- Да,- ответил папа.

А от золотистого гладкого пенька так хорошо пахло смолой.

- Конечно, не очень хорошая была у неё сердцевина,- тихо сказал папа.- Но вполне могла постоять ещё несколько лет. Кто знает?

Саша взял папину руку. Она была горячей и пахла смолой.

- Тебе жаль сосну? - спросил он.

- Очень,- сказал папа.- Сколько лет росла, пока стала таким высоким и красивым деревом, а свалили мы её за каких-то двадцать минут…

И в саду у них почему-то вдруг стало пусто-пусто.

В тот день у Машеньки в школе был последний экзамен. Приехать она должна была к обеду или немного позже.

Но ждать её стали чуть ли не с самого утра. Не шуточное дело - последний экзамен, а потом каникулы! Да не какой-нибудь, а геометрия. И выговорить такое слово не так-то просто…

Бабушка в большой кастрюле поставила тесто для пирожков. Мама завернула в красивую бумагу подарок. Ну, а мужчины - папа и Саша - отправились в сад за цветами. А в саду в это время цвели пионы. Одни тёмно-красные, другие розовые и душистые. Красивый получился букет, когда мама поставила их в большой пёстрый кувшин.

Но к обеду Маша не приехала. Ждали-ждали, не дождались. Без неё сели обедать! И бабушкины пирожки пришлось есть без Машеньки. Конечно, жаль! Но всё равно пирожки были очень вкусные. Тёпленькие, мягкие и с капустой.

Пока обедали, бабушка то и дело поглядывала на калитку. Вдруг калитка - настежь, а в калитке Машенька, весёлая-превесёлая. «Вот и я!»

Но и после обеда её не было.

Сашу уложили спать, как было заведено, а когда он проснулся, то сразу понял: Машеньки всё ещё нет. В доме было тихо-тихо, будто все только и делали, что молчали да глядели на калитку.

- А не пойти ли нам, мальчик, прогуляться? - спросил папа, когда Саша оделся.- То да сё, и как раз вернёмся к чаю.

- Давай,- сказал Сашенька и нахлобучил на голову кепочку в голубую клетку.- А к чаю у нас будет пирог с вишнями.

- Знаю,- сказал папа.

И они вышли за калитку.

А за калиткой было очень жарко, не то что в их тенистом саду, где столько сосен, да ёлок, да яблонь, да бузины…

Не успели они дойти до поворота и свернуть за угол на дорогу, которая вела к станции, как Саша крикнул:

- Вон она!

Папа снял очки, протёр у них стёкла носовым платком и снова надел.

- Действительно - она! И какую-то корзинку тащит. Интересно!

Ещё бы не интересно…

А Маша увидела их да как припустит. Ещё издали крикнула:

- Сашка, угадай, чего у меня в корзинке?

И вот она рядом. Щёки разрумянились. Глаза блестят. Волосы растрепались. А на носу весёлые жёлтенькие веснушки.

- Задача была трудная? - спросил папа.

А Машенька про своё:

- Нет, пусть Сашурик сперва угадает, что у меня в корзинке.

- Секрет? - спросил Сашенька.

Тут Машенька поставила корзинку на землю, Саша заглянул в неё и на всю улицу крикнул:

- Пёсик…

А на дне корзинки и правда лежал пёсик. Весь рыженький. Весь пушистый. А ушки - два мягких лопушка.

И вот они все трое - папа, Машенька и Саша - сидят на корточках вокруг корзинки, в которой барахтается рыжий щенок.

- Откуда он? - спросил папа.

- Лена дала. У них много-шесть штук. Хороший?

- Очень!

- Уж как я боялась, что он в вагоне заплачет. Ведь голодный.

- Всё-таки как геометрия?-опять спросил папа.

- Ах, папочка! Ведь я сказала - нормально, пятёрка. А ты всё геометрия да геометрия. Ты только погляди, какой бутузик-карапузик!.. Сашка, ты рад?

- Ему нужно скорее молочка,- сказал Саша и взялся за ручку корзины.- Мама и бабушка тоже будут рады…

Папа несёт Машенькин портфель, а Маша и Саша корзинку, на дне которой скулит и плачет голодный пёсик. А у калитки их уже поджидают мама и бабушка. Не вытерпели. Тоже вышли прогуляться.

- Скорей-скорей, ему нужно дать тёплого молока,- сказала мама, когда заглянула в корзинку и увидела щенка.- Он ведь голодный.

- Лучше я сама,- сказала бабушка.- Ведь надо чуть тёплого, чтобы не обжёгся.

Как его назвали? Да очень просто - Кузька.

Папа сидел на скамейке рядом с крыльцом. Саша примостился на ступеньках крыльца, Кузька дремал на солнышке, изредка открывал то один глаз, то другой. Все на месте? Все, все, можно дальше спать…

Папа читал газету, а у Саши было много разноцветных карандашей - и красных, и жёлтых, и синих, и зелёных. Всяких. И он всё никак не мог придумать: какая же была птичка Пик-вили-ви, про которую ему рассказывала Машенька?

А птичка эта была очень волшебная, сказала ему Маша. Если её хорошо нарисовать, она вдруг зачирикает, запрыгает и даже начнёт из рук клевать крупку.

- А у тебя она чирикала? - спросил её Саша.

- Ни разу,- ответила Маша.- Ни разу я её не нарисовала так, как надо…

- Наверно, она должна быть очень зелёная,- шёпотом сказал себе Саша.

Он взял зелёный карандаш и нарисовал два зелёных крылышка, зелёный хвостик и острый зелёный клюв. Получилась очень хорошая зелёная птичка!

- И деревья в лесу пусть тоже будут зелёными,- прошептал Саша и нарисовал вокруг зелёной птички много зелёных деревьев.

И вдруг…

Что ж это такое? Вдруг зелёная птичка куда-то спряталась. Будто её и вовсе не было. Остались только одни зелёные деревья, а среди них нипочём не найти зелёной птички.

- Может, она была очень красная? - сказал себе Сашенька.

Он взялся за красный карандаш. И опять нарисовал два красных крыла, красный хвостик и красный клюв. Получилась очень красивая красная птичка. Но когда Саша принялся рисовать красным карандашом красный лес, опять… Пропала красная птичка! Потерялась среди красных деревьев. Значит, опять никакая не волшебная и вовсе не Пик-вили-ви… Он взял синий карандаш и нарисовал птичку очень синюю. И тут папа его спросил:

- Шушарик, ты что шепчешь, что колдуешь?

Иногда папа Сашу называл Шушариком. А почему, Саша не знал. Но если папа так хотел, значит, так надо.

И Саша сказал:

- Я не колдую, я рисую птичку Пик-вили-ви, а она всё прячется.- И он показал папе зелёный лес с зелёной птичкой, и красный лес с красной птичкой, и синюю птичку, которая не летала в синем лесу, потому что пока ещё леса не было…

- Не мудрено, что она прячется,- сказал папа.- Пусть твоя синяя птичка летает в жёлтом лесу, тут уж ей некуда будет деваться.

Сашенька тотчас нарисовал вокруг синей птички жёлтый- прежёлтый лес и увидел, что его птичка весело летает и прыгает среди жёлтых деревьев. А потом он нарисовал ещё другую синюю птичку, которая села на самое большое жёлтое дерево. А ещё одна села на жёлтую ветку жёлтого дерева. И стало много-много синих птиц в его жёлтом осеннем лесу.

- Вот их сколько! - сказал Саша.- Посмотри…

Папа отложил в сторону газету и вдруг спросил:

- А хочешь, я покажу тебе настоящую птичку…

- Пик-вили-ви? - воскликнул Саша.