И чем больше я узнавал, тем больше я понимал, что мне чертовски мало. Мне требовалось больше. Что он предпочитает есть на завтрак? А что на обед? Какое вообще у него любимое блюдо? Он предпочитает мятную жвачку или фруктовую? Как часто за год он думает о суициде и есть ли у него такие мысли вообще? Каким одеколоном он пользуется? О чем он думает перед сном? Почему он стал именно переводчиком и переехал именно в Америку? Хотел бы он иметь домашнее животное? Как его называли в школе? От этих мыслей мне хотелось выть, но еще больше хотелось немедленно начать узнавать все любым способом.

Идея возникла сама собой, когда я в очередной раз дежурил на дереве, настраивая камеру и ожидая своего парня, который должен был вернуться домой. Он всегда возвращался ровно в 20:45, словно по часам. Иногда с опозданием на две-три минуты, но это несущественно.

План был кристально прост в теории, а вот насчет практики я сомневался.

Вообще, воровать из карманов не так уж просто, как может показаться по фильмам. Вам недостаточно просто столкнуться с человеком, чтобы стащить у него что-то. Для начала, здесь нужна практика. На все у вас будет буквально одна-две секунды, иначе вас заметят, и вот тогда пиши пропало. К счастью, практика у меня была, и оставались самые мелочи. Всего лишь стащить ключи из кармана Ильи. Я не был уверен, что они у него были в куртке, но попытаться стоило.

Маршрут Ильи я понял давно. Каждый понедельник, среду и пятницу он посещает спортзал, после чего обычно идет прямиком домой. Поездка на метро занимает у него приблизительно час, за который он обычно отсыпается, если в вагоне есть свободное место, или хмуро буравит стену взглядом, пока место не освободится.

Как и ожидалось, он действительно появился на улице, ведущей к спортзалу, и я был вынужден собрать всю волю в кулак и не выдавать себя, даже когда расстояние между нами начало стремительно сокращаться.

– Извините, – мой голос звучал хрипло, будто я был тем еще пьянчужкой, который, к тому же, курил с самого рождения, если не раньше.

Мне потребовались считанные секунды, чтобы проверить карманы Ильи. И понять, что я просчитался. Ключей в них не было. И это вполне логично, учитывая, что у него в руках была спортивная сумка с несколькими карманами. Я чуть не взвыл от отчаяния, крепче сжимая заготовленный пластилин в кулак и тут же его разглаживая. Мне оставалось только надеяться, что в пятницу в семь вечера в метро по-настоящему людно.

Стоять настолько близко к нему мне еще не удавалось, и я понимал, что если я облажаюсь сейчас, то исправить смогу это ой как не скоро. Потому я, глубоко вдохнув и выдохнув, встал позади Ильи, держащегося за поручень, и сглотнул, пошатнувшись из-за тронувшегося вагона. Я определенно видел порно, которое начиналось точно так же. И я был благодарен давке вокруг себя. Главное не облажаться. Не облажайся, Соло, ну хотя бы в этот раз.

Я снова облизнул губы и прижал ладонь тыльной стороной к бедру Ильи. Пусто. Переместил ладонь на другое бедро. Телефон. Не то. Илья повел плечом, чуть не заехав им мне по носу, и только в тот момент я начал осознавать, что я вообще творю. Я лапал гребаного парня в гребаном метро ради гребаных ключей. Если меня кто-нибудь заметит, то я точно стану известен в узких (и не только) кругах как «извращенец в метро». Это, мать твою, не Япония, за национальный спорт не примут. Это, мать ее, Америка, в которой за такое по головке не погладят. Особенно не погладит вот этот парень передо мной. Я опустил взгляд на сумку и глубоко вдохнул, начав медленно приседать. Будет просто чудо, если меня не заметят. Но, конечно же, я не могу без косяков, и потому при торможении из-за новой порции ввалившихся в вагон людей, я вписался щекой в бедро рядом стоящего парня, к сумке которого продолжал тянуться.

– Да какого хуя? – я резко выпрямился, развернувшись, и буквально ощутил, как мне на затылке только что прожгли дыру, как пометили «вот эта гребаная сука тычется мне лицом в задницу». Прошло несколько минут, прежде чем я возобновил попытки, действуя в этот раз аккуратнее. Первый карман был пуст. Во втором я нащупал только какую-то часть одежды (надеюсь, не его трусы). В тот момент, когда мои пальцы уже почти дотянулись до третьего, мужчина рядом решил, что вполне неплохо было бы отдавить мне ногу. Стиснув зубы до боли, чтобы подавить не самые приятные ощущения, я проверил третий внешний карман, находящийся со стороны, которую обычно прижимали к себе. И – о чудо – в этот раз я не прогадал.

Сделать слепок, находясь в метро, будучи прижатым к человеку, у которого вы украли ключи, дело не самое приятное. Но выбора у меня не оставалось. Лишь когда я убедился, что слепок выглядит очень даже прилично, я забросил его в портсигар (украденный на первом курсе из магазина за углом университета: дешевое дерьмо, но лучшей защиты не придумаешь). Я вздохнул с облегчением, опустив ключи обратно в сумку и уткнувшись лбом в спину парня перед собой. Это был полный… Это, наверное, может войти в список моих самых долбанутых дел за всю мою жизнь.

– Охренеть, – я понял, что сказал это вслух только когда услышал свой голос, заглушенный мерным постукиванием колес.

– Ага, о том же думаю. Слушай, парень, если ты продолжишь жаться ко мне, я выбью тебе зубы. Ты ведь в курсе, что домогательство это статья? – в тот момент меня поразило не то, что Илья терпеливо ждал, когда я подам голос, чтобы высказать мне все, что думает, а то, что я впервые за все время слежки услышал от него так много слов.

– Извини, чувак, просто устал, решил вздремнуть на тебе, – я услышал смешок и понял, насколько глупо я выгляжу со стороны.

Разумеется, в такое нелепое оправдание он не поверил. Но в тот момент я ощутил нечто новое, ранее мне непонятное. Он говорил со мной. И я понемногу понимал тех долбанутых девиц-сталкерш, запавших на первого красавца школы и визжащих от радости от одного только взгляда на них. Неважно, что презрительного или недоумевающего. Главное, взгляда. И сейчас я ощущал себя примерно так же. Унизительно? Да, есть немного. Но стыда не чувствовалось.

– Ну-ну. Главное, в горы меня после такого не затащи, ковбой, – я усмехнулся, закрывая глаза.

Я продолжал стоять, упершись лбом в широкую спину, слушая свое оглушающе громко бьющееся сердце, эхом отдающее в ушах. Илья на удивление спокойно воспринял эту ситуацию, в отличие от меня. Наверняка принял за какого-нибудь пьяницу или извращенца, ищущего приключений на свою задницу. В принципе, близко по смыслу. Я начал глубоко дышать, стараясь восстановить дыхание и успокоить сердцебиение. Это правда был один из самых ненормальных дней в моей жизни. Причем наверняка не из последних.

От Ильи потрясающе пахло. После спортзала он, очевидно, был в душе, и от него еще исходил тонкий цитрусовый запах, смешанный с одеколоном. Я сам одеколонами пользовался нечасто (в последнее время особенно), потому точно сказать не мог, фирменный он у Ильи или нет, но запах мне определенно нравился. Я приоткрыл глаза и поднял голову, глядя на открытый участок шеи. И аккуратно приподнялся, вдыхая глубже. И впрямь. Потрясающий запах.

Я уперся лбом в спину снова, Илья повел плечом. Я явно напрягал его, но он, видать, по доброте душевной, не слал меня куда подальше. И я снова закрыл глаза, чтобы прочувствовать момент.

Мышцы Ильи были напряжены, и это ощущалось даже сквозь тонкую куртку. Я облизнул пересохшие губы снова, старательно отгоняя от себя мысли о том, как, все же, потрясающе этот парень выглядит без одежды. Не хватало мне еще эрекции в вагоне метро.

Запах. Верно. Лучше сосредоточиться на запахе. И расслабиться. Да, определенно это то, что мне требовалось.

– Эй, ковбой. Эй, парень, подъем, конечная, – до меня дошло, что я действительно заснул, не сразу. Сначала я сонно смотрел на лицо перед собой, а когда зрение сфокусировалось, я уже все осознал окончательно. Илья усмехнулся, глядя прямо мне в лицо, и щелкнул по лбу, выпрямляясь и отпуская мои плечи. – Не засыпай в метро, стырят еще что-нибудь, что делать тогда будешь? Бывай, ковбой.