На протяжении вот уже нескольких лет Лианна знала, что позолоченные слова Рейгара не всегда сбываются. Она могла только надеяться, что эта клятва не подвергнется той же участи, что высохшие от времени обещания прошлого.

========== Серсея I ==========

Стоящая перед ней девчонка глупо улыбалась и начинала действовать Серсее на нервы.

Её звали Эдитой; это была леди из какого-то мелкого дома, владевшего клочком бесплодной земли, заработанным, вероятно, чьим-то покровительством. Девушка была даже симпатичной, достаточно, чтобы угодить мужу, но, к сожалению, из недостаточно богатой семьи. Поэтому её родители устроили её прислужницей к королеве. Эдита была не удовлетворена своим жалованьем; она отчаялась от того, что долг её семьи рос и это снижало перспективы её замужества — Серсея разузнала всё это.

— М-миледи, — заикалось это бесцветное существо. — Я не знаю, смогу ли продолжать выполнять Ваше поручение…

Серсея призвала на помощь все свои силы, чтобы не закатить глаза и не прожечь её взглядом. Изображая заботу, она спросила:

— А почему нет, Эдита?

Девчонка посмотрела за её спину, как будто ожидая, что сейчас в покои Серсеи ворвётся дворцовый стражник и выволочет её за волосы. Ланнистер так ненавидела нервных женщин.

— Ну, видите ли… То есть… я… — С каждой запинкой её голос становился всё тише, пока не превратился в череду бессвязных звуков себе под нос.

— Боги, ну что? — разозлилась Серсея, сжав челюсти. Девчонка вся обратилась во внимание; её глаза расширились, а спина выпрямилась, как по струнке, словно она испугалась какого-то зверя. Серсея решила, что она выглядела больше глупой, нежели испуганной.

— Я боюсь быть пойманной, миледи, — неразборчиво пробормотала Эдита. — Я… Это опасно… То, что Вы говорите мне сделать — очень, очень опасно, и я не знаю, смогу ли я это выполнить. — Она задрожала; на глаза навернулись слёзы.

Серсея подавила вздох и вместо этого натянуто улыбнулась трепещущей девушке. Она взяла её за руку, усадила на стул рядом с собой и наклонилась к ней ближе. Рука Серсеи гладила её дрожащие пальцы, пытаясь успокоить, словно она была ребёнком.

— Дорогая моя, — начала она бархатным голосом. — Как долго ты служишь королеве? — Серсея знала ответ на этот вопрос, но всё равно спросила.

— С-с тех пор, как она прибыла в Королевскую Гавань, миледи, — ответила девчонка. — Три года.

— Верно. А теперь… — Серсея вперилась в неё взглядом, заставляя смотреть на неё и только на неё. — Милая моя Эдита, я ведь не прошу у тебя многого? Я так добра и щедра по отношению к тебе, а взамен прошу очень мало. — Эдита безмолвно кивнула; Серсея продолжила: — Теперь ты служишь нашей прекрасной королеве, и ты всё время так занята. Расскажи мне свои обязанности.

Эдита помолчала, как будто формулировала список в своей глупой голове, и наконец сказала:

— Я подаю ей завтрак, одеваю, расчёсываю волосы и сопровождаю её, если она захочет. Затем я одеваю её для вечера, мою ноги и снова расчёсываю волосы.

— Да, ты…

— И иногда я езжу с ней верхом.

Серсея стиснула зубы, скрывая это за милой улыбкой.

— Да, и иногда ты ездишь с ней верхом. Так много обязанностей; ты занятая девушка. А сейчас скажи, что я прошу тебя сделать?

— Сказать, когда королева понесёт ребёнка.

— И?

Она снова сделала паузу, прежде чем проговорить тишайшим шёпотом:

— И подать ей чай, который Вы мне дадите.

Серсея похлопала её по руке, поздравляя девчонку с достижением цели.

— Да, моя дорогая, это всё, что я сказала тебе сделать. Это, а также держать язык за зубами. — Она откинулась назад, улыбаясь онемевшей девушке. — Я так добра, что даю тебе уже готовый чай. Тебе нужно просто снова согреть его, чтобы он был обжигающе горячим для нашей милой королевы. Она, должно быть, подумает, что ты волшебница, что приготовила ей чай так быстро. — Чай от великого мейстера Пицеля, чьи амбиции совпадали с амбициями её отца и её самой. Чай, подслащённый мятой, чтобы горький вкус пижмы не отвратил маленькую королеву.

