Опираясь на многовековой опыт и богатую традицию, греческий язык и греческая литература приобрели такой колоссальный запас прочности и жизнеспособности, что даже язык победившего в политической области Рима не смог сколько-нибудь серьезно пошатнуть эти позиции. Соответственно этому и греческая книга в новых политических условиях продолжает жить и развиваться. Ее поддерживает сама система римского образования.
Если «низшее» и «среднее» образование в Риме всецело находилось в руках доморощенных учителей (зачастую выходцев из низов римского общества, каким был учитель Горация, «драчливый» Орбилий, бывший кавалерист[234], или галл Антоний Гнифон — вольноотпущенник, ставший затем учителем Гая Юлия Цезаря), то «высшая» школа, где гонорары были значительными и сословие профессоров уважаемым, комплектовалась вначале почти исключительно из греческих учителей. Императоры, начиная с Августа, сделали приглашение знаменитых и лучших профессоров модой, которой следовало все высшее сословие римского общества. Высшее образование основывалось на обучении ораторскому искусству, и в школах риторов римская молодежь приобретала ту систему энциклопедических знаний, которая к концу античности оформилась в рамках «семи свободных искусств». Излюбленным упражнением в ораторских школах было составление разнообразных речей, предметом которых оказывались надуманные ситуации, где ученики выступали в роли защитников или обвинителей (если разбирался какой-нибудь фиктивный судебный процесс). Среди тем, предлагавшихся ученикам, мы находим, например, речь любовника, застигнутого мужем на месте преступления, или похвальную речь мухе. Особое место в этих школьных упражнениях занимали суазории (увещевательные, убеждающие речи) и контроверзы (противоположные по содержанию речи, посвященные одному и тому же предмету). Облеченные в римскую форму, эти речи не смогли устранить следов своего греческого происхождения. Содержание в них отступало на задний план, главным была форма. Необычные выражения, архаизмы, неожиданные обороты, изысканные образы и мысли, блеск антитез, отточенная и часто беспредметная игра слов, преувеличенные выражения чувств, звонкие периоды и бьющие в лоб сентенции, погоня за внешним эффектом — таковы были цели, которые преследовались этими речами. Сочинялись изысканные стихи — так, римский школьник 13 лет, Люций Валерий Пудент, был увенчан на Капитолии лавровым венком за искусную импровизацию греческих гекзаметров. Города Галлии, Испании, Северной Африки приглашали и высоко оплачивали наиболее выдающихся риторов и грамматиков.
Помимо новых центров культуры, каким был, например, Тарс (к нему следует присоединить и такие города, как Эфес, Эги, Антиохию, Тир и многие другие), процветали в эпоху империи и старые центры — среди них прежде всего Александрия. Август проявил особое внимание к этому выдающемуся центру, построив там свой храм, Себастейон, который, по рассказу Филона (Leg. ad Caium, VI, p. 151), был оборудован залами для ученых, библиотеками и аудиториями для слушателей. Император Клавдий, отличавшийся особым пристрастием к науке, соорудил там даже второй Музей, так называемый Клавдиум, и назначил особые дни, в которые должны были изучаться в одном Музее — его история этрусков, а в другом Музее — его карфагенская история (как сообщает Светоний в биографии Клавдия). Во втором и последующих веках в Александрийском Музее продолжают процветать филологические и грамматические науки, естественные науки, математика и особенно медицина: для врача свидетельство об обучении в Александрии было лучшей рекомендацией.
На протяжении всей истории поздней римской империи греческий язык продолжал оставаться ее вторым официальным языком. Римский император Марк Аврелий (годы правления 161–180 н. э.), «философ на троне», написал свое сочинение «К самому себе» на греческом языке. Это своеобразная записная книжка, которой император поведал свои мысли и впечатления от внешнего мира, дав этическую оценку фактам своей биографии. Но отсюда ясно, что он не только писал по-гречески, но и мыслил на этом языке… Явление это носило повсеместный и всеобщий характер. Оно было обусловлено повсеместным распространением греческого языка и культуры, носителем которой была книга.
Изучение истории античной книги позволяет нам глубже проникнуть в мир, во многом похожий, но в то же время столь отличный от современного. Книга — одно из великих завоеваний чарующей нас непреходящей прелестью цивилизации, которое часто ускользает от нашего внимания, но которое тем не менее играет важную роль при определении доли античного наследия в жизни современного мира, его культуры.
