Текст в древнеегипетской книге мог быть написан иероглифами, знаками иератического письма (которое представляло собой курсивный вариант иероглифического), и позднее — знаками демотического письма, представлявшего собой дальнейшее развитие иератического (и одновременно — отражавшее позднюю стадию развития египетского языка).

«Изобретение письма и соответствующей системы записей на бумаге имело величайшее значение для прогресса человечества — большее, чем любое иное достижение интеллектуального характера в истории развития общества. Важность этого изобретения была больше, чем все сражения, которые когда-либо были даны, и все конституции, которые когда-либо изобретались»[74].

Основной формой книги, выработанной на протяжении десятков веков истории древнеегипетской цивилизации, была форма книги-свитка. Она просуществовала до самого конца истории древнего Египта и более всего соответствовала материалу, из которого эта книга изготовлялась.

Высокоразвитая цивилизация древнего Египта оказывала сильнейшее влияние на культуру окружавших его народов[75]. Поэтому следует считать вполне естественным, что вместе с другими достижениями и культурными завоеваниями древнего Египта они заимствовали у него и форму книги-свитка. Одними из первых сделали это древние греки, от которых культуру книги переняли древние римляне, и уже от последних — все остальные народы Европы[76].

Когда на рубеже нашей эры знаменитый географ древности Страбон посетил египетский город Арсиною, расположенный в Фаюмском оазисе, хозяин дома, в котором остановился любознательный путешественник, повел гостя к озеру священных крокодилов. Страбон вспоминает об этом в своей книге: «Город назывался прежде Крокодилополем. Дело в том, что в этом номе весьма развито почитание крокодила: у них есть одно такое священное животное, содержимое отдельно в озере и прирученное жрецами. Оно называется Сухом. Кормят животное хлебом, мясом и вином — эту пищу всегда приносят с собой чужеземцы, которые приходят созерцать священное животное. Наш хозяин, один из должностных лиц, который посвящал нас там в мистерии, пришел вместе с нами к озеру, захватив от обеда какую-то лепешку, жареного мяса и кувшин с вином, смешанным с медом. Мы застали крокодила лежащим на берегу озера. Жрецы подошли к животному, и один из них открыл ему пасть, а другой кинул туда лепешку, затем мясо, а потом влил медовую смесь. Тогда животное прыгнуло в озеро и переплыло на другой берег. Но когда пришел другой чужестранец, тоже принесший с собой подношение из начатков плодов, жрецы взяли от него дары, затем бегом направились вокруг озера и, найдя крокодила, подобным же образом отдали животному принесенную пищу» (XVII, 1, 38).

Это был древний ритуал в честь крокодильего бога Собка, освященный веками. Когда еще за сто лет до Страбона в Фаюмский ном прибыл в качестве туриста знатный римский вельможа Люций Меммий, египетский чиновник, ведавший делами, связанными с приемом иностранцев, отправил местным властям письмо с требованием оказать надлежащий почет высокому гостю: «Позаботься о том, чтобы в соответствующих местах для него был приготовлен ночлег, и чтобы причалы были в надлежащем порядке. А когда сенатор вступит на причал, ему должны быть поднесены надлежащие подарки в соответствии с предписаниями. Необходимо держать наготове хлеб для Петесуха и других крокодилов».

Как же сохранилось это письмо, отражающее смятение местных властей в связи с приездом важного гостя из могущественного Рима, имевшим место в 112 г. до нашей эры? Оказывается, это произошло благодаря… самому крокодилу[77].

Благочестивое почитание, которым древние египтяне, жившие в Фаюмском номе, окружали это животное, послужило причиной важных открытий, сделанных английскими учеными Грэнфеллом и Хантом. В 1899 г. они вели раскопки близ древнего Крокодилополя, раскрывая одну за другой гробницы Птолемеевской эпохи в поисках древних папирусов. Один из рабочих во время работы наступил на мумию крокодила (они попадались здесь в изобилии: в древности на этом месте находились целые крокодильи кладбища, и на эти мумии местные жители не обращали никакого внимания). Мумия рассыпалась в куски и — к великой радости исследователей — оказалось, что она была завернута в специальный картонаж, изготовленный из склеенных листов исписанного папируса! Тот египтянин, который экономии ради использовал бросовый материал папирусов для такой цели, оказал неоценимую услугу науке.