— Миледи, — снова начала Эдита своим раздражающим голосом. — Я знаю, что делает этот чай. — Он… детей королевы…

Серсея резко наклонилась вперёд, снова схватив девушку за руку, на сей раз жёстче.

— Кто дал тебе денег, когда заболел твой брат и понадобилось дорогое лечение мейстера? — прошипела она. Её терпение было на исходе.

— В-вы, миледи.

— А кто платил тебе каждую неделю с тех пор, как ты стала выполнять мои поручения — поручения, которые ты выполняла четыре раза за три года, а в остальное время я у тебя ничего не просила?

— Вы, миледи. Но это…это не…

— Я была так добра к тебе, Эдита. Я спасла твою семью от долга, а твоего брата — от смерти, и взамен прошу всего ничего.

— М-миледи были очень великодушны, — уступила Эдита, энергично кивнув. — Только я боюсь, что меня поймают. — Она всхлипнула, и её губы задрожали. — Я не хочу умирать! — Девушка уткнулась лицом в руку Серсеи, позволяя слезам обильно катиться. С несвойственной ей нежностью Серсея подняла её лицо за подбородок и погладила мокрую щёку.

— Эдита, дорогая, — угрожающе промурлыкала она. — Не бойся последствий того, если тебя поймают. Страшись моего гнева, если ты когда-нибудь посмеешь меня рассердить.

Девушка открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но так и застыла на месте. Серсея встала и направила девчонку к двери.

— Иди спать, Эдита. Наша королева будет ждать тебя утром, — с улыбкой сказала Серсея, открыла дверь и подтолкнула туда дрожащую девушку. Раздражённо вздохнув, она направилась к кровати и уткнулась лицом в подушку. Она пахла Джейме, и мускусом, и золотом, и Утёсом Кастерли. Сегодня он был за пределами покоев короля; он стоял на страже алькова королевской четы: её дорогого Рейгара и невыносимой Лианны.

— Рейгар, — прошептала Серсея, как делала тысячу раз до этого. Его имя было таким сладким на её губах, слаще вина. Она хотела бы знать, какой он на вкус. Поцелуя его резко очерченных губ будет достаточно, чтобы опьянить её и вызвать головокружение.

В голове возникли слова отца: «Ты будешь королевой», утянув её в блаженные мечты. «Ты будешь королевой, Серсея, как и должна быть». Он сказал ей это, ещё когда она была девочкой, обещая ей корону на голову и мужа-короля.

Да, Серсея хотела быть королевой, но королевского мужа она хотела больше. Она должна была стать принцессой Рейгара ещё до того, как умер его отец, и даже до той башни в Дорне, где он держал волчью суку. Рейгар, с печальными фиалковыми глазами, мягкой улыбкой; суровым голосом, сияющим, словно отполированная сталь. Рейгар, говоривший так благозвучно, и любезно, и так умно. Он был всем, чего хотела Серсея.

Он должен был быть моим. В прошлом, когда её мать была жива, планировалось, что Серсея выйдет замуж за Оберина Мартелла, а Джейме женится на Элии. Но она умерла, и её планы ушли вместе с ней, когда отец пообещал её Рейгару. Но получилось, что он достался Элии, а Серсея осталась ни с чем. Позже он обещал снова, когда стало известно, что принцесса не сможет дать ещё одного наследника, что она слаба и умрёт. Но Рейгар выбрал волчью суку. «Это потому, что он не видел тебя», проворчал отец, когда услышал эту новость. «Девчонка Старк и вполовину не так красива, как ты. Если бы он тебя увидел, если бы мы поехали на турнир…»

Серсея теряла его дважды. Несмотря на то, что предложения о браке приходили со всех концов королевства от многих Великих домов, отец отвергал их всех. Сейчас ей двадцать лет, и она оставалась незамужней, но была ближе к Рейгару, чем когда бы то ни было; в его замке, но не в его покоях. «Ты будешь королевой», настаивал отец. «Мы уберём старковскую девчонку, и ты получишь то, что тебе причитается.» Но Серсею не ослепляли амбиции отца. Она хотела власти; хотела, чтобы имя Ланнистеров было увековечено в книгах; хотела почестей и признания. И в то же время власть, которой она жаждала, было ещё не всем, чего ей требовалось.