- Давай,- сказал Саша.
Они сели рядышком на бревно, и папа было затянул:
Дождик, дождик, перестань…
Но Саша молчал. Не пел.
- Ты что? - спросил папа.- Забыл, как мы умеем про дождик петь?
- Папа,- спросил он вдруг,- ты всё-таки немножко волшебник?
Папа так удивился, что даже очки снял:
- Что это тебе такое в голову пришло, мальчик?
Папа вытащил из кармана носовой платок. Стал протирать очки. Долго протирал.
- Гм…- сказал он, помолчав.- Может быть, самую малость, если тебе хочется…
- Вот такую малость? - Саша показал свой мизинец.
- Ну, это слишком. Гораздо меньше.
- Вот такую? - Саша показал розовый ноготок на мизинце.
- Пожалуй, ещё меньше.
- Значит, вот такую маленькую малость ты всё-таки волшебник? - сказал Саша и протянул папе совсем крохотный обломок от щепки.
- Ну такую малость ещё возможно,- сказал папа, улыбнувшись.
А дождик и правда стал переставать. Уже не плясал на крыше, а лишь тихохонько постукивал. Вот так:
Тук-тук-ту,
Перестаю.
Тук-тук-ту.
Уж не иду.
Тук-ту…
И совсем перестал.
ИСТОРИЯ ОДИННАДЦАТАЯ
О ТОМ, КАК ОНИ ПРОЩАЛИСЬ С ЛЕТОМ
И вот однажды мама сказала:
- А ведь пора отсюда уезжать…
- Пора,- сказал папа.
- Пора,- сказала и бабушка.
А Машенька, которая приехала к ним на воскресенье, воскликнула:
- Да-авно пора! Дождь, холод… Фу! Я когда ещё говорила, что пора…
С этого дня они и стали укладываться. Укладывались, укладывались, пока как-то утром папа не сказал:
- Схожу-ка я на станцию, может, схвачу такси?!
Папа ушёл, а потом приехал на такси и подъехал прямо к их калитке. Тогда они все- и папа с шофёром, и Саша, и Машенька- стали носить вещи и укладывать в машину.
Зато Кузька никаких вещей не носил. Только бегал за ними от крыльца к калитке, от калитки к крыльцу. И всё время лаял. Может, боялся, что его не посадят в такси?
- Не бойся,- сказал Саша, присаживаясь перед ним на корточки.- Поедешь у меня на руках. Будем смотреть в окошко…
«Гав-гав…» - ответил Кузька и лизнул Сашин нос. Значит, понял, что бояться ему нечего, посадят его в такси.
Когда все вещи были уложены и настало время ехать, бабушка сказала:
- А теперь давайте перед дорогой на минутку присядем.
И они все сели кто куда. И как раз в это время Саша её увидел.
- Белка, белка, наша белка!..- закричал он и выскочил в сад.
На рябине возле забора с ветки на ветку прыгала белка. Прыгала и поглядывала на всех. Поглядывала и будто говорила: «Вот и я! Пришла мириться, пришла проститься…»
- Никто не верил, что она вернётся,- сказал папа.- А она тут как тут.
Он тоже вышел в сад и подошёл к рябине.
- А я верил, а я верил! - крикнул Саша.
И вот сегодня, в день их отъезда, белка вернулась. Она сидела на рябине, красной от ягод, и двумя передними лапками отщипывала от тяжёлых кистей рябинку за рябинкой. И каждую запихивала себе в рот.
А потом вдруг-нарочно или нечаянно - у неё отщипнулась большая кисть рябины и- упала возле Саши и папы, прямо у их ног.
- Видишь, как славно мы помирились,- сказал папа. Поднял с земли рябину и протянул Саше.- Теперь можно ехать…
И они все сели в машину. Все, кроме папы.
Папа сказал, что он ещё немного побудет здесь. Он сказал, что ему ещё кое-что осталось сделать, прежде чем на зиму закрыть на окнах ставни и запереть двери. Он сказал, что догонит их на поезде.
Но скорее всего, думал Сашенька, папе просто хотелось ещё немного походить по саду, ещё получше помириться с белкой, раз она перед самым отъездом вернулась обратно к ним в сад. И было Саше очень обидно, что нельзя остаться с папой, походить с ним рядом и послушать, как хорошо шумят на прощание зелёные сосны и ели…
