Давайте вообразим себе Киев в виде волшебного сказочного города. Он словно состоит из двух городов — из видимого и невидимого, зазеркального.
На сегодня имеем видимый всем Киев, где работают рестораны, заводы, торговые центры. Но представьте себе, что за фасадом видимого Киева, в черной его тени, живет Киев скрытый, зазеркальный. В зазеркальном Киеве проживает вдвое больше людей, чем в Киеве фасадном. В теневом Киеве имеются свои торговые и офисные центры, магазины, рестораны и заводы. Но они пустуют, а жители зазеркалья не имеют возможности ни работать, ни покупать продукты и вещи, ни посещать кафе, театры и рестораны. Жителям зазеркального Киева все это недоступно, так как у них нет денег и они не могут обменять свой труд на товары, хотя все хотят работать и так же, как и жители светлого города, жаждут покупать и продавать. Но они не могут всего этого делать, ибо у них нет для этого денег. А деньги у них изъял Национальный банк.
На данный момент в реальном Киеве фактически проживает где–то от четырех до пяти миллионов жителей, половина которых приехала сюда с периферии, в иллюзорной надежде хоть как–то прокормиться. Но в столице в работающем состоянии пребывает лишь треть орудий производства от тех, что работали в 2013 году. Остальные уничтожены или простаивают. В городе существует гигантский теневой (зазеркальный) сектор средств производства, которые стоят пустыми тогда, когда как минимум 3 миллиона горожан не могут применить свои рабочие руки и умственные способности для того, чтобы заработать на кусок хлеба с маслом! Может ли самое жуткое зазеркалье выглядеть более абсурдным, чем украинская действительность? И это при том, что в стране имеется огромный неудовлетворенный спрос на еду и предметы первой и не первой необходимости, так как неработающие люди и их дети либо уже недоедают, либо, чтобы не умереть с голоду, скудные средства тратят исключительно на еду, но не покупают новую одежду, лекарства и не платят налоги и коммунальные платежи. А не платят они потому, что не работают. А не работают — так как их никто не нанимает. А не нанимают их потому, что бизнесменам–нанимателям нечем им платить. Бизнесменам же нанимателям нечем им платить, ибо у тех нет покупателей, так как у покупателей нет денег. А у покупателей нет денег потому, что они не работают. А все это случилось потому, что злые ведьмы Гингема из НБУ и Бастинда из МВФ забрали у населения деньги.
Можно применить и еще более жесткую аллегорию. Чтобы лучше осознать абсурдность украинской ситуации, вообразите себе, будто на территории Киева в некоем условном гетто проживают три миллиона человек. Именно столько киевлян сегодня фактически лишены возможности нормально трудиться, вести бизнес и зарабатывать. Их количество равно населению современной Литвы. В этом гетто имеется все, что нужно для жизни: дома, дороги, электростанции, соцкультбыт, заводы, магазины, кафе, рестораны, офисные и торговые центры. Имеются автомобили, трамваи и троллейбусы, чтобы возить людей. Имеется даже метро. Но все это стоит, так как жители гетто не работают. Они не имеют денег, чтобы друг дружке платить. Жизнь остановилась и замерла, так как граждане киевского гетто оказались глупее, чем граждане Литвы, и никак не могут додуматься до того, чтобы, как литовцы, ввести свою киевскую единицу обмена — киевскую марку!
А теперь представим, что во главе Киева встали люди, не обиженные Господом с точки зрения умственного развития. Они огляделись вокруг и тут же сообразили, что в Киеве из пяти миллионов фактически проживающих граждан прокормиться могут не только лишь все пять, а только лишь все два. Зато остальные все три миллиона фактически только лишь доедают объедки первых только лишь двух. Далее новые власти просмотрели статистику и быстро сообразили, что в Киеве сегодня обращается реальной денежной массы эквивалентно 8 млрд долл. А это на 17 млрд долл. меньше, чем того требует жизнь для прокормления еще и тех самых трех миллионов киевлян из зазеркалья. В 2013 году в Киеве обращалось в эквиваленте 25 млрд долл.
Потому новые власти первым делом принимают решение ввести местную единицу платежа, которую граждане могут получать в обмен на труд, а затем тратить ее на приобретение товаров и услуг, которые они получают от других граждан, бизнеса и государства в лице той самой местной власти. И жизнь в зазеркальном Киеве–гетто, где проживают на дне те самые три миллиона киевлян, немедленно взрывается активным созидательным трудом миллионов граждан, ранее вынужденных либо бездельничать, либо нищенствовать, перебиваясь случайными заработками.
Итак, первый шаг мы определили. Главное — принять решение о введении местных расчетных билетов, которые станут выполнять функцию средства обмена и платежа, которых столицу лишили злые ведьмы Бастинда и Гингема.
Далее: важно уяснить, как введение местных расчетных билетов должно происходить в реальности.
Первым делом нужно оценить потребность в новых деньгах. Отталкиваться следует от задачи момента. Наша задача на первом этапе — восстановить экономику и уровень жизни большинства граждан до уровня 2013 года. Отсюда следует, что мы должны восполнить наличествующую реальную гривенную массу до величины 2013 года. Вспомним, о чем писали выше. На сегодня дефицит реальной денежной массы только по Киеву составляет в эквиваленте около 17 млрд долл. Гривенную массу мы напечатать и ввести в обращение не можем, так как это на это имеет право исключительно Национальный банк Украины. Но он этого не делает, ибо получил запрет от МВФ и посла США. Потому вместо гривны от имени киевской власти следует эмитировать другую ценную бумагу, которую назовем условным именем киевмарка. Она будет выполнять роль средства обмена и платежа наряду и вместо гривны, которую, повторяем, разбойными методами экспроприировал у киевской территориальной общины НБУ.
На этом этапе следует решить, в каком виде киевмарка будет запущена в обращение — в бумажно–электронном или в чисто электронном. Если смотреть в перспективу, то от бумажной киевмарки лучше сразу отказаться. Кроме того, следует установить размер демереджа и периодичность его списания. В условиях украинских реалий и учитывая стремительность падения экономики, демередж должен быть реально значимым, чтобы принудить население как можно более энергично тратить киевмарки. Отталкиваясь от этих предпосылок, оптимальной величиной демережа видится 2% в месяц, а периодичность взыскания — ежедневной.
Вторая проблема. Мы не можем впрыснуть в обращение такое количество денег одномоментно (экв. 17 млрд долл.), ибо они немедленно хлынут на потребительский рынок, обесценятся и дезорганизуют хозяйственную жизнь. Вводить их следует со скоростью, с которой они изымались из обращения. Изымались же они на территории столицы 3 года со средней скоростью 6 млрд долл. в год. Но с учетом того, что скорость обращения свободных денег не менее чем втрое–впятеро превосходит скорость обращения гривны, местным властям для восполнения дефицита реальной денежной массы потребуется не более 1 года.
В роли местного дубликата Национального банка выступит Центральный расчетно–кассовый центр, учрежденный и уполномоченный на это Киеврадой.
Для успешного старта проекта нужно заключить пакт с несколькими крупными торговыми организациями о том, что они станут принимать киевмарки в виде платы за продукты и товары. В дальнейшем киевский бизнес и бизнес Киевской области, боясь опоздать к столу, потянутся в проект, опережая и расталкивая локтями друг дружку.
На стартовом этапе, понятно, речь пойдет о продаже за киевмарки украинских товаров и услуг, так как у продавцов, в свою очередь, возникнет необходимость убедить производителей продукции в том, чтобы они приняли киевмарки в расчет за поставленные товары или услуги.
В первую очередь, взрывное возрастание спроса произойдет на рынке местного продовольствия. Селяне из окружающих областей активно повезут мясо и плодоовощную продукцию, как только поймут, что киевмарки можно беспроблемно отоварить в Киеве, закупившись необходимой мануфактурой. Ведь для производства на фермерских делянках сегодня нет оборотных средств, чтобы сделать продукцию рентабельной. Но как только появится спрос, то селяне, ведущие сегодня натуральное хозяйство и, в результате, нищенствующие, повезут продукцию на продажу. Местной власти потребуется лишь создать им для этой продажи нормальные условия. По–хорошему, нужно было бы реквизировать незаконно распроданные бывшие колхозные рынки и там создать селянам условия для торговли, оградив их от давления этнической мафии. Как только дело начнет набирать обороты и объемы продаж на киевмарки станут расти, в сельской глубинке сам собою встанет вопрос о разделении труда. В этом случае все желающие работать на земле смогут не только сдавать свои паи в аренду за бесценок, как сегодня, но и объединяться в кооперативы, чтобы разделить между собою производственные операции непосредственно, а затем продавать свою продукцию на столичном рынке без посредников. Одни кооператоры будут выращивать продукцию, а другие — продавать ее в розницу в столице, обходя кавказских посредников и сохраняя себе торговую маржу.
