– Да, по-моему, эта дверь, – сказала жена работодателя и надавила на кнопку звонка.

За дверью не раздалось никаких шумов. Кристина позвонила еще раз. Раскрылась дверь за нашими спинами, и появилась старуха – высокая, широкая в кости, с недовольным выражением лица.

– Снова, что ли, проспали? – спросила она.

Странный вопрос.

– Галина Николаевна с шестого этажа вчера опять полицию вызывала. Мы с ней сегодня утром разговаривали. Гудели часов до трех. А полиция уже по этому адресу не ездит. Им надоело. А потом еще ваши днем приезжают и в дверь начинают барабанить, чтобы их разбудить, потому что они опять проспали. Вы что-то больно скромно. Или те двое уже больше не хотят сюда ездить? Или им хватило этих мужиков? Вас-то правильно прислали, – старуха кивнула мне. – А вот молодку зря. – Старуха посмотрела на Кристину.

Я ничего не понимала. Что происходит в этой квартире? Здесь что, живут семинаристы и развлекаются так, что полиция уже отказывается ездить? Так отчислить должны! С другой стороны, по-моему, лучше пьянка попов в квартире, где не снимают телекамеры, чем шоу высокопоставленного попа с белыми розами и прозревшей чиновницы на амвоне в религиозный праздник. И чем любые чиновничьи моления перед телекамерами. Попы – тоже люди, и наши люди. Но почему некоторые чиновники, возомнив о себе невесть что, лезут на особые места в церкви, и попы их оттуда не сгоняют, я понять не могу. Ведь Церковь же у нас вроде бы отделена от государства.

Старуха тем временем подошла к двери, перед которой стояли мы с Кристиной, и забарабанила по ней что есть силы.

– А ну просыпайтесь, ироды! Ночью нам спать не даете, потом спите по полдня!

Откуда ни возьмись появились еще две бабки и тоже забарабанили в дверь. И за ней на самом деле послышалось шевеление.

Открыл молодой мужчина в трусах-боксерах. Волосы были взъерошены, лицо заспано, даже следы подушки остались на одной щеке. На правом плече красовалась цветная татуировка – дракон. У меня создалось впечатление, что я где-то видела этого мужчину. Но это не мог быть поп! У попа должна быть борода. Хотя он вполне может быть не православным. Например, католики чисто бреются.

– Чего надо? – прохрипел мужчина, почесывая под мышкой и с трудом фокусируя взгляд.

– Отца Иоанна, – выпалила я. Мне было интересно посмотреть на реакцию и молодого мужика, и бабок.

– Отец Иоанн! – заорал мужик так, что мы все на площадке подпрыгнули. – За тобой!

– Это кто же здесь живет? – тихим голосом спросила одна из бабок и дернула меня за рукав.

– А я ведь один раз видела попа в рясе, заходящим в наш подъезд, – вспомнила высокая бабка из квартиры напротив. – Я тогда с внучкой гуляла. Решила, что Петровича с третьего этажа исповедовать. Он же преставился пару недель назад.

– Я не знала, что им можно в квартирах жить, – продолжала одна из бабок.

– Конечно, можно, – сказала до сих пор молчавшая бабка. – В монастыре монахи живут. А попы рукоположенные и часть семинаристов – дома. Но семинаристам можно и в Духовной академии. Я о ней читала недавно. Это вроде как государство в государстве. Можно год за пределы территории не выходить. Там спальни есть – в дополнение к классам, библиотеке, трапезной.

Мы впятером так пока и стояли на площадке, молодой мужчина в трусах – в коридоре у открытой двери. Из двери комнаты, которая была прикрыта, показался еще один молодой мужик. Этот был в рясе, без бороды, но явно тоже только что проснувшийся.

– Ты? – спросил он при виде Кристины.

– Мы можем зайти? – спросила я.

– Не все, – хором сказали обитатели квартиры.

Я занесла ногу над порогом.

– Не вы! Кристина!

– Это моя домработница, – сказала Кристина.

– Кто? – хором спросили бабки у меня за спиной.

Кристина схватила меня за руку, мы оказались в квартире, молодой мужик в трусах закрыл дверь за нашими спинами, щелкнули замки.

– А их-то вы чего привели? – отец Иоанн обратился к Кристине.

– Мы никого не приводили! Они сами прибежали. Володя…

– Так меня что, никуда не вызывают? – посмотрел мужик в рясе на Кристину, потом на меня. – У меня же сегодня выходной.