После этого случая все находимые мумии крокодилов стали подвергаться осмотру, но лишь в двух из ста поиски драгоценных свидетельств древности увенчивались успехом. Всего здесь было найдено 264 папируса, извлеченных из 31 мумии крокодилов.

Находки, сделанные Грэнфеллом и Хантом, составляли лишь небольшую часть общей массы папирусов, найденных в Египте и открывших европейским исследователям новые и яркие страницы античной истории и культуры. Но прежде чем мы познакомимся с историей папирусных находок, необходимо объяснить, почему именно Египет оказался той страной, которая подарила нам эти неоценимые памятники античной жизни.

В том, что именно Египет оказался страной, сохранившей для нас в развалинах древних селений и мусорных кучах памятники античной письменности, не было никакой случайности. Причиной явились совершенно особые географические условия, разительным образом отличающие Египет от всех остальных стран древнего мира.

Долина Нила от Ассуана до Каира сжата с обеих сторон пустыней, простирающейся далеко на запад и на восток. С древнейших времен жители густонаселенной нильской долины, возделывая свои небольшие участки плодородной орошаемой Нилом земли, тратили огромные усилия в борьбе с природой, стараясь увеличить площадь земли, пригодной для обработки, отводя воду в глубь пустыни. Свои дома они строили так, чтобы не терять при этом полезную для сельского хозяйства площадь, помещая сооружения или на непригодных участках, или же — если селение помещалось на вновь отвоеванной у пустыни земле — на территории самой пустыни (граница между плодородной землей и зоной пустыни в Египте проходила иногда так резко, что можно было одной ногой встать на пески, а другой — уже на плодородную почву). Совершенно ясно, что отвоеванные у песков участки могли сохраняться при условии тщательного ухода за ними людей, обрабатывавших эту землю: как только человек переставал бороться с пустыней, она немедленно наступала. В течение долгих столетий и даже тысячелетий создавались сложные ирригационные сооружения, многочисленные каналы и дамбы, которые должны были защитить драгоценные участки плодородной земли от испепеляющего дыхания пустыни.

Особенно ухудшился уход за ирригационной системой в Египте к III веку нашей эры, когда римская империя, переживавшая период затяжного кризиса, уже не могла осуществлять строгого контроля за своевременной очисткой каналов и восстановлением ирригационных сооружений. Заметным образом это обстоятельство отразилось на судьбе поселений Фаюмского оазиса: возникшие в III в. до н. э. благодаря неутомимому труду боровшихся с пустыней крестьян, они через пять веков полностью опустели, как видно из папирусных документов. Дома в этих поселениях покидались их жителями без всякого сожаления — они были построены из сырцового кирпича, и такие хижины можно было воздвигнуть в любом другом месте. В покинутых домах оставлялось все, что не имело ценности для их бывших обитателей, в том числе и старые папирусы, изорванные книги, ненужные документы и письма. Ветхие глиняные хижины быстро разрушались, их заносило песком и пылью. Прошло совсем немного лет, и на этих местах уже трудно было открыть следы исчезнувших поселений: лишь небольшие холмы и бугорки могли навести пытливого археолога на мысль, что под ними скрывались следы человеческой деятельности. Под защитой толстого слоя песка, в условиях сухого климата страны, где практически не выпадает дождей, оказавшиеся там памятники письменности великолепно сохранялись. Напротив, те места Нильской долины, которые заливались водой во время разливов реки, дают очень мало папирусов (в свете этих фактов становится совершенно ясной причина, по которой в Дельте, с ее болотами и стоячими водами, папирусов совсем не обнаружено).