— Мам, сейчас не лучшая время ехать к отцу. Мне придётся лечь перед ним ковриком, чтобы он меня не избил.

— Так ты понимаешь, что отец тебя изобьёт?! — яростно восклицает тётушка. — Как долго ты собираешься откладывать свадьбу? Будешь ждать именин ребёнка? Предупреждаю, если сегодня не поедешь со мной, я свяжу тебя и отвезу силой!

Конечно, когда красавица выходит из себя, она оказывается не Хэлло Китти.

Чи Фэйфань — человек жесткий, но свою мать боится.

Мы послушно спускаемся по лестнице под тётиным конвоем. У порога ждёт автомобиль, водитель бежит открыть дверь. И тут мне в голову приходит «гениальный» план.

Я морщу лоб и с криком хватаюсь за живот.

Чи Фэйфань ошарашенно меня подхватывает.

— Что такое?

— Живот болит. — Я складываюсь пополам и издаю стон, — больно…  кажется, мне в талии скрутило…

Я встаю спиной к красавице-тётушке и спешу подмигнуть.

Чи Фэйфань начинает усиленно подыгрывать:

— Ты как? Сильно болит? Мне отвезти тебя в больницу?!

Красавица-тётушка берёт меня под руку.

— Боль нестерпимая? Быстрее, в машину! — говорит она и бросает на Чи Фэйфаня яростный взгляд. — Будущий отец, а толку ноль! В машину!

Тётушка усаживает меня в машину. Чи Фэйфань садится рядом. Что ж называется, сами себя перехитрили!

— В больницу! — велит тётя водителю и звонит по мобильному. — Директор Цинь, у нас проблема, распорядитесь подготовить палату, и пусть профессор Сунь из отделения акушерства и гинекологии и профессор Чэнь выделят время и придут. Да, моей невестке нехорошо, мы уже едем…

Меня бьёт дрожь и не от того, что тётя назвала меня невесткой, а от её невыносимого высокомерия. Позвонить директору больницы и оторвать от работы двух профессоров! Да её послушать, она чуть ли не дочь императора.

От страха я почти теряю сознание на груди Чи Фэйфаня. Что будет, когда меня осмотрят врачи?

Чи Фэйфань сжимает мою руку в знак поддержки и говорит:

— Моя мать — заместитель главного врача, она знакома со всем персоналом.

Оказывается, тётя — глава ангелов в белом, а мы пытались похитить курицу, чтобы в конце потерять рис.

Я сглатываю ком в горле и лепечу:

— Я не хочу в больницу…

— Что значит не хочу? — поражается тётя. — Тебе срочно нужно на осмотр.

— Боль прошла. — Я смотрю на Чи Фэйфаня щенячьими глазами. — Я боюсь больниц. Ты же знаешь, моя мать и сестра умерли в больнице… я их очень боюсь…

Чи Фэйфань обнимает меня и гладит по спине, точно ребёнка. Я молчу. Я никогда не поеду в больницу, особенно в огромные госпитали. Стоит переступить порог больницы, как у меня начинаются проблемы с дыханием, словно в воздухе не аромат лизола, а нервнопаралитический газ.

— Тётя, живот больше не болит. Кажется, я просто перенервничала.

Видимо, увидев, что я точно кролик забилась в руках Чи Фэйфаня, красавица-тётушка меня милует:

— Ладно, давайте вернёмся. Тебе нехорошо, вызовем врача на дом.

Стоит ей это произнести, как Чи Фэйфань сжимает мою руку, словно дом — худшая альтернатива. Плохо дело, с «отцом» иметь дело хуже, чем с тётей! Но я уже иссякла с идеями.

Водитель проезжает половину города и сворачивает на тихую улицу. Не ожидала, что Чи Фэйфань живёт в таком спокойном районе.

Поздно вечером Чи Фэйфань приходит меня повидать. Тётушка приготовила несколько блюд, но мне хочется отварной рыбы с ростками сои в горячем масле с чили, и Чи Фэйфань мне это готовит. Блюдо получается очень вкусным, словно его готовил настоящий шеф-повар.

Я уплетаю рыбу за обе щеки, находясь на седьмом небе от счастья.

— Брат, тебе можно спокойно открывать ресторанный бизнес. Может станем партнёрами, арендуем дворик, расставим столики, ты будешь лично готовить. Я уже даже придумала название «У Фэйфаня». Каждый день будут бронировать столики, а меню ты будешь выбирать сам, а если кто-то захочет попробовать что-то другое, мы будем исполнять их желания. Каждый вечер будем открываться в половину седьмого и закрываться по расписанию. Без предварительной записи пускать не будем. И нужно будет придумать фишку, как у семейства Ли с их авторской кухней императорского дома. Давай прославимся блюдами «красной» кухни. Что там ел император уже ерунда, все эти блюда давно попали на столы простых людей, но всем любопытно узнать, что ест их начальство. А можем воспользоваться ещё уловками и прославиться как первое заведение в Китае, где все повара девушки. К нам придут все директора и их представители, особенно женщины. С твоей красотой и талантом ты добьёшься популярности. Конечно, мы будем продавать навыки, а не тела, но если кто-то предложит большую цену, ты всегда можешь рассмотреть их…

Чи Фэйфань чуть не бьёт меня палочками.

— И почему из собачьей пасти не дождаться слоновой кости[20]?

— Если бы собачья пасть изрыгала слоновью кость, называлась бы она тогда собачьей? Либо же это собака стала божеством.

Все эти подшучивания с Чи Фэйфанем доставляют мне удовольствие. Чи Фэйфань улыбается, и, видя, что он счастлив, я решаюсь спросить:

— В прошлый раз ты говорил, что сестра постоянно задавала вопросы про твоих родных, но узнав о тебе правду, тут же с тобой порвала. Правда?

Стоит мне заговорить о грустном, как он вздыхает и говорит:

— Конечно, правда. Стоило твоей сестре узнать, кто мой отец, она тут же сожгла мосты и сказала, что мы не можем быть вместе.

— Почему?

Честно, я её не понимаю. Моя сестра доучилась до доктора наук, так что мы с ней определённо в разных лигах. Даже в детстве у нас были совершенно непохожие хобби. Она любила читать, а я драться, она была послушной отличницей, я же головной болью всех учителей. И только когда я получила хорошие оценки за вступительные экзамены, моя классная руководительница узнала, что я младшая сестра Е Цзинчжи. Помнится, она сказала дословно следующее: «как с одними родителями вы можете быть настолько разными?»

— Твоё сестра решила, что семейная ситуация у меня слишком запутанная, а она давно хотела уехать заграницу, чтобы продолжить научные исследования. Она отказалась встречаться со мной, сказав, что я лишь буду зря её ждать, но я постоянно объяснял ей, что мои родители не закостенелые консерваторы и не требуют ранней свадьбы, но она всё равно сомневалась, а позже встретила Лу Юйцзяна…

Это грустно, но моей сестры больше нет, и кроме нас двоих, кто ещё будет её вспоминать? У ублюдка Лу Юйцзяна новая пассия, он давным-давно забыл о моей сестре и нашёл себе Когурё. Я продолжаю сетовать про себя, насколько переменчивы чувства в нашем мире, а Чи Фэйфань предаётся прекрасным воспоминаниям:

— Впервые я увидел твою сестру в студенческой лаборатории. Я принял её за лаборанта. Она тогда продувала микросхему, и я сказал, что это лаборатория высокоточных исследований, поэтому после уборки всё должно остаться на своих местах. А она сказала: «Вы должно быть Фэй со старшего потока, вас не было на последней встрече. Я Е Цзинчжи, старик взял в качестве новой ученицы». Мы все звали нашего научного руководителя стариком. Я слышал, что он взял себе в ученицы девушку, но решил, что это такая шутка, потому что в наших кругах мало женщин. А уж защититься у старика было вообще из области фантастики. Никогда не забуду какой милой и остроумной она была в тот день. На ней был стерильный халат и маска, но её огромные глаза сияли, точно звёзды.

— И ты влюбился в её глаза?

Он вздыхает:

— Не сразу.

Большой серый волк наконец-то обнажает пушистый хвостик.

— Если ты отдал сердце моей сестре, то почему теперь добиваешься моего расположения?

Мой вопрос вызывает у него искреннее удивление.

— Я выращу новое сердце и отдам тебе.

Какая глупость!

Мне хотелось, чтобы он поверил, что я настоящая Красная Шапочка. Чи Фэйфань как хитрый волк в бабушкином обличье немедленно меняет тему: