========== Часть 1 ==========

Фонари мелькали за окном, едва успев бросить отсвет на бледное лицо Майрона. Взгляд юноши равно безразлично скользил по домам и редким прохожим, ни за что не цепляясь. Широкий ремень безопасности вдавил его в мягкую спинку сиденья, тихо шуршали шины, на пределе слышимости бурчало радио.

Майрон взглянул на руки водителя – сильные, изящные, ловкие, управляющиеся с рулём так непринуждённо, словно не знали другого дела.

Ночная иллюминация будила слабую тоску по несбывшемуся. Он так и не успел пройтись по темным улицам Старого Валинора, дыша полной грудью… он всегда куда-то спешил. До момента, когда спешить стало уже некуда.

Водитель резко повернул руль, автомобиль развернулся поперёк дороги и остановился. Майрон слегка качнулся вперёд, но мягкое сиденье и амортизаторы сгладили рывок настолько, что он почти ничего не почувствовал.

– Извини.

Хлопнула дверь. Майрон смотрел, как его спутник идёт по пустой трассе. Свет фонарей как ножом срезало у моста, под которым они должны были проехать. Культурная ценность, рядом с которой современные автомобили выглядят жалкими букашками. Чёрный металл, перила, украшенные фигурами древних монстров, и огромная арка в форме драконьих крыльев, закрывающих каждое по две полосы. Майрон никогда не бывал на этом мосту, только видел фото.

Здесь начинались владения того, с кем его родня сохраняла напряжённый мир уже двести лет.

Владения его дяди Мелькора.

Майрон опустил стекло. Влажный ночной воздух ворвался в салон. Над лобовым стеклом болтался ароматизатор с запахом моря, но теперь в ветре чувствовалась настоящая морская соль, и сразу захотелось вдохнуть полной грудью.

– Хей! – крикнул водитель. Его длинные волосы отливали рыжим в свете фонарей. – Где вы там?

Под мостом что-то оглушительно загрохотало, и Майрон увидел, как поднимается решётка. Огромная, мать её, решётка, как в крепостях, которые штурмуют рыцари в исторических фильмах.

– До завтра! – попрощался водитель и вернулся за руль. Майрон снова слегка покачнулся, когда машина вздрогнула и с еле слышным урчанием тронулась с места.

– Обычно они сразу открывают. – Майрон увидел светло-голубые глаза водителя в зеркале заднего вида. В уголках собрались весёлые морщинки, и ему захотелось улыбнуться в ответ. – Эй, ты как… Майрон, правильно?

Майрон еле заметно кивнул.

– А я Оссэ. Двести лет как тёмный.

«Наложник, значит».

– Эонвэ тебя знает, так?

«Так», – подумал Майрон, но ничего не ответил. – «Знает».

Оссэ внимательно посмотрел на него в зеркало (Майрон видел своё лицо, бледным пятном маячащее в темноте, но не мог разобрать, видны ли огромные синяки у него под глазами, ссадина на скуле и опухшие от слёз веки) и больше вопросов не задавал.

Майрон прикрыл глаза и откинулся на сиденье.

Он был еще мал, когда отец впервые привел его во дворец Манвэ. Майрон поздоровался с хозяевами дома, и, едва Ауле выпустил его руку, прекрасный золотоволосый юноша подхватил его на руки и поднял так высоко, что Майрон восторженно завопил.

– Привет, маленький братик, я Эонвэ!

– Привет! – Майрон восторженно дрыгал руками и ногами, а взрослые смотрели на него снизу и улыбались.

От этого драгоценного воспоминания мысли Майрона перетекли к другому, где он, восторженный подросток, держал руку Эонвэ в своих и тягуче смотрел ему в глаза, не смея признаться в своей любви; и к следующему, где он выл в мокрую подушку, чувствуя себя бесконечно одиноким, а прощальное сообщение на залитом слезами экране телефона гласило: «Я буду скучать по тебе так сильно, что всё остальное перестанет иметь значение».

Он ехал этой же дорогой, его Эонвэ, его лучший друг. Ехал как жертва Морготу, как плата за мир. Один юноша раз в сто лет – ничтожная плата за жизни миллионов.

– Нам дороже мир, – сказал Манвэ, когда Майрон стоял на главной площади, и толпа ревела и кричала, размахивая портретами нового героя… новой жертвы. – Я пожертвовал собственным сыном. Теперь своим сыном жертвует мой брат.

