– Не могу тебя осуждать. – Он дождался, пока Майрон подойдёт вплотную, взял его за отвороты косухи и потянул к себе. – Ты выглядишь даже лучше, чем голый.

– Пожалуй, – согласился Майрон. Он подвёл глаза чёрным карандашом, который был в комплекте с узкими джинсами, рваной майкой, открывающей живот, обалденной курткой, за которую он бы своё фэа продал, не торгуясь, банданой с черепами и перчатками без пальцев… и прекрасными гадами, да. В его сознании крутость обуви всё ещё измерялась количеством пряжек на голенище, и он мог с уверенностью заявить, что никогда не видел ничего круче, даже на любимых певцах. И, в общем, он бы тоже с удовольствием ел себя глазами, но после Мелькора от него наверняка ничего не осталось.

– Думаю, ты всем понравишься. – Расстояние между их губами дразняще сократилось, но Майрон понимал, что если сейчас сдастся и поцелует Мелькора, его завалят прямо на пол, и Мордору придётся подождать.

– Главное, тебе я уже понравился.

– Да, кстати, – Вала медленно провёл языком по губам, и у Майрона свело в паху, – в Мордоре наша база… я тебе всё покажу. Мы там заночуем.

– Надеюсь, в одной комнате?

– Я подумаю.

Покоряясь лёгкому тычку в грудь, Майрон выпрямился и отошёл. Ему нравилась манера Мелькора постоянно подогревать эмоции жертвы, неважно, положительные или отрицательные… если, конечно, можно было назвать себя жертвой в таких обстоятельствах.

– Думай хорошо, – он стрельнул глазами и вышел, повиливая задом.

В отличие от своего шефа, Оссэ желания сдерживать не умел, и Майрон попал в его объятия, едва оказавшись во внутреннем дворике.

– Ты потрясающе выглядишь!

– Стой, стой, нам же надо ехать! – Майрон завертелся, пытаясь вытащить его руки из-под куртки. – Оссэ, ты чего!

– Я просто хочу посмотреть косуху… офигенно, тоже такую хочу, Мел, Мел, закажи мне!

Мелькор вышел к ним, и под его повелительным взглядом Оссэ смутился и наконец выпустил Майрона. Эонвэ согнулся от смеха, держась за дверцу кабриолета.

– Поехали, – бросил Мелькор. Мотоцикл уже ждал его.

Майрон лихо запрыгнул на заднее сиденье кабриолета, Оссэ сел за руль, подождал, пока их босс выедет на трассу, и двинулся следом.

Чёрные тени окружили машину; Майрон недоумённо уставился на одну из них, и ему показалось, будто он одновременно видит фигуру в чёрном плаще, верхом на мотоцикле, совершенно не производящем шума, и в то же время не видит ничего. Он моргнул, но тень никуда не исчезла, и он видел сквозь неё ночной пейзаж за обочиной.

– Это кто? – спросил он, стараясь не выдать своего испуга.

– Назгулы, – ответил Эонвэ, повернувшись к нему со штурманского сиденья. – Призраки… впрочем, вполне материальные. Когда привыкнешь, они перестанут расплываться перед глазами.

Призрак повернулся, и Майрон как-то понял, что он улыбается, вполне дружелюбно, хотя под чёрным капюшоном зияла чёрная пустота, от которой по спине продрал холод.

– Привет, – растерянно брякнул Майрон. Назгул приветственно поднял руку и дал по газам. Призрачные байкеры один за другим обогнули кабриолет. Майрон смотрел, как они медленно перестраиваются в клин за мотоциклом Мелькора, величественные и немного жуткие. Это зрелище волновало его кровь, и ему тоже захотелось ехать с ними на мотоцикле, в призрачном кортеже Тёмного Валы.

– Красиво, да? – Эонвэ ласково потрепал друга по голове. Он и сам был взволнован, Майрон видел это по его лицу.

– Отпад.

– Ага, – подтвердил Оссэ. – В Мордоре можно ещё на картинге покататься.

– Он построил картинг раньше, чем гостиницу.

– Я готов спать в машине, лишь бы только картинг был! Вокруг дома не развернёшься.

– Оссэ хочет отстроить новый Барад-Дур прямо внутри картинга, – захохотал Эонвэ.

– А что такого? – в шутку возмутился его друг. – Отличная идея!

Sabaton – Shadows

«Включите музыку!» – распорядился Первый. – «Хорошая ночь для мёртвых сердец!»

