Не верю.  С ресниц готовы сорваться слёзы.

— Я два раза на вас натыкалась, и вид у вас был как у сладкой парочки. А раз она посмела сделать карьеру за счёт тебя, это доказывает, так что вы двое не так уж невинны…

Увидев, что я готова расплатиться, Лу Юйцзян начинает нервничать:

— Цзинчжи, не плачь. Я просто хотел тебя разозлить. Ты каждый день проводила с Чи Фэйфанем, как я мог не злиться? У меня с ней ничего не было, мы просто поужинали пару раз. Если я тебя сейчас обманываю, то я просто кобель в таком случае!

Ладно!

Если уж благородный Лу Юйцзян начинает себя проклинает, значит его слова недалеки от истины. С полученной информацией мне остаётся понемногу пересмотреть его приговор.

Я улыбаюсь сквозь слёзы и треплю его лицо. 

— С мыльной оперой на сегодня покончено, пошли домой.

Он выпадает в осадок, не зная смеяться ему или плакать.

— Е Цзинчжи, как ты можешь так меня пугать?

Ой-ой, так тебя оказывается легко напугать. Не будь я беременна, я бы сейчас так тебя попугала.

Хмурю брови и говорю:

— Кто тебя пугает? Я беременна, моё настроение меняется каждую минуту. Надеешься, я продолжу плакать и наматывать сопли на кулак? Если хочешь, я сейчас заплачу…

Он выбрасывает белый флаг:

— Нет, нет…

Лу Юйцзян оказывался таким ласковым, стоило только забеременеть. Теперь он так хорошо ко мне относится, покупает всё что я захочу, готовит всё что пожелаю, не ругается, лишь целый день меня балует. Если скажу, что луна квадратная, он признаёт, что она действительно угловата.

Но не проходит и двух дней, как мне становится невообразимо скучно, что я готова драть на себя волосы. Лу Юйцзян боится всего на свете. Постоянно держит меня за руку, чтобы я не дай бог ни упала, и чуть ли не кормит с ложечки. И хотя я очень злюсь, так он возмещает мне всё что не додал за последние несколько дней, но дни текут так медленно, что я уговариваю его вернуться на работу.

— Если не будешь управлять компанией, потеряешь бизнес!

— Тьфу, тьфу, тьфу. Не каркай!

— Это я-то каркаю?

Его голос падает на октаву, и он покорно говорит:

— Не злись. Это я о себе.

Как можно продолжать жить, если все дни проходят в сплошной лени? У меня кости уже устали лежать, так что я умоляю Лу Юйцзяна:

— Возвращайся на работу, я никуда не сбегу.

В результате он никуда не уходит

— Я никогда тебя не брошу. Буду всегда вместе с тобой.

Решительно и беспрекословно, звонко и чисто.

Если этот мужчина чего удумал, то его и десятью тепловозами не оттащить.

Захожу с другого бока:

— Может, я поеду вместе с тобой. Так ты сможешь работать. А после дел придёшь и посмотришь в каком я состоянии.

— Тебе нельзя на самолёт. Это слишком опасно. И на поезд тоже нельзя. Лучше всего остаться здесь. С компанией у меня всё под контролем. А если что случится, проведём совет директоров в Шанхае. К тому же в прошлом году мы открыли филиал в Санье.

Я забыла, что этот человек, как только узнал про мои приключения в ночном поезде, развил целую фобию из-за того, что роды могут начаться в любом месте. У него настолько разыгралась фантазия, что он решил использовать своё положение депутата ВСНП, чтобы внести законопроект о запрете беременным садится на поезда во избежание непредвиденных ситуаций. Он не боится навлечь на себя национальный гнев, так что этот парень просто… безнадёжен.

Я подавлена, мне скучно. Остаётся только целыми днями клянчить у него:

—    Скажи, что любишь меня.

Он тут же отвечает:

— Я люблю тебя.

— Когда ты в меня влюбился?

— Давным-давно.

— Как давно?

— Так давно, что ты не могла догадаться о моих чувствах.

Я совершенно не удовлетворена подобным ответом.

— Как давно?

— С того момента, как ты ударила меня ведёрком с мороженым.

Я верю ему — и это так странно!

Он столько всего стал мне запрещать. К примеру, чтобы я не наклонялась завязывать шнурки, накупил мне целую кучу балеток. Каждый раз как мы выходим на прогулку, он садится на корточки, чтобы помочь мне обуться, словно от одного наклона я наврежу малышу. Под запрет попал также целый список продуктов. Нельзя острое, так это слишком горячая пища. Каждый день заставлял есть рыбу и мясо или фрукты. В результате я превращаюсь в толстенькую кругленькую панду.

Каждый визит к врачу он отметил кружочком в календаре. По поводу опухоли нервничает больше меня, однако стоит заволноваться мне о беременности, как о начинает успокаивать меня словами: «Всё будет хорошо».

Каждый раз как он провожает меня в больницу на обследование, он не даёт мне поговорить с врачом. Я особо не думаю об опухоли, так как стоит мне о ней заговорит, как он старается перевести тему.

Я вынуждена обратится к психологу, и тот относится к моей проблеме со всей серьёзностью:

— Это типичное тревожное расстройство будущего отца. Пусть приходит на консультацию.

Но Лу Юйцзян отказывается обратится за помощью, упрямо защищая своё поведение:

— Я не болен.

Он не болен, но сведёт с ума меня.

Слава Небесам, беременность длиться всего девять месяцев и слава богу опухоль до сих пор не опасна. Я знаю, садистка, написавшая мою историю, почувствовала, что ход со смертельным заболеванием был слишком жестоким, поэтому меня отпустила. Но также «наградила», послав Лу Юйцзяна мучить меня и пытать, пока я рожаю.

И вот когда я уже нахожусь на грани, и мы с Лу Юйцзянем устраиваем крупную ссору, я неожиданно чувствую толчки.

Я провожу ночь в госпитале, так как Лу Юйцзян уже заранее забронировал палату. Сервис в больнице отличный, и на выбор несколько типов блюд.

По результатам всех обследований не выявляется никаких ухудшений. Старый профессор поражён.

— Это чудо.

Я благодарна улыбке удачи. У меня было всего десять процентов надежды, но мне повезло.

— Если бы я не боролась, чуда бы ни вышло.

Я признаю, что очень пугливая, я хочу ребёнка, но также хочу жить, но судьба заставила меня выбирать, поэтому я могла лишь бежать навстречу опасности. Я не ожидала, что смогу взобраться отвесной скале и произойдёт чудо, и бог даст мне поднять ладонь на вершине и увидеть лучи солнца сквозь пальцы.

Пусть и крошечная, надежда меня не оставила.

Мы решились на кесарево сечение, потому что Лу Юйцзян беспокоился, что роды пройдут слишком тяжело и повлияют на опухоль. Так как я видела в поезде как проходят роды, меня страшит весь процесс, так что я толкаю лодку по течению и соглашаюсь на кесарево.

Я не знала предполагаемую дату родов, так как совершенно не помнила, когда у меня были «гости».  К счастью, Лу Юйцзян всё помнил, поэтому врачи рассчитали дату, но я не думала, что наш ребёнок окажется таким нетерпеливым и решит родиться на неделю раньше. Видимо, он просто не может дождаться посмотреть на этот мир. Сегодня я просто восхищена Лу Юйцзяном: пока я приходила в себя после сна, ощущая небольшой дискомфорт в животе, он неожиданно встал и спросил меня:

— У тебя схватки? Поехали в больницу!

Не знаю, как он понял. Этот человек знает меня как облупленную. Неудивительно, что я столько лет ему проигрывала. С таким врагом как он, выиграть было бы слишком странно.

Кесарево длится недолго. Врач не даёт мне общий наркоз, поэтому я слышу крики ребёнка, и я изо всех сил пытаюсь повернуть голову, чтобы его увидеть:

— Где мой малыш?

— Вы уже стали мамой, а всё равно нетерпеливы, как ребёнок. Мы только начали операцию, а уже показался кулачок. Мы принесём ребёнка как можно скорее. — Врач поспешно заворачивает малыша и передаёт мне: — Ну вот, дорогая!

Я лежу на операционном столе, поэтому вижу ребёнка под углом. Я не могу разглядеть его лица, только как у него двигается ротик, издавая громогласный крик. Не знаю, почему я плачу, но я целую личико своего ребёнка так нежно и так сладко. Этот крошечный комочек — мой малыш, и сегодня мы наконец-то встретились. Я была готова отдать жизнь ради тебя. Но не успеваю я насмотреться на малютку, как её уносит врач.