Ауле сжал зубы, кивая подданным, и его сдержанное горе встретили новым взрывом криков; но Майрон уже знал, что они лгут. Они все лгут.

«Лжецы», – твердил он ночью, съёжившись в саду среди гардений и роз. – «Вы все лжёте, и я однажды сделаю так, что все узнают о вашей лжи». Слёзы всё лились и лились. Он не чувствовал холода, и когда утром за ним приехали жрецы Манвэ и принялись хлопотать вокруг, он оставался совершенно равнодушен. Его с причитаниями усадили в машину, привезли в роскошный дом Манвэ, уже сотню лет казавшийся пустым без энергичного, весёлого Эонвэ, искупали и расчесали его рыжие с золотым отливом кудри. Облачённый в ритуальную чёрную мантию, символизировавшую конец жизни, Майрон равнодушно наблюдал за ними в зеркале, и его тело казалось ему опустошённым и лишённым жизни.

…так же, как и теперь, когда они промчались через тоннель под мостом и оказались в землях, из которых никто не возвращался.

Ian Person – Love Is Stronger Than Death

– Включить музыку? – спросил Оссэ.

– Как хочешь. – Шевельнуть губами стоило ему больших усилий, а голос будто выключился вовсе. Он мог вовсе не отвечать, но хорошее воспитание снова пересилило дурноту.

…даже теперь, когда его ждёт участь страшнее, чем смерть.

– Надеюсь, тебе понравится! – обрадовался майа и выкрутил ручку магнитолы. По салону разлился хрипловатый мужской голос, повествовавший о любви, которая сильнее, чем смерть.

Майрон смутно помнил песню. Мелодия казалась ему почти неприлично жизнерадостной для этого вечера. Он прикрыл глаза, желая, чтобы всё поскорее кончилось, и против воли вслушался в слова.

«Нет никакой любви», – думал он, чувствуя, как подступает головная боль. После бессонной ночи в саду его так трясло, что жрецы вкололи ему успокоительное. Кажется, теперь оно наконец начинало действовать. – «Моя мать спала с Манвэ. Мой отец чуть не убил нас обоих, когда об этом узнал. Разве любовь позволила бы им поступить так?»

Его начало укачивать; однообразный пейзаж за окном навевал скуку, и несколько секунд он ещё боролся со сном, глядя на руки Оссэ, расслабленно лежащие на руле, и когда дорога пошла на спуск, чёрная пустота поглотила его.

***

Оссэ припарковал машину у самого входа в особняк, вышел и открыл заднюю дверцу. Ценный пассажир спал, приоткрыв рот, нелепый в своей чёрной ритуальной мантии.

– Как он? – Едва они остановились, Эонвэ кинулся к машине. – О… он стал старше.

– Сто лет прошло, – фыркнул Оссэ, шутливо пихнув друга в бок. – Впрочем, для нас это не так уж много. Скучал по нему?

– Скучал. – Лицо Эонвэ озарила нежная улыбка. – Мы дружили.

– Так это ты подговорил его выбрать?

– Я… предлагал его кандидатуру. Я не стал бы ни на чём настаивать.

– Думаю, тебе бы и не пришлось. Мел очень сентиментален.

– Только ему это не говори.

– Я и сам знаю.

Оба майа обернулись на голос и весело засмеялись.

– Я привёз Майрона, – сказал Оссэ и отошел от машины, чтобы не загораживать нового обитателя дома. – Чёрные хламиды стали ещё хуже.

– Да уж. – Мелькор отстегнул ремень безопасности и вытащил Майрона из машины. – Нелегко пришлось мальчишке… отнесу его в спальню, присмотрите за ним. Других дел сегодня всё равно не будет.

– Я присмотрю! – пообещал Эонвэ и залился краской, когда Мелькор ему подмигнул. – Я очень рад, что он здесь, с нами.

– Палишься, – засмеялся Оссэ и снова потыкал его локтем в бок. – У вас были разговоры под луной?

– Не успели… он был слишком молод, а я – слишком глуп. Потом выбор пал на меня, и я…

– Не успел ему сказать?

– Не успел. А теперь и сам не знаю, стоит ли говорить… и что он чувствует.

– Думаю, ты это еще узнаешь. Идём, сделаешь мне чаю.