– Неужели Сюзанна пойдет на такие жертвы?

– Ради тех бабок, которые там светят? Пойдет. И ради официального брака. У Кристины и всех ее подружек почему-то пунктик в этом плане. Хотя Сюзанна – вдова, а не брошенная женщина. В их кругах это котируется гораздо выше. Но все равно не как законная жена. А у нее уже срок приличный прошел после смерти мужа. Снова пора замуж.

Мы осмотрели все комнаты на втором этаже, потом спустились на первый, где имелись и подсобные помещения. Сергей Юрьевич даже в погреб спустился, где хранилось спиртное.

– Пойдемте в мансарду, – позвал работодатель.

– Но она же летняя!

Сергей Юрьевич пожал плечами. В обозримом будущем мне предстояло убрать мансарду. Зимой туда не заходили, убирать ее не требовалось. Она была разделена на две части – склад старой мебели (которая, например, могла бы украсить мою квартиру и прослужила еще лет десять), которую почему-то не выбрасывали и не отдавали нуждающимся, и две летние комнаты. Из них открывался прекрасный вид на Неву. Летом, в хорошую солнечную погоду там, наверное, очень приятно сидеть и смотреть на воду. Из одной комнаты был выход на большой широкий балкон. Из складской части туда летом выносили пластиковые стулья и столик, хотя их могли ставить и у бассейна. На складе лежали и шезлонги.

Совсем недавно я слышала разговор Сюзанны с Кристиной о том, что содержание бассейна обходится дорого, поскольку подорожали какие-то химикаты, которые нужно бросать в воду. Какая-то их знакомая судилась со строителями, которые неправильно провели утепление стенок, и поэтому вода в бассейне все время холодная, даже в самую жару. Мне в голову не могло прийти, что при строительстве бассейна нужно прокладывать специальный утеплитель между слоем земли и непосредственно стенками…

Мы дошли до мансарды, которая на ключ не запиралась, Сергей Юрьевич толкнул дверь, и мы оказались в небольшом коридорчике. Налево располагалась дверь, ведущая на склад, направо – в две комнаты с видом на Неву.

Кристина спала, свернувшись на диванчике, который, по-моему, не предназначался для сна. На нем должны были сидеть гости. Перед диванчиком стояли туфли на платформе, в которых Кристина ходит дома. На столике, который стоял перед окном, лежал большой бинокль. Кристина завернулась в плед, на наш приход никак не отреагировала.

Мы переглянулись с Сергеем Юрьевичем, и он быстрым шагом проследовал к жене.

Не могу сказать, что в мансарде было очень холодно, но свежо… Она не отапливалась. Днем, когда светило мартовское солнышко, она явно нагревалась, но за ночь-то должна была остыть. Или при такой температуре лучше спится?

– Кристи! – Сергей Юрьевич дотронулся до плеча жены.

Она что-то пробурчала во сне, но не проснулась. Хотя не исключено, что Кристина просто крепко спит. Для нее-то сейчас еще раннее утро.

– Может, отнести ее в спальню? – шепотом спросил у меня работодатель.

Я кивнула. Он взял жену на руки, я придерживала двери.

Кристина все-таки проснулась, пока Сергей Юрьевич нес ее по коридору второго этажа к ее покоям.

– Серж? – робко спросила она. – Где я?

– Дома, дорогая. Сейчас ты ляжешь в постель, Лариса Михайловна заварит тебе горячего чаю. Ты замерзла? Я чувствую, какие у тебя холодные руки…

Я открыла дверь спальни, сама отправилась заваривать чай для Кристины. Мне было очень интересно узнать, почему Кристину понесло в мансарду. Почему она там спала?

Этот же вопрос задал и законный муж.

– Мне Даша сказала, чтобы я поднялась в мансарду, взяла бинокль и смотрела на Неву.

– Зачем? – спросил Сергей Юрьевич.

– Там привидения на лодке плавали. Или призраки. Я не знаю, как их правильно называть.

На большей части реки еще оставался лед, но в некоторых местах чернела вода. В принципе, можно было пройти по льду и протащить лодку до полыньи. Но ведь темно же ночью! Нева в этой части никак не подсвечивается! Опасно!

– Призраки подсвечивали, – сказала Кристина.

– Как? Изнутри?

– Нет, – покачала головой Кристина. – Были видны белые халаты с капюшонами… Знаете, все берут такие халаты на память в Милане.

– Кто все? – уточнила я. Я была в Милане один раз в жизни, но о раздаче халатов не слышала. Хотя я ведь не на показ последних коллекций ездила. Может, там раздают?

– У всех моих знакомых есть. И у меня есть.

– Где он? – спросил Сергей Юрьевич. – В гардеробной?

– Нет, в ванной. Лариса…

– Сейчас принесу.

Этот халат я несколько раз стирала и знала, что Кристина его любит.

– Секундочку, – Сергей Юрьевич повертел халат в руках. – Так он из «Хилтона»!

– Да, из миланского «Хилтона», – кивнула Кристина. – Там все берут на память.

– Вообще-то это не так называется, – буркнул себе под нос супруг.

Я же подумала, что «Хилтон» после нашествия наших соотечественниц на показы уже включает эти халаты в стоимость номера. И вообще такие халаты могут быть не только в Милане.

– Что делали призраки в лодке? – тем временем спросил Сергей Юрьевич.

– Сидели, плыли. Поплавали и исчезли. Свет выключился – и я их больше не видела.

– Это были женщины или мужчины? – уточнила я.

– Не знаю. Я лиц не видела. Они их капюшонами закрывали. Сидели лицом друг к другу. Двое.

– Даша тебе каким образом о призраках сообщила? – уточнил Сергей Юрьевич.

– По телефону.

– По какому? Ведь твой аппарат же…

– А здесь в комнате остался какой-то аппарат. Я не помню, куда его дела. Даша мне по нему позвонила.

– А бинокль откуда? – спросила я.

– Бинокль мой, – ответил Сергей Юрьевич. – Он все время лежит в мансарде. – Потом Сергей Юрьевич опять повернулся к жене: – Значит, Даша позвонила и велела тебе идти в мансарду, так?

Кристина кивнула.

– Почему ты меня не разбудила?

– Я на тебя обиделась. Ой, а где отец Иоанн? Лариса, вы можете мне его привезти? Вы же теперь знаете, где он живет!

Я вопросительно посмотрела на Сергея Юрьевича.

– Сегодня придется обойтись без отца Иоанна. А завтра посмотрим.

– Но…

– Он же говорил вам вчера, что сегодня занят, – напомнила я. – И завтра вроде бы тоже. Отдохните сегодня. Выспитесь. У вас очень усталый вид. А Сергею Юрьевичу уже пора на работу.

Работодатель бросил взгляд на часы и присвистнул.

– Да, дорогая. Я побежал. Но дома остается Лариса Михайловна.

Из спальни Кристины мы вышли вместе.

– Постарайтесь найти этот аппарат, – сказал работодатель. – Петр Васильевич или вам позвонит, или приедет. Ох, не нравится мне все это дело…

Но первым приехал не Петр Васильевич и не кто-то из его людей или сотрудников фирмы Лопаткина, а группа неизвестных мне лиц.

То есть я вначале убрала на кухне, потом убрала три прибора из малой столовой, которыми вчера никто не воспользовался (Сергей Юрьевич ел на кухне, воспользовавшись моими указаниями), сходила к Кристине, тупо смотрящей в потолок, но она от еды отказалась.

– Мне нужно съездить в магазин. Я постараюсь вернуться через час, максимум – полтора.

– Поезжайте.

Я вошла в комнату, села на краешек кровати Кристины, как садилась к дочерям, когда они болели, взяла руку девушки в свою.

– Кристина, что вы думаете о происходящем?

Жена работодателя перевела на меня взгляд. В глазах стояли слезы.

– Я виновата перед Дашей. Я могла бы отдавать ей свои старые вещи. У меня в шкафу висит много вещей, которые я не ношу и больше никогда носить не буду. Но я не могу их ни выбросить, ни отдать!

Значит, подарки моим дочерям сделаны исключительно для того, чтобы позлить Дашу? Вообще-то я так и предполагала. Ведь до того случая подарков не было.

Кристина тем временем рассказывала мне о том, как бедно жила в родном городе, как одевалась исключительного в «китайтятину» с вещевого рынка, как мечтала о брендовых вещах. Потом была борьба за место под солнцем в Петербурге, где Кристина пыталась стать известной моделью и одновременно искала богатого мужа. А пока искала, в магазины ходила не на шопинг, а на зыринг.