В эту минуту Сниткин отворил дверь, и на лестнице показался судебный врач — доктор Доремус. Это был худой, нервный человек с морщинистым и преждевременно состарившимся лицом.

— Доброе утро, господа, — воскликнул он. — Так, так! Где случается убийство, там я всегда нахожу вас, сэр, — заметил он Вэнсу. — Сейчас бы пора завтракать. Место это не имеет особо здорового вида. Где тело, сержант?

Хис показал на распростертое тело Кайля.

— Вот оно, доктор.

Доремус подошел и равнодушно поглядел на тело.

— Что же, он умер! — объявил он, поглядывая на Хиса.

— Честное слово? — с добродушной иронией отозвался сержант.

— Такое у меня впечатление. — Доктор встал на колени и тронул одну из рук Кайля. Потом он подвинул его ногу. — И умер он часа два назад, не больше, а может быть, и меньше.

Хис вынул большой платок и осторожно приподнял черную статую Сахмет.

— Я приберегаю это для отпечатков пальцев. Есть какие-нибудь следы борьбы?

— Не вижу таковых, — отозвался Доремус. — Его ударили сзади. Он упал вперед, протянув руки, и не пошевелился после того, как упал.

— А возможно ли, доктор, что он уже был мертв, когда его удалили статуей?

— Нет, для этого слишком много крови.

— Простой случай нападения?

— Как будто. Но я не прорицатель. Все это должно показать вскрытие. Я его произведу, как только сержант доставит тело в мертвецкую.

— Это будет как раз к тому времени, когда вы кончите завтракать, — сказал Хис. — Я уже заказал фургон.

— В таком случае я убегаю. — Доремус пожал руки Маркхэму и Хису, кивнул Вэнсу и быстро удалился.

Я заметил, что с того момента, как Хис отложил статую Сахмет в сторону, он стоял, с любопытством глядя на маленькую лужу крови. Как только Доремус удалился, он встал на колени, вынул свой карманный фонарь и осветил им то место кровавого пятна, где края были слегка смазаны наружу. Потом он слегка подвинулся и осветил небольшое пятно на желтом деревянном полу. Он еще раз переменил положение, но на этот раз в сторону маленькой винтовой лестницы, которую осветил своим фонарем. На третьей ступеньке он заметил что-то, и на его широких чертах медленно расплылась усмешка.

— У меня дело в шляпе, сэр, — объявил он.

— Я полагаю, — ответил Вэнс, — что вы нашли след убийцы?

— Еще бы! Как раз то, что я вам говорил.

— Не будьте так уверены, сержант, — простое объяснение часто бывает неверным.

— Вот как? — Хис повернулся к Скарлетту. — Слушайте, мистер Скарлетт, ответьте мне прямо. Какого рода обувь обыкновенно носит доктор Блисс в доме?

Скарлетт нервно откашлялся.

— Теннисные туфли с резиновой подошвой, — ответил он, — у него эта привычка появилась с его первой поездки в Египет.

— Так. Подите-ка сюда на минутку, мистер Вэнс. Я вам что-то покажу.

Вэнс двинулся вперед, я последовал за ним.

— Взгляните на этот след, — продолжал сержант. — Это можно заметить только, если вглядеться. Но обратите внимание — тут отчетливые следы резиновой подошвы с квадратиками на передней части и с кружками на каблуке.

Вэнс нагнулся и посмотрел след.

— Вы правы, сержант, — сказал он серьезно.

— А теперь поглядите сюда, — и Хис показал на два других следа.

— Да, — согласился Вэнс. — Эти следы, вероятно, оставлены убийцей.

— А вот и еще, сэр. — Хис показал на отпечаток на третьей ступеньке.

Вэнс вставил монокль в глаз и внимательно посмотрел. Потом он поднялся и стоял неподвижно, опершись подбородком о свои руки.

— Что же, мистер Вэнс, — спросил сержант. — Достаточно улик для вас?

— К чему упрямиться, старый друг? — