Было ли совершенно безумным представить, что, возможно, только возможно, Спок мог бы?.. Это действительно было настолько безумно?

Вспотевшей ладонью Кирк нажал на электронный звонок на сенсорном экране, борясь с желанием ударить себя за внезапный приступ нервозности. Он был, чёрт возьми, Джеймс Т. Кирк, он не-…

Дверь с шипением открылась, давая увидеть старпома, и Джим… Джим не бросал дела на полпути – один лишь намёк на слабость при встрече с препятствием был тем, что заставляло его рыскать за пределами удобных методов в поисках иного пути (при необходимости прорубая его самостоятельно) для достижения своих целей. Тем не менее, глядя сейчас в полночно-чёрные глаза Спока, Кирк не мог избавиться от ощущения, что эта битва против привлекательности вулканца была уже окончена, и что его надолго и бесповоротно отправили в нокаут.

- Привет.

Несколько секунд Спок молчал, затем отступил внутрь и жестом предложил Джиму проследовать за собой.

- Добрый вечер, капитан.

- Как ты себя чувствуешь?

- Полностью выздоровевшим. Благодарю. Полагаю, вы хотите обсудить события, только что имевшие место?

Подобно острому гипо, вонзившемуся в яркий воздушный шарик, теория Джима о том, что его внешний вид каким-либо образом повлиял на Спока, рухнула оземь, умирая так же внезапно, как и появилась на свет.

Его старпом наблюдал за Кирком, как всегда собранный и невозмутимый, не выказывая ни малейшего намёка на волнение. Видя это, Джиму захотелось посмеяться над самим собой, внезапно и горько осознавая размеры своего сумасшествия.

Боже, это ведь правда уже начало выходить из-под контроля, да? Как он мог только предположить, даже на секунду, что Спок мог бы?..

- Капитан?

- Извини, да. Мне ведь только что не приснилось, что ты из-за меня покинул столовую, правда?

- Очевидно нет. Однако, я хотел обсудить с вами кое-что сегодня позже вечером, не на публике.

Всё ещё под впечатлением от своего маленького приступа секундного безумства, Джим плюхнулся на кровать Спока (грязь, пот, масляные пятна и всё такое прочее), не спрашивая разрешения.

- Тогда что случилось?

Спок осторожно сглотнул и подошёл к своему столу, но не сел на стул.

- Меня вынудили уйти.

Джим нахмурился:

- Кто?

- Прошу прощения, моё предложение было расплывчато сформулировано. Обстоятельства вынудили меня уйти.

Кстати о расплывчатых формулировках. Кирк прищурился и окинул фигуру Спока оценивающим взглядом – вопреки спокойному внешнему виду вулканца, что-то таилось за напряжёнными конечностями и усталым наклоном головы. Кирку просто надо было понять, что именно.

В таком случае добывать информацию надо будет аккуратно. Незаметно. В беседах со Споком вопросы, заданные в лоб, не всегда давали нужные результаты, потому что попросту могли заставить его закрыться и отказаться сотрудничать, посему Джиму надо аккуратно сформулировать вопрос, который-…

- …Ну так что залезло тебе в зад, о чём ты не хочешь со мной разговаривать?

Или нет.

Спок моргнул дважды, затем, похоже, решил не уточнять значения.

- Я сегодня продолжительное время беседовал с мистером Моссом, и он недоволен нашим первым днём, - наконец сказал вулканец. – Следуя его словам, наше поведение было приемлемо, но обстоятельства не позволили нам произвести положительное первое впечатление на суд присяжных. В тот момент, как он сообщил мне о своих наблюдениях, он испытывал эмоциональную вспышку, но я полагаю, что данный факт не уменьшает правдоподобности наблюдений.

Хотя это и не было произнесено как вопрос, но то, как Спок взглянул на Джима, сообщило Кирку, что его друг не был полностью уверен, что злые речи людей можно считать надёжными фактами. Джим напряжённо улыбнулся и кивнул, давая понять, что Мосс вполне мог быть взбешён, но искренен.

Спок продолжил:

- Он утверждает, что просил нас вести себя нормально, но он имел в виду нормально по обычным стандартам, а не нашим собственным, и что мы должны… меньше смотреть друг на друга. Более того, он утверждает, что мы не были… «правдоподобны» как всего лишь друзья, и что он чрезвычайно недоволен тем фактом, что мы решили проводить девяносто пять процентов нашего свободного времени вместе.

Это не была настоящая правда, слабо подумал Джим, но он не озвучил своих возражений. Это было достаточно близко.

- Поэтому он пришёл к выводу, что мы должны проводить меньше времени в компании друг друга, чтобы уменьшить количество слухов. Очевидно, имело место большое количество лжесвидетельствований о том, что мы… занимались половой активностью. Возможно, что коммодор Эмеретт не лгал во время нашей первой встречи, он просто был дезинформирован.

Закончив свою речь, Спок аккуратно сложил ладони и выжидающе посмотрел на капитана.

- Значит… половой активностью, да? – спросил Джим, пытаясь изобразить побольше беззаботности.

Спок сжал губы, а в его глазах появился неожиданный огонёк веселья.

- Я должен был предположить, что вы обратите внимание на эту часть моего объяснения.

Джим фыркнул и вытер свои грязные ладони о ещё более грязные штаны:

- Что, в смысле люди говорят, что нашли нас занимающимися сексом в кладовке, такого рода вещи?

- Похоже на то. В своей вспышке недовольства мистер Мосс рассказал об одном из слухов, будто мы занимались сексуальным сношением внутри закрытого турболифта.

Ну ничего себе, это в мгновении ока перешло из категории «весёлое» в категорию «неудобное».

Джим выдавил смех.

- Ну, во-первых, пожалуйста, никогда больше не произноси «сношение», это-… - странно и безумно возбуждает… – очень отвлекает, и во-вторых, если бы это вообще произошло, как кто-то об этом вообще мог узнать?

Спок, похоже, всерьёз над этим задумался:

- Записи с камер наблюдения, полагаю, предоставят достаточно доказательств, - наконец ответил он с задумчивым выражением лица.

О да, совершенно возбуждает и волнует. Ранние подозрения Джима никак не были связаны с чересчур богатым воображением. Не-а, он совсем не раздул из мухи слона.

- Точно, - Кирк вздохнул и потёр лицо обеими ладонями. – Я правильно понял: из-за каких-то идиотов, выдумывающих истории, и их хреновой системы атмосферного контроля, нам больше не позволено вместе отдыхать?

Уголки губ Спока опустились, и он грустно кивнул:

- Это мнение мистера Мосса.