— А что насчёт лунного чая, милорд? Вы принимали какое-либо участие в отравлении королевы и убийстве неродившихся наследников короля? — Джон становился агрессивнее в своей речи, более явно выражая грубость в голосе. Ему доставляло удовольствие сражаться за короля.

— Я не знал об этой измене, — ответил Тайвин. И действительно, никаких доказательств, связывающих лунный чай с Ланнистерами, найдено не было. Любое свидетельство этого умерло вместе со служанкой. Нет доказательств — нет и суда. А без суда не будет и наказания.

Но Рейгару хотелось наказать кого-нибудь. Ему хотелось найти того, кто причинил Лианне так много страданий, того, кто заставил проливаться кровью её детей на её белые бёдра. Но он обыскал весь замок, допросил каждую служанку, каждого лорда и леди, прочесал каждую комнату и вернулся ни с чем.

Ничего. Это всё, что было у Рейгара последние несколько лун. Ни тел, ни радости, ни торжества, ни чести, ни доказательств. Он не жаждал, не любил и не боялся; со смертью своей семьи он нашёл не ненависть или необходимость отомстить, а пустоту. Рейгар чувствовал пустоту там, где должно было быть его сердце.

— Тогда преклоните колени и поклянитесь в своей верности нашему великому королю, — заключил Джон с ухмылкой на лице. Он любил отдавать приказы, но ещё больше ему нравилось видеть, как люди преклоняют колени перед его любимым королём.

Тайвин ненадолго встретил взгляд Рейгара, прежде чем склонить голову и опуститься на колено. Правая рука кулаком лежала на его сердце.

— Клянусь Вам в верности, Ваше Величество, и навсегда остаюсь Вашим верным слугой.

Рейгар молча смотрел на него. Я не хочу твоей верности. Я хочу голову твоего сына на плахе, а не твои пустые слова. Все ждали ответа от короля; пауза перешла от секундной задумчивости к неловкой ситуации. Сам Рейгар чувствовал себя безжизненным; его тело устало от жизни. Только почувствовав холодное прикосновение к руке, он очнулся; посмотрев на неё, он не увидел ничего, кроме призрака, призрака тонких пальцев Лианны.

Кажется, воздух впервые за многие годы попал в его лёгкие. Он услышал сердцебиение в ушах, почувствовал, как кровь несётся по венам. Он обернул свой взгляд к лорду Тайвину, всё ещё смотревшему в пол. В груди разросся неожиданный гнев, и Рейгар нахмурился.

— Я должен поступить так, как сделал мой отец, — услышал он свой голос, который был сильнее, чем он ожидал. — И наказать отца предателя вместе с сыном. — Тишина сделалась ещё более неловкой, когда эти слова слетели с его губ. Их породила его внутренняя сила, но теперь, когда прикосновение Лианны исчезло, он почувствовал, что снова увядает. Он откинулся на Железный трон, вновь закрыл глаза и махнул рукой. — Вы все. Уйдите с глаз моих. — Он оставался с сомкнутыми веками, пока не стих шум удаляющихся шагов.

Я устал; боги, помогите, посетовал Рейгар. Я не знаю, что делать.

Он открыл глаза и обнаружил сира Эртура, стоящего в стороне спиной к стене. Он не смотрел на Рейгара; его глаза были устремлены вперёд в холодной сосредоточенности, а на смуглом лице было выражение мрачности.

— Я потерян, сир Эртур, — вздохнул Рейгар. — Что мне делать? — В последнее время он много раз спрашивал его советов, но иногда не внимал им. Что-то говорило ему, что он должен был; но теперь было уже слишком поздно, и это была не более чем просьба подать какой-нибудь знак.

— Делайте, что хотите, Ваше Величество, — ровно ответил Эртур. — Вы — король.

Рейгар посмеялся.

— Король, — пробормотал он. — Что толку от этого наименования, если оно не приносит тебе то, чего ты хочешь? Я король, но не могу поймать убийцу. Я король, но не могу выгнать Ланнистеров без доказательств измены. Я король, но не могу воскресить мёртвых.

— Вы считаете, что заслуживаете такой власти, Ваше Величество?

Рейгар снова усмехнулся.

— Нет, — пробормотал он больше себе, чем рыцарю. — Нет. Но я хочу её.

Вместо этого всё, что у меня есть — трон. Он сжал пальцами подлокотники, чувствуя под кожей холодное железо. Трон и пустое сердце.

— Желаний никогда не бывает достаточно, — загадочно ответил сир Эртур. Рейгар понял смысл этого; всё, чего желал Эртур, была Элия.

— Да, никогда. — Рейгар прикрыл глаза, чтобы отдохнуть, но вместо этого появились незримые образы. Элия, Рейнис и Эйгон — сожжённые и невинные. Добрый голос Элии говорил, что это не его вина, что он пытался. Это утешение только заставило его почувствовать себя хуже; это была его вина во всём этом, и не было способа исправить ситуацию. Но Элия исчезла, и появилась Лианна, с каштановыми кудрями, перекинутыми через плечо, Висеньей, сосущей грудь, и улыбающимся Джоном у неё на коленях. На них была кровь, окрашивающая руки, рот, одежду, но они дышали и выглядели живыми.

В этом видении они были и живы, и мертвы; что-то среднее между дыханием и вечной тишиной.

— Мне следовало бы больше любить её, — вскричал Рейгар вслух, взяв голову в руки. — Я должен был сказать ей, что люблю её. Я должен был поверить ей, прислушаться, доверять ей… О, боги, что я наделал?

Это не твоя вина, послышался голос Элии.

— Нет. Это моя вина, — прошипел Рейгар. — Боги наказывают меня за это! Это всё моя вина. — Его плечи затряслись, но он не мог плакать на этом бесчувственном троне, хотя и хотел. На троне он был королём, отцом своего народа. Только в руках Лианны он мог ощущать себя кем-то меньшим.

Внезапно он поднял голову и оглядел пустой Тронный зал. Над ним вырисовывались тени драконьих черепов с открытыми пастями, словно они в любой момент могли дыхнуть огнём.

Что ж, если такова моя судьба, яростно подумал Рейгар на своём троне, тогда я принимаю её. Если боги видят меня королём, я им буду.

— Позови принца Дорана в мой кабинет, — сказал он Эртуру, и огонь возродился в его жилах. — Скажи ему, что я хочу сделать некоторые перемены.

Эртур кивнул.

— Как пожелаете, Ваше Величество.

У меня всё отняли, кроме королевства. Если мне позволили его сохранить, то я буду жить ради него. Я искуплю грехи.

Он поднялся, найдя силы в пришедшем ему откровении, и быстро вышел из Тронного зала, направившись в кабинет.

Я буду любить своё королевство, как любил её, поклялся он всем голосам, проплывающим у него в голове. И сделаю это правильно, как не смог с ней.

Жалкое обещание, но он хотел его исполнить.

______________________________

Нед

— Письмо, милорд.

Нед устало поднял глаза и увидел пергамент в руках мейстера Лювина. Он, кивнув, взял его, на что добрый мейстер ответил поклоном. Кейтилин, с округлым животом, зашевелилась рядом с ним и привстала, чтобы заглянуть в пергамент.

— Пустая печать, — отметила она, изогнув брови.

— Да, — подтвердил Нед, уворачивая письмо от протянутой ручонки Сансы. Она немного поныла, извиваясь у него на коленях, но вскоре отвлеклась на завязки его кожаного камзола.

— Ты прочтёшь или я? — спросила Кейтилин, протянув тонкую руку. Нед улыбался, наблюдая, как она осторожно сломала печать и развернула письмо.

— Дорогой Нед, — начала она, и его сердце учащённо забилось. Кейтилин хихикнула. — Дорогой Нед? У тебя есть любовница, о которой я не знаю, любовь моя?

— Нет, — задохнулся Нед, неотрывно глядя на пергамент. — Нет. Это… это…

Кейтилин нахмурила брови, вернувшись взглядом к письму. Затем прижала ко рту ладонь и сунула листок Неду.

— Нед, это… это…

— Лианна, — закончил он за неё, и неожиданная улыбка тронула его губы. — Она… жива? — Эти слова заставили его вспыхнуть от радости. Жива! Моя сестра жива.

— Она не пишет, где она. Но умоляет, чтобы ты сохранил её тайну, — задыхаясь, продолжала Кейтилин. — Конечно, она рассказала тебе, но теперь, кажется, это и моя тайна, которую я буду хранить.

Он взял её за руку и поцеловал ладонь.

— Между нами не должно быть никаких секретов, дорогая моя Кет. — Их взгляды встретились, перекинувшись беззвучным пониманием. Этот момент, возможно, продлился бы дольше, если бы в спальню не ворвался Робб, тряся деревянным мечом во имя Дома Старков.