— Цзинчжи, ты всегда такая упрямая. Чтобы я ни делал, ты продолжаешь убегать… — Он опускается на корточки и бормочет что-то бессвязное: — Во время развода я подумал, что если отпущу тебя, то, может, ты найдёшь своё счастье. Но я не успокоился, я не смирился, я хотел, чтобы ты осталась, чтобы я видел тебя каждый день. Но ты вечно заставляла меня терять контроль, Цзинчжи… это моя вина, я должен был быть более чутким, но в тот день ты меня так разозлила…

Бессвязные слова долетают до моих ушей, но я не хочу его слышать. Я ничего не хочу слушать, чтобы он ни сказал. Почему он не утаил от меня правду? Почему признался? Поступил так жестоко, он никогда меня не любил. Он эгоист, делает всё по-своему. Говорит, что у меня рак, и я не могу иметь детей. Мои дни сочтены, я прожила слишком долго. Если хочу выжить, то должна отказаться от ребёнка.

Я столь пристально смотрю на Лу Юйцзяна и сжимаю зубы от злости, что он трясёт мою руку и умоляет:

— Цзинчжи, не надо быть такой. Почему бы тебе не поплакать, хорошо? Цзинчжи, не нужно сдерживаться.

Я отталкиваю его руку.

— О чём тут плакать?

Может, я и боюсь, может, мне хочется плакать, но кто я? Я Е Цзинчжи, отыгрываю роль бессмертного таракана, самой крутой героини на свете. Я не буду выть от горя, как в корейском мыле. Даже если ты наградила меня смертельной болезнью и хочешь сделать меня трагической звездой, у тебя ничего не выйдет!

Я не пророню ни слезинки перед Лу Юйцзянем. Он постоянно лгал мне до самого этого дня. Я никогда не заплачу перед ним, даже на смертном одре, хотя я не умру на его глазах.

Лу Юйцзян с таким беспокойством меня обнимает, но я нежно его отталкиваю и говорю:

— Мне нужно подумать об этом. А сейчас я хочу вернуться к себе.

— Цзинчжи, прошу, не будь так упряма, не бросай свою жизнь на ветер.

Сегодня Лу Юйцзян очень слаб, он даже просил меня несколько раз. Я никогда ещё не видела его таким нерешительным, но не хочу думать о причинах. Я правда очень устала и говорю:

— Дай мне подумать, это серьёзный вопрос.

Наверное, из-за ужасного цвета лица Лу Юйцзян не решается на меня давить. Я прошу его уйти и говорю:

— Ступай. Чи Фэйфань меня отвезёт.

Не знаю, о чём он говорил с Чи Фэйфанем, но тот молчит всю дорогу домой.

— Брат, я хочу свинины в коричневом соусе, — говорю я, переступив порог.

Он лично едет в магазин и привозит мясо, а затем готовит мне на кухне кастрюлю тушёной свинины.

Я съедаю всё до последней крошки.

Я настолько наелась, что даже иду, держась за стенку.

— Когда ты узнал? — наконец спрашиваю я.

— Вчера. — Он выдерживает паузу и продолжает: — Лу Юйцзян потерял сознание после твоего удара, и его положили в больницу на пару дней. Доктор с небольшой охотой его выписал, так что он нашёл меня вчера и рассказал всё о твоей болезни. Я решил, что вам нужно поговорить наедине, но он побоялся, что ты не захочешь его видеть, поэтому я сказал ему отправиться в больницу.

Будь я в тот раз более жестокой, я бы убила Лу Юйцзяна пепельницей и никогда бы не узнала о своей болезни.  Прожила бы спокойную жизнь и приняла бы тихую смерть из-за опухали.

Я вздыхаю.

— Цзинчжи, надежда всегда есть. Возможно, в будущем с развитием медицины ты сможешь завести детей и это станет менее рискованно, чем сейчас…

Я понимаю, что даже если Чи Фэйфань переметнулся на сторону противника, это излюбленный приём в телесериалах: герои горько плачут на плече друг друга, а затем начинают бесконечно друг друга убеждать, что растягивается на двадцать эпизодов.

— Брат, дай мне подумать в тишине.

Он понимает, что я устала, физически и морально измотана, а ещё у меня должно быть такой ужасный цвет лица, что он только советует лечь спать пораньше и уходит.

С полным желудком я сплю два часа милосердным сном без сновидений, а затем встаю. Услышав моё шуршание в холодильнике, выходит тётушка и интересуется:

— Что ты хочешь?

— Хочу йогурта с алое, большую упаковку.

— Я куплю.

После ухода тётушки я начинаю паковать вещи (хотя чего там паковать: маленькая сумочка, документы, наличка и мобильный) и ухожу.

Чи Фэйфань предал меня. Эти двое замыслили против меня зло, и если я продолжу жить здесь, то выйдет, что «люди с ножом, а я под ножом». Если хочу помешать вражеским действиям, первым делом нужно вырваться из окружения, застать противника врасплох и нанести удар, когда он этого не ожидает.

Не имеет значения есть у меня ребёнок или нет, тридцать шестая стратагема гласит: «бегство — лучший приём».

Я бросаюсь наутёк.

В романах это называют убежать с бала, в гонконгских боевиках — побегом, а в сериалах — уйти по-английски.

К Ченьмо мне точно нельзя, эти двое не дураки и проверят Ченьмо в первую очередь. Особенно наш сын чиновника Чи Фэйфань, у которого есть власть, ведь согласно любовным романам чиновники всемогущи, они могут всё, а уж найти человека им плёвое дело, поэтому мне нужно уехать далеко и улететь высоко.

У меня немного денег, поэтому ещё никто не узнал, что я сбежала, я звоню Ченьмо и прошу дать в долг.

Сижу в небольшом парке и жду Ченьмо. Погода относительно хорошая, но в парке почти никого нет. Красные листья желтеют на озёрной глади. Помнится, в один летний вечер я сидела здесь и впервые встретила Лу Юйцзяна.

Я сидела на скамейке под деревом и смотрела, как Лу Юйцзян гуляет вдоль озера. Он был очень красив, а я всегда любовалась красавчиками, поэтому обратила на него внимание. На озере цвели гигантские лотосы, а он ходил вокруг озера с опущенной головой. За тот час, что я просидела на скамейке, он обошёл озеро пять-шесть раз.

За этот час я прослушала около десяти песен на MP3, переживала всю жвачку в кармане и даже сходила и купила ведёрко с мороженым в ближайшем магазинчике. Однако не успела я съесть и двух ложечек мороженого, как увидела, что он свесился через мраморные перила.

Хотя это искусственное озеро, но вода в нём очень глубокая. В прошлом году больной раком даже попытался здесь покончить жизнь самоубийством, но его спас проходящий мимо полицейский. Я не ожидала, что такой красивый юноша может свести счёты с жизнью, но мгновенно сообразив закричала и ударила его ведёрком с мороженым.

В результате… в результате Лу Юйцзян зло уставился на меня, покрытый с ног до головы мороженым.

«Вы что творите?»

Я начала осторожно его успокаивать:

 «Не отчаивайтесь, вы ещё так молоды. Чтобы ни произошло в вашей жизни, завтра всё рассосётся! Посмотрите на воду. Если прыгнете, это будет ужасно. К тому же утопленники страшно выглядит, а вы такой красивый, вам не к лицу такая ужасная смерть».

Он рассмеялся.

 «Кто это хочет с собой покончить? Я просто выронил мобильный».

Лу Юйцзян просто хотел достать мобильный, а я ударила его ведёрком с мороженым. Он был богатым человеком, который хотел жить, поэтому даже если бы он продал мне свою испорченную одежду, я бы не смогла расплатиться.

Я и забыла, как с ним познакомилась, как заискивала и хитрила, пытаясь убедить его заплатить за химчистку, как заставила поверить, что у меня добрые намерения. Единственное что я помнила, так это его чёрные яркие глаза, когда он сказал:

 «О, я бы не стал прыгать в озеро, чтобы покончить жизнь самоубийством. Я умею плавать».

Я нагло ответила:

 «Я не умею плавать. Я испугалась, что если вы упадёте в воду, я не смогу вас спасти, поэтому ударила ведёрком с мороженым».

«Вы не считаете это странным способом спасения?»

Я не полезла за словом в карман:

«Ударив вас, я испачкала вашу одежду. Обычный человек начал бы ругаться, а пока вы спорили, я бы вытащила вас наверх, и вы не смогли прыгнуть в воду».

«Если человек всерьёз хочет свести счёты с жизнью, станет ли он пререкаться из-за испорченной одежды?»

Его правда, но у меня была чрезвычайная ситуация.