- Я позаботился об этом, - ответил Кирк, легко спрыгивая со стола.

Спок изогнул бровь и осмотрел его с ног до головы, словно бы думал, что капитан прячет секрет за спиной или в кармане (а, стоит заметить, в его парадной форме для заседаний суда карманов не было).

- Как?

- Благодаря Ставоку, вообще-то.

Вулканец сузил глаза:

- Что, простите?

- Ну, это была идея Ставока. Я лично разобрался со взломом как таковым. Слушай, сейчас важно не это.

Спок выглядел так, будто размышлял, не упереться ли ему, или, на крайний случай, рассердиться из-за всего связанного со «Ставоком», но, услышав последние слова Джима, передумал:

- Хорошо, я согласен.

Вулканец прошёл глубже, остановившись рядом с опирающимся о стол Кирком. Пока он подходил, Джим отметил еле заметные мазки зелёного на щеках Спока, которые выглядели довольно нездорово, и удивился сам себе, когда поймал себя на желании глупо и невинно чмокнуть Спока в нос.

Порыв был безобиден, одинокая мысль среди многих других, которые уже пробегали в голове капитана относительно вулканца. Но по непонятной причине именно полнейшая нелепость и случайность, то, что этот жест чувствовался как совершенно знакомая и обычная вещь, и то, что Джим хотел это сделать, хотел, чтобы ему позволили это сделать и чтобы ожидали этого от него…

В этот момент Кирк понял прямо там, с непоколебимой, твёрдой уверенностью осознающего свою обречённость человека, что, вопреки всем предупреждениям, всем кричащим признакам, расшифровать которые у него было более чем достаточно времени, всем намёкам, полнейшему идиотизму и невозможности происходящего, тому, что это разрушит и те ошмётки оставшейся у них стабильности…

Вопреки всему Джим всё равно умудрился влюбиться в Спока.

- Э.

Тихий звук непроизвольно сорвался с его губ, мягкий, начинавшийся как выдох и оказавшийся пойманным, когда у капитана перехватило в горле.

Спок его, разумеется, услышал.

- Капитан? Что-то не так?

С чего бы начать…

«Боже, я влюблён в тебя», - шокировано подумал он, паникуя.

- Я… нет. Я не… эм… - голос Джима сошёл на нет.

Космическое дерьмо. Грёбаное космическое дерьмо, он-таки умудрился. Он больше никак не смог бы испортить всё ещё сильнее, он влюбился в Спока. Не то чтобы у Джима был какой-то опыт, чтобы было на что ссылаться, потому что он никогда не чувствовал ничего такого же ужасающего и огромного, но… в костях чувствовалась некая тяжесть, своего рода внезапная уверенность.

- Ты-то в порядке? – спросил он, говоря по большей части для того, чтобы голова перестала кружиться. Румянец не сходил со щёк Спока. – Выглядишь каким-то… больным.

- Я не чувствую никакой боли, капитан.

Они оба осторожно уставились друг на друга, неуверенные и не знающие, как себя вести, что, Джим прискорбно отметил, в последнее время стало для них нормой.

- Уверен?

Спок лгал. Кирк прекрасно это осознавал, потому что если у вулканцев и была одна эмоция, общая для них всех (и она была определённо из тех, которые они совершенно не могли успешно подавить), так это гордость.

Может подшучивания помогут? Весёлая атмосфера, чтобы придушить этот зуд под кожей Джима?

Он хитро улыбнулся, делая шаг вперёд:

- Совсем никакой боли, да? То есть если бы я, скажем… - волнение электрической дрожью пронзило его, и внезапно Кирк уже стоял опасно близко к Споку, подумать только, когда это вообще произошло? Теперь всё это пространство исчезло (безопасность в пространстве, в расстоянии), съеденное голодными шагами Джима и поверхностным дыханием вулканца.

«Мне кажется, я тебя люблю», - удивлённо пронеслось в голове Кирка.

А потом он понял, что творит.

- Забудь об этом. Извини.

Джим поспешно отодвинулся, пока опять не почувствовал, как стол упирается ему в ягодицы. Значит в деловой форме. Без шуток. Плохой Кирк. Никакого флирта для тебя.

- Слушай, Спок, насчёт этого утра… ты точно уверен, что этого больше не произойдёт?

Спок моргнул.

- Я верю тебе, - сказал Джим до того, как его старпом смог ответить. И мне кажется, я тебя люблю. Я, вроде как, очень даже уверен. – Но это серьёзно. В смысле опасно, особенно если ты не скажешь мне, в чём проблема, ведь я не очень-то могу понять, что творится.

Очень долгое время Спок просто смотрел на него своими тёмными глазами и расчётливым взглядом с намёком на… злость?

- Нет, - наконец ответил он.

Кирк сглотнул.

- Нет?

- Нет, я совершенно не уверен, что схожие обстоятельства повторно не возникнут, - ответил Спок низким и мрачным голосом. – По сути, вполне вероятно, что подобное повторится. Я не могу в полной мере контролировать данную сферу своей реакции.

- О, - пульс Джима громыхал, отдавая в запястьях, ладони сжались в кулаки, потому что он не хотел выставлять себя идиотом, подавшись вперёд и, может… резко притянув вулканца к себе. - …почему?

- Я уже раньше говорил тебе, тем не менее ты с тем же успехом можешь быть слепым и глухим, когда дело касается данного вопроса. Я знаю, что ты не страдаешь от недостатка интеллекта, но тем не менее.

Джим вскинул брови, удивлённый внезапной сменой тона:

- Ты о чём?

- Рядом с тобой сложно сдерживать злость, Джим. Особенно в ситуациях подобно утренней, когда я был…

- Я знал! – обвиняюще перебил Джим, тепло вспышкой разлилось по его телу. – Я знал, что тебе было больно!

- Больно? – Спок бы фыркнул, если он не был, ну, собой. – Это произошло не из-за боли.

- Да, конечно. Тогда из-за чего?

- Ты действительно не знаешь? – поинтересовался вулканец, еле заметно склонив голову в искреннем непонимании. Раздражение и недовольство также имели место, по крайней мере насколько Джим мог судить по абсолютно чёрным глазам Спока.

- Слушай, хватит уже с шуточками на тему «Джим тупой», ладно? – выдавил он сквозь зубы, начиная по-настоящему раздражаться. – Нет, я не имею грёбаного понятия, о чём ты говоришь, просто скажи уже наконец. Ухура выглядела напуганной, и она мне ничего не скажет, а я… я хочу знать. Скажи мне.

Спок сел в удобно оказавшееся позади него кресло, таким жестом складывая ладони на коленях, который заставил Джима подумать, что он был не единственным, кто сдерживал порыв потянуться вперёд.

- Я никогда не собирался тебе рассказывать, - аккуратно произнёс Спок, настолько тактично, словно бы слова могли в любой момент разбиться.

- О чём? – спросил Джим, подходя на шаг ближе и неосознанно склоняясь ниже. Ладони вулканца напряглись, пальцы вцепились в ткань, а сам он отвёл взгляд, делая глубокий и несколько неровный вдох.

- Блядь, - выругался Кирк, глядя на друга широко раскрытыми глазами. – Чёрт, Спок, что случилось?

Вот оно. Настал решающий момент, кульминация, завершение. Когда все эти маленькие приметы, и недостаток сна, и небольшие огрехи, и моменты, когда обычно тренированная сдержанность Спока ухудшалась… когда всё это наконец-то соединилось в одно простое, понятное объяснение.

Наконец-то.

…вот только Спок ничего не говорил.

- Спок. Я твой друг, верно? Скажи мне, что стряслось.

Джим подался вперёд, пока не остановился прямо перед вулканцем, слегка нахмурившись от сочувствия, так что не увидел, как костяшки пальцев Спока побелели, когда ладони вулканца из-за их внезапной близости резко напряглись, а пальцы смяли ткань его штанов. Нет, Кирк был слишком занят выслеживанием малейших выдающих Спока изменений в выражении его лица.

- Что ты хотел сказать?

Спок всё ещё не поднимал взгляд:

- Когда? – резко спросил он.

- Ты говорил, что тебе сложно сдерживать злость, особенно в ситуациях, подобных утренней, когда ты был… какой? Если не мучился от боли, что тогда?

Спок сжал челюсти. Кирк посмотрел на него сверху вниз и увидел со странно отстранённым ужасом, как его собственный указательный палец мягко приблизился к вулканцу и поддел его подбородок, заставляя поднять голову.

- Отвечай, - Джим хотел, чтобы это звучало как предложение, или как ободряющий комментарий, но в итоге получилось что-то непонятное: смешение его капитанского тона и осипшей глотки, превратившее простое слово в непристойную команду.