Дела обстояли бы иначе при исследовании влияний не совсем человеческого рода, которым некоторые движения могли подвергаться, сами того не осознавая. Но эти французские авторы молчат о подобном: они думают не о влияниях такого рода, но о конкретной ситуации, созданной реально существовавшими организациями, пусть даже в той или иной степени «тайными». Таким же образом говорится о «высших неизвестных», которые, как предполагается, вызвали к жизни национал–социалистическое движение и использовали Гитлера в качестве медиума. Однако неясно, какие цели они могли при этом преследовать: если рассматривать результаты, то есть катастрофические последствия, к которым, даже косвенно, привёл в Европе национал–социализм, то нужно думать, что такие цели должны были быть тёмными и разрушительными. Можно было бы отождествить оккультную сторону этого движения с тем, что Генон называл «контринициацией». Но французские авторы также выдвинули тезис, что Гитлер, как медиум, в определённый момент освободился от опеки «высших неизвестных», почти как Голем, и что в этот момент движение приняло своё фатальное направление. Но в этом случае нужно признать, что эти «высшие неизвестные» не имели никакой способности предвидения и очень ограниченные возможности, ибо оказались не в силах остановить того, кого они использовали в качестве медиума.
На более конкретном уровне было добавлено много фантазий относительно происхождения символов и основ национал–социализма, ссылаясь на некоторые ранее существовавшие организации, однако им было бы крайне трудно приписать подлинный и регулярный инициатический характер. Нет сомнений, что Гитлер не изобретал немецкую расовую доктрину, символ свастики или арийский антисемитизм: всё это давно уже существовало в Германии. В книге, озаглавленной «Человек, давший Гитлеру его идеи» (Der Mann, der Hitler die Ideen gab), говорится о Йорге Ланце фон Либен фельсе (присвоившем себе этот дворянский титул), бывшем цистерцианском монахе и основателе ордена, который уже использовал свастику. С 1905 г. Ланц выпускал журнал ‘Ostara’, о котором Гитлер наверняка знал и в котором были уже чётко разработаны арийские и антисемитские расовые теории.
Но гораздо более важная роль в «оккультной стороне» национал–социализма приписывается «Обществу Туле» (Thule–Gesellschaft). Здесь всё несколько сложнее. Это общество выросло из «Германского ордена» (Germanenorden), основанного в1912 г. и возглавлявшегося Рудольфом фон Зеботтендорфом, который когда–то жил на Востоке и издал странную брошюру «Практические ритуалы древнетурецкого масонства» (Die Praxis der alten türkischen Freimaurerei). Практики, описанные в ней, включали в себя повторение звуков, жестов и «пассов», и их целью, как и в алхимии, было инициатическое преобразование человека. Неясно, с какой турецкой масонской организацией Зеботтендорф состоял в контакте, а также занимался ли он сам рассматриваемыми практиками или просто описал их.
Более того, невозможно установить, применялись ли эти практики в возглавлявшемся Зеботтендорфом «Обществе Туле». Было бы немаловажно выяснить это, так как многие высокопоставленные национал–социалисты, начиная с Гитлера и Рудольфа Гесса, имели контакты с этим обществом. Конечно, стоит учитывать то, что в нём состоял сам Гесс, который в некотором смысле посвятил в эти идеи Гитлера во время их совместного заключения после неудавшегося мюнхенского путча.
В любом случае стоит подчеркнуть, что «Общество Туле» интересно не с эзотерической стороны, а как относительно тайная организация, у которой уже имелся символ свастики и которая характеризовалась несомненным антисемитизмом и германским расовым мышлением. Следует осторожно относиться к тезису о том, что само название «Туле» является серьёзной и сознательной отсылкой к северной, полярной символике, пытающейся установить преемственность с гиперборейским происхождением индоевропейцев — так как Туле в примордиальной традиции является священным центром, расположенном на Крайнем Севере. Также «Туле» может быть всего лишь перефразированием названия ‘Thale’, местечка в Гарце, где в 1914 г. «Германский орден» проводил встречу, на которой было решено создать тайную расистскую группу для борьбы с предполагаемым еврейским интернационалом. В первую очередь эти идеи были выдвинуты Зеботтендорфом в его книге «Прежде чем пришёл Гитлер» (Bevor Hitlerkam), изданной в Мюнхене в 1933 г., в которой он указал на мифы и идеологию, существовавшие ещё до Гитлера.
Таким образом, серьёзное расследование инициатических связей Гитлера с тайными обществами не может завести далеко. Необходимо сделать несколько пояснений относительно Гитлера как медиума и его способности привлекать людей. Нам представляется чистой фантазией, что он обрёл эти способности инициатическим путём. В противном случае то же самое стоит предположить относительно психических способностей других вождей — например, Муссолини или Наполеона, что является абсурдным. Скорее нужно считать, что существует своего рода психический водоворот, вызванный к жизни массовыми движениями, и что он концентрируется в человеке, находящемся в его центре, и наделяет его неким особым ореолом, который ощущается некоторыми особенно поддающимися внушению людьми.
Качества медиума (которые, строго говоря, являются противоположностью инициатической квалификации) с некоторыми оговорками могут быть приписаны Гитлеру, потому что в каком–то смысле он всё–таки казался одержимым (что отличало его, например, от Муссолини). Когда он заряжал массы фанатизмом, создавалось впечатление, что некая сила использует его как медиума, хотя и весьма необычного и чрезвычайно одарённого. Любой, кто слышал речи Гитлера, обращённые к восторженным массам, не может с этим не согласиться. Так как мы уже указали на наши оговорки относительно предполагаемого участия «высших неизвестных», было бы нелегко определить природу этой сверхличной силы.
Говоря о «гнозисе» национал–социализма, то есть о его предполагаемом почти что мистическом и метафизическом измерении, нужно понимать странное сочетание в этом движении и в самом Третьем рейхе мифических, просветительских и даже научных аспектов. У Гитлера можно заметить много признаков типично «современного» мировоззрения, по сути являющегося профаническим, натуралистическим и материалистическим; в то же время он верил в Провидение, чьим орудием видел себя, особенно в отношении судьбы немецкой нации (например, он видел руку Провидения в своем спасении после покушения в штабе). Альфред Розенберг, идеолог движения, провозглашал миф крови, говоря о «тайне» нордической крови и приписывая ей сакральную ценность; одновременно он нападал на все обряды и таинства католицизма как на заблуждения, точь–в–точь как деятели Просвещения. Он выступал против «мракобесов нашего времени», в то же время приписывая арийцам честь создания современной науки. На основе всего этого интерес национал–социализма к рунам, древним северогерманским буквам–знакам, нужно расценить как чисто символический — примерно так же фашисты использовали некоторые римские символы без какого–либо эзотерического смысла. Программа национал–социализма по созданию высшего человека включает в себя элемент «биологического мистицизма», но это был опять же научный проект. В лучшем случае он мог бы быть задачей создания «сверхчеловека» в смысле Ницше, но не сверхчеловека в инициатическом смысле.
Проект «создания нового расового военно–религиозного ордена посвящённых, собранных вокруг обожествлённого вождя» нельзя считать официальной политикой национал–социализма, как хотелось бы Рене Алло, который указывает в числе предшественников такой идеи даже исламских исмаилитов. В Третьем Рейхе всё это занимало второстепенное положение, а позицию, обусловленную мотивами более высокого уровня, нужно искать скорее в рядах СС.
В первую очередь ясно прослеживается намерение рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера создать орден, в котором должны были бытъ объединены элементы прусской этики и старых рыцарских орденов, особенно Тевтонского ордена. Он искал способы легитимизации такой организации, но не мог получить её, так как радикальное крыло национал–социализма открыто противостояло этим старым католическим орденам. Не имея возможности установить традиционную преемственность, Гиммлер также искал связь с нордически–гиперборейским наследием и его символикой (Туле), хотя и без влияния «тайных обществ», описанных выше. Он, как и Розенберг, наблюдал за исследованиями голландца Германа Вирта в области североатлантической традиции. Вирт получил финансирование в рамках созданной Гиммлером организации под названием «Наследие предков» (Ahnenerbå). Это довольно интересно, но никакого «оккультного подтекста» в данном случае не существует.
