- Я могу сам одеться, знаешь ли, - сказал Кирк, когда Спок потянулся расправить его рубашку. Их взгляды встретились, и на секунду они оба замерли.

Зрачки вулканца по-прежнему были ненормально расширенными.

- Хорошо, - вежливо ответил он и отступил. Джим тут же затосковал по контакту, но вместо того, чтобы показать это, он невозмутимо натянул ботинки и направился к двери.

- У тебя есть коммуникатор? Я хочу по пути вызвонить Боунза, - Спок не ответил, но когда Кирк развернулся, чтобы отругать его за это, то увидел выражение лица старпома, от чего у Джима резко пересохло во рту. - …Спок?

Вулканец смотрел на свою собственную униформу на Джиме одобрительно, удовлетворённо, и при виде этого Кирку очень захотелось снова её снять…

Но вместо этого ему приходилось быть разумным взрослым.

- Спок. Очнись.

Он очнулся, и пристально посмотрел на капитана. И этот взгляд не помогал.

- Лазарет, - громко и чётко произнёс Джим. Вулканец показался искренне оскорблённым предположением, что он может быть хоть сколько-нибудь менее чем полностью профессиональным.

- Я всего лишь оценивал размер нанесённого вам ущерба-…

- Ну разумеется. И моё лицо здесь, наверху.

Если бы он мог, Спок бы фыркнул:

- Вы ошибаетесь-…

- Ты – лжец.

Старпом надулся и Джим захотел истерически рассмеяться, а затем наброситься на друга и повалить его на пол.

- Нам нужно уходить, сейчас же.

Кирк кивнул и вышел наружу, Спок следовал за ним по пятам.

Когда он повернул налево, а не направо к турболифту, вулканец остановился.

- Капитан, что?…

- Мне нужно запереть свою комнату, - быстро объяснил Джим, вводя запечатывающую комбинацию на панели рядом со своей комнатой. Дверь казалась достаточно прочной, но лучше было не рисковать, и им надо будет связаться с инженерной, службой техподдержки и особенно с коммодором Эмереттом, сразу же, как они доберутся до лазарета.

- Капитан, пожалуйста-…

- Почти закончил.

Напряжённое, закаменевшее лицо Спока едва заметно смягчилось:

- Джим. Есть вероятность, что ты заработаешь серьёзное химическое отравление.

Джим закончил, резко развернулся и побежал к турболифту, очевидно удивив Спока своей скоростью.

- Ну же, Спок, ты меня задерживаешь! – позвал он, оставляя беспокойство и панику на потом.

Когда он обернулся, то не увидел вулканца, и замедлился, озадаченный… а затем резко обернулся и увидел, как старпом пробежал мимо него.

***

Напряжение в кабинке турболифта словно сгустило воздух, не давая нормально дышать. Беспокойство и паника не радовались, что о них позабыли, и поэтому счастливо вцепились в Джима.

Он не знал, что происходит, знал только то, что Спок мог оказаться не полностью гетеросексуальным. Не то чтобы он был в этом заинтересован, в смысле, это ведь не будет хорошей вещью, если бы он был заинтересован, потому что, привет, суд в самом разгаре. Ну и что, что где-то глубоко в груди Джима что-то хотело потихоньку кувыркаться от радости? Они могут разобраться с этим как взрослые. Это была потенциально угрожающая жизни ситуация, и спешка после произошедшего, пришедшая первой, а не последней, объясняла случившееся. Они могли жить дальше.

Или Спок мог жить дальше, а Джим мог бы немного задержаться и, возможно, пару раз вздрочнуть на воспоминание об этом, прежде чем тоже жить дальше.

- Если из событий сегодняшнего вечера и можно извлечь что-то хорошее, Джим… - это то, что я наконец знаю, каков на вкус твой рот, и он потрясающ. - …это то, что теперь мы знаем, что ты, в действительности, не жертва становящейся всё более невероятной статистической вероятности.

Кирк скосил взгляд на всё ещё влажную и блестящую кожу Спока и вздохнул.

- Нет. Как и ты.

Осталась одна мысль, не озвученная, но весьма отчётливая.

Несчастные случаи, «плохая удача»… всё это было подстроено. Кто-то хотел их убить.

_____

п/п: Ну наконец-то я это перевела *облегчённый вздох*. Фух, это было нечто. Кстати, если вам интересно:

На английском в этой главе 12 тысяч слов (это уже упоминалось вверху).

На русском дражайший ворд выдаёт 9,612 слов. Для сравнения, в предыдущей главе - 7,434, а в 12-й - 6,674.

========== 15. In Spiritu et Veritate ==========

15. В душе и истине

Леонард Маккой был обманчиво терпеливым человеком. О, он любил побранить офицеров, которых лечил, если это была их чёртова вина, что им вообще нужен был медицинский уход, а с его капитаном и Лучшим Другом Джеймсом Кирком, это было очень частой причиной… Но Маккой знал, что в ответ на это Джим стонал бы и жаловался, но по большей части доброжелательно хмыкал и называл бы его «угрюмым», «вредным», «злым», ничего из этого на самом деле не имея в виду (ну, насчёт “угрюмого” Маккой вполне даже мог понять). Когда дело касалось его здоровья, Джим был беспечен, опрометчив и до тревожного невнимателен, когда дело касалось того, насколько по-идиотски опасными были некоторые его выходки. Вот почему Боунз знал, что капитану нужна хорошая головомойка, потому что никто другой этого не сделает. И с этим тоже всё было в порядке.

Леонард Маккой может и жил ради того, чтобы сурово отчитывать идиотов, которые это заслужили, но он был обманчиво терпелив, когда дело доходило до эмоциональных… вещей. Эмоциональное было личным, соответственно, головной болью других людей – чёрт возьми, он ведь доктор, а не психолог!

Однако, будучи лучшим другом Джима, Боунз замечал некоторые вещи. И поначалу, разумеется, он молчал. Если яркие глаза Кирка светились ещё ярче, когда Спок был поблизости, ну, с самого первого дня парень будто кричал гоблину «Посмотри на меня! Обрати на меня внимание! Я здесь!», и это было ещё до того, как эти двое смогли переносить друг друга. Если слепой глупец намеренно запаздывал с осознанием того, что творилось вокруг него, было ли это действительно заботой Маккоя, стоит ли говорить? Нет, заботы Маккоя начинались после того, как это произойдёт – помочь справиться, дать совет, а ещё от души настебаться с капитана, потому что тот вёл себя как настоящий придурок.

Леонард Маккой был обманчиво терпеливым человеком. Серьёзно. Но когда он наконец увидел, в каком состоянии находились его двое вышестоящих офицеров в тот вечер, Боунз вроде как об этом забыл.

Он получил ужасное и почти неразборчивое сообщение Джима встретиться у лазарета всего две минуты назад, и ему уже поплохело от беспокойства. Маккою пришлось сопротивляться настойчивому желанию поднять красную тревогу или что там ещё, чёрт подери, заставляло сирены выть по всей звёздной базе. Он догадался, что лучше не иметь поблизости лишних свидетелей этой ночи, и отправил всех медсестёр, работающих в ночную смену, за реплицированным кофе… И после всего этого первое впечатление, произведённое Джимом и Споком, было такое, словно они только что прибежали в лазарет после довольно внушительного жёсткого секса. Пара была одета во влажную научную униформу, явно надетую в спешке, и щеголяла в равной степени говорящим румянцем и мокрыми волосами. Джим тяжело дышал после бега, а глаза Спока странно блестели, не говоря уже о том, что привычный поток напряжения между ними подскочил на нездоровую частоту.