Девятый откинул крышку багажника, единственным содержимым которого была портативная колонка – самая мощная, которую они смогли найти.

– Меня сейчас сдует! – заржал Оссэ. – Они покупают колонки, выкрученные на максимум, и никогда не убавляют громкость, потому что у них нет ушей!

– Я ошибаюсь, или это песня про Мордрор? – спросил Майрон. Мелькор поднял мотоцикл на заднее колесо, и назгулы встретили этот нехитрый трюк бурным ликованием.

– Ты абсолютно прав. Они любят металл, – кивнул Эонвэ.

– Потому что у них нет ушей, – буркнул Оссэ.

Они оба улыбались от уха до уха, и Майрон невольно задумался, как долго они все ждали этого момента.

Каждый раз, въезжая по горной дороге, Мелькор притормаживал в самой высокой точке. Оссэ понятливо сбавил скорость и потащился в гору, как черепаха, давая боссу побыть наедине с пейзажем, а назгулы с гиканьем обогнули его и повалили вниз, бурно ликуя и подпевая любимой песне.

Руины Мордора лежали перед ним. Когда-то он избегал даже смотреть на них; потом гневался и бушевал, и его сердце наполняла чёрная печаль.

Но сегодня он впервые ощутил что-то, похожее на гордость. И на надежду.

Когда кабриолет наконец заполз на вершину и остановился, Майрон с ногами забрался на сиденье и встал, восхищённый открывшимся видом.

– Охренеть, – только и сказал он. – Охренеть.

========== Часть 7 ==========

Балроги тоже двоились перед взглядом Майрона. Они были одновременно языками пламени и могучими существами вроде майар, безволосыми и смуглыми, с пламенеющими ртами и глазами. Они стояли, растянувшись в два длинных ряда, хлопали в ладоши и топали, и их гортанные крики сливались в общий гул, славящий повелителя.

Мелькор шёл между ними, вскинув кулак в приветствии. Ощущение власти и могущества, исходившее от него, было так велико, что он казался выше всех – даже балрогов, самый маленький из которых был выше Майрона минимум на метр.

– Смотрите! Это майа Майрон, ваш повелитель!

– Майрон! – послышалось в криках балрогов. – Майрон! Майрон!

Вала провёл его по огненному коридору между балрогами дважды, чтобы каждый запомнил его лицо.

– Майрон, мой слуга, – сказал он, останавливаясь и обнимая Майрона за талию. – Мои глаза, моя длань, мой меч.

Майрон замер, обожжённый его поцелуем; Эонвэ и Оссэ преклонили колено у Мелькора за спиной и опустили головы.

– Майрон! – слышал он потусторонние голоса. – Майрон!

Мелькор целовал его у всех на виду, а когда отпустил, майа упал перед ним на колени и воздел руки, смутно понимая, что он делает и зачем. Ритмичные хлопки и крики будто ввели его в транс.

– Мой повелитель, – прошептал он, но ему казалось, что шёпот разносится дальше грома, и ещё громче грохочет сердце от ликования. – Я твои глаза, твоя длань, твой меч… твой слуга до конца времён.

Криво усмехаясь, Мелькор смотрел на него, тьма сгустилась за его спиной, и на миг Майрон увидел его прежним – огромное существо, великолепное в своей безграничной мощи, бушующее и неукротимое, как грозная песчаная буря, как рёв ночного шторма, как сама ночь.

– Мелькор, – тихо сказал он, ошеломлённый этим зрелищем, и Вала протянул ему руку, помогая встать. – Так вот какой ты на самом деле.

Оссэ и Эонвэ синхронно поднялись и взяли его под руки. Майрон благодарно опёрся на них, понимая, что ноги едва держат его. Ликующие балроги кричали за его спиной, Мелькор развернулся и пошёл в сторону недостроенной башни. Назгулы снова догнали его, теперь уже пешком, и Майрону показалось, что он различает их лучше.

***

Здание, по которому его вели, более всего напоминало валинорский отель среднего класса, разве что количество чёрного цвета в интерьере могло насторожить случайного постояльца. Они прошли через пустынный холл, поднялись на лифте (Майрон не запомнил, сколько всего было этажей) и прошли несколько метров по длинному коридору, конец которого терялся в темноте. Силы окончательно покинули его, и он мечтал о миге, когда сможет упасть куда угодно, хоть на пол. Даже одежда казалась ему невыносимо тяжёлой.