который был без посоха. Шуровкин не стал выпендриваться и гвардейским рывком вернулся в наши ряды.