— Ты не знаешь, получится ли…

— Зло будет изгнано с твоим возвращением, — уверял он. Он ясно хотел показать ей свою решимость, но не знал, как. — Я избавлюсь от него, даже если это убьёт меня. Клянусь в этом. — Он накрыл её руку своей и опустил её ей на колено. — Я допустил ошибки. Прости меня за это. Прости меня и за грядущее расторжение, но знай, что в моём сердце ты — моя единственная жена. Ты моя Рейнис. — Он видел, как стекают по её щекам слёзы, поблёскивавшие в тусклом свете свечей, но глаза её оставались столь же ясными, как день. Движением, которое он мог повторять хоть сотни раз, Рейгар притянул её к себе на колени, не побеспокоив их спящих детей. — Я был глуп, и был слеп. Прости меня, милая. Но прошу, не оставляй меня снова. — Её мокрая щека прижалась ему к груди, а голова лежала под подбородком. Он зарылся рукой в её волосы, а другую положил на талию. — Я предпочёл бы умереть, — продребезжал он, и слова затерялись в её волосах.

— Валар моргулис, — услышал он её тихий шёпот. Поначалу Рейгара ошеломило услышать на её губах высокий валирийский, но после он понял, что она достаточно слышала его от него, пусть только в песнях.

— Валар дохаэрис, — сказал он ей в ответ. — И я служу тебе.

Некоторое время он держал её так, пока её тихие рыдания не прекратились. Затем она подняла голову и поцеловала его, только один раз, не больше и не меньше, но именно этот поцелуй согревал его всю поездку домой.

В ту ночь он спал в её постели, между ними были их двое детей, и Рейгар давно не чувствовал себя таким спокойным.

______________________

— Они ни в чём не признались? — резко спросил Рейгар, нимало не скрывая гримасу неудовольствия на лице. Служанки находились под стражей три недели, и, хоть они не подвергались жестокому обращению, все четверо ни в чём не признались, настаивая на том, что они не имеют об этом понятия. Их комнаты были обысканы на наличие пижмы и других трав, но ничего найдено не было.

— Ни в чём, Ваше Величество, — тяжело признался сир Герольд.

— Приведи их сюда. Я сам поговорю с ними. — Сир Герольд поклонился и вышел из кабинета, чтобы исполнить приказ. Рейгар встал перед зеркалом, чтобы убедиться в своём превосходстве. Он знал некоторые тайные уязвимые точки женщин, которые он с лёгкостью усвоил, воспитываясь принцем. Он был красив, и это было его преимуществом.

К тому времени, когда женщины вошли в его покои, Рейгар был достаточно раздражён, чтобы надеяться решить дело угрозами. Раздражение это не было притворным. Каждый день, когда женщины оставались без признания, означал ещё один день, проведённый Лианной и его детьми на Севере. Это приводило в ярость.

Четыре женщины, казалось, были небольшой компанией для королевы, но это было похоже на Лианну — чтобы всё было просто. Рейгар приблизился к ним на достаточное расстояние, чтобы они почувствовали высоту его роста, и улыбнулся.

— Вы, миледи, пребываете в добром здравии, — любезно начал он. — Надеюсь, ваше пребывание в подземельях не было слишком ужасным?

Они все покачали головами. Одна осмелилась заговорить:

— Ваше Величество были очень добры, — пробормотала блондинка, склонив голову.

— Тогда, может, кто-нибудь проявит ко мне доброту в ответ и ответит на вопрос? — холодно спросил он, взглянув на каждую. — Кто из вас готовил лунный чай для королевы? Говорите же, и назовите имя вашего господина, и тогда я обещаю ещё больше доброты.

Все четверо внезапно разом заговорили.

— Нет, я…

— Клянусь…

— Никогда, она…

— Прошу Вас…

Рейгар поморщился от этого гама.

— Тишина, — сурово, но не громко сказал он. Все замолкли. — Кроме вас, служанок нет, я прав? Больше никто не заваривал чай королеве? — Они закачали головами. — Банки, в которых вы получаете чайные листья, проверили. В них нет пижмы. Одна из вас добавляет её сама. — Повисла гнетущая тишина, которую Рейгар счёл неведением. Он подавил желание вздохнуть.

— Ваше Величество, — шёпотом пропищала одна, высокая, белокожая, с тёмными волосами, заплетёнными в косу. — Ваше Величество. Мы невиновны. Клянёмся.

— Верно, — сказала другая. — Мы любим нашу королеву. Она добра к нам и часто предлагает отдохнуть.

— Да, — согласилась третья. — Она дала моей семье деньги, чтобы помочь. Она ужасно любезна.

Рейгар взглянул на четвёртую, что молчала.

— А ты? — скептически спросил он. — Что она сделала для тебя?

— По правде говоря, Ваше Величество, я ещё не имела чести служить ей, — призналась она, и её бледная кожа покраснела. — Я здесь вместо служанки, которая ещё не вернулась с отдыха, который она получила после отъезда королевы на Север.

— Что? — недоверчиво переспросил Рейгар. — Где она сейчас? Почему вы раньше не сказали об этом?

На её глазах выступили слёзы.

— Я не думала, что это важно, но теперь вижу, что возможно, это так. Её звали Эдитой, и она заставила нас поклясться, что мы сохраним её уход в тайне. Она дала нам денег, чтобы мы молчали. Она планировала уйти отдохнуть и не вернуться. А я бы брала её плату. Не думаю, что она нуждалась в ней, Ваше Величество. На ней были прекрасные украшения…

— Ты понимаешь, что сохранение этой тайны может стоить тебе жизни, девчонка? — гневно, сжав зубы, вопросил Рейгар. Она выглядела так, словно вот-вот ударится в слёзы, но он продолжал давить на неё. — Где она сейчас? Больше никаких секретов.

— Мертва, Ваше Величество, — тихо прошептала она. — Её дом сгорел вместе со всей её семьёй около семи лун назад.

Рейгару хотелось ударить что-нибудь. Внутри него поднимался огонь; лёгкие дрожали в напряжении.

— Прочь, — прошептал он девушкам. Глаза заволокло красной пеленой. — Убирайтесь! — повторил он, с большей злостью, чем намеревался. Они так заторопились, что не поклонились, но Рейгару было всё равно. Когда они исчезли, его рука потянулась к стеклянному кубку на столе, и он наблюдал, как он разбился о стену, разлив вино на светло-розовом камне.

— Проклятье, — прошипел он. — Последнее свидетельство сгорело вместе с девицей.

Вскоре появился Джон Коннингтон с письмом в руках.

— От лорда Старка, — грубовато объявил он. Оно было нераспечатанным, и серая печать лютоволка словно с разочарованием смотрела на него. Рейгар с излишней силой распечатал его и просмотрел слова.

Его гнев рассеялся в одну волну нахлынувшего жара, когда четыре слова, нацарапанных торопливо, словно в спешке, рассеяли всю его энергию:

Лианна с детьми исчезли.

========== Джейме IV ==========

«Прошу, сир Джейме…»

Ему было ненавистно, что её голос отзывался у него в голове. Ему было ненавистно, как она просила его, какой милой и невинной выглядела с новорожденным младенцем на руках. Ему было ненавистно, как широко раскрыты были её глаза, делая её саму похожей на ребёнка. Ненавистно, что он оставил следы на её тонком запястье, отталкивая её. Ненавистно, как близко был его клинок у её горла.

«Прошу, убей меня первой. Я не хочу видеть, как они умирают».

Он не смотрел вниз на принца, боясь того, что сделает, или наоборот, не сделает, если заглянет в эти спокойные серые глаза. Но даже если бы он это сделал, он увидел бы Серсею. Он видел Серсею повсюду.

«Я знаю, что ты — рыцарь, а я — королева…»

Он сказал лорду Старку с его недоверчивым взглядом, что она пропала без вести, и он отправился её искать сразу, как только осознал это. Он отсутствовал всю ночь и почти всё утро, прежде чем вернулся в Винтерфелл. Странно было, как легко стражники опустили руки. Все они думали, что он охранял её.

«Без меня они погибнут. Я должна защитить их».

Почти две последующие недели он занимался поисками вместе с людьми Винтерфелла, притворяясь несведущим о её местоположении. Все они настаивали, что это было похищение. Пропали её драгоценности, а также короны её и принца. Это было связано с Джейме. Он оставил эти вещи с ней.

«Пожалуйста, сир Джейме, прошу…»

Когда приехал король с Королевской гвардией, Джейме был завален вопросами, и почти все из них были запоздалыми. Король, с тёмными кругами под глазами и измождённостью в каждой чёрточке, позвал его в свои покои.