– Может, мы пройдем куда-то, где можно поговорить? – спросила я.

– Давайте в кухню, – отец Иоанн первым направился в нужную сторону.

Мы с Кристиной повесили куртки на вешалку, Кристина бросила сумку на тумбу, составлявшую часть вешалки, я оставила свою при себе. Мужик в трусах за нами не пошел. По-моему, он пошел спать дальше.

– Башка раскалывается, – посмотрел на нас красными глазами отец Иоанн, уже плюхнувшийся на табуретку в углу.

– Лариса, сварите кофе, – повернулась ко мне Кристина.

– Да, пожалуйста, – поддакнул мужчина. – Все вон там, – он неопределенно махнул на шкафчик, висевший на стене.

Я сварила кофе на двоих, себе заварила чай, поинтересовалась, нет ли в доме рассола, но ничего для облегчения утренних головных болей после вчерашнего не имелось.

– Но у нас дома есть, – сказала Кристина. – Да, Лариса?

– Есть. И продукты, и медикаменты, – подтвердила я.

Сама закупала по заказу Сергея Юрьевича, хотя он не злоупотреблял. Может, на всякий случай? Или для знакомых?

– Поедем к нам? – предложила Кристина отцу Иоанну. – В особенности, раз у тебя выходной. Ты вообще можешь взять отпуск?

Зачем он ей сдался? Что это за странный поп? И как бы мне позвонить Петру Васильевичу, чтобы из находящихся в квартире меня никто не услышал?

– Я буду занят еще два дня, – сказал отец Иоанн. – Завтра и послезавтра. Вы когда приехали, я подумал, что график поменялся. Так бывает. А потом какое-то время я свободен – если еще чего-то не подвернется. Но я могу… А что у тебя нужно делать и сколько ты платишь в день?

– Об оплате тебе придется говорить с моим мужем. Он ведает деньгами. У меня своих нет. Он мне выдает на мелкие расходы, а Ларисе – на хозяйство.

Еще не хватало, чтобы я из денег на хозяйство кому-то платила!

– А делать-то что?

– Охранять меня от призраков, – сказала Кристина, допивая кофе.

Мужик в рясе посмотрел на меня. Я сидела с невозмутимым видом. Может, Кристина хочет, чтобы этот поп (если он вообще поп, в чем у меня были сомнения) провел в доме какой-то ритуал? Ведь изгоняют же бесов. Так, может, и призраков как-то от дома отгоняют, чтобы не шлялись, куда не просят. Хотя в данном случае призрак был реальный… Но Кристина поверила в явления Даши из потустороннего мира. Если ей будет легче после каких-то ритуалов, то, наверное, стоит их провести. Но если бы я заранее знала, зачем и к кому мы едем, то предложила бы просто заехать в церковь – любую – и поговорить с настоящим священником.

– Я могу сегодня, – сказал мужик. – Потом два дня я занят, как я уже сказал, потом снова.

– Но, может, ты договоришься, и тебя на завтра отпустят?

– Нет, не получится. У меня контракт подписан.

Какой контракт? Кто он такой?

Тем временем проснулся еще кто-то из обитателей квартиры, побежал в туалет, еще один жилец, похоже, принимал холодный душ и орал. Потом двое мужчин ругались в коридоре. Женщины в квартире отсутствовали. К нам в кухню никто не заглядывал.

– Давай поедем ко мне сегодня, а потом поговорим, – заявила Кристина, вставая. Вероятно, она надеялась уговорить своего знакомого отказаться от какого-то контракта, по которому он работал.

Но как на это отреагирует Сергей Юрьевич?

Вскоре мы загрузились в мою машину и поехали в особняк, где проживала Кристина с супругом. Позвонить мне не удалось. Я не хотела говорить ни при Кристине, ни при отце Иоанне. Кристина должна мне доверять и не думать, что я все передам или Петру Васильевичу, или Сергею Юрьевичу. Отец Иоанн взял из квартиры небольшую спортивную сумку, на рясу накинул черную кожаную куртку, на голову надел вязаную шапочку, обулся в простые черные ботинки.

На территории стояла машина Петра Васильевича, но он не вышел нас встречать. Я застала его в кухне одного. Помощник, как он сказал, уже уехал, а сам Измайлов решил немного похозяйничать. Кормить его не требовалось, я поставила на плиту кастрюли, сама села напротив и быстро пересказала события сегодняшнего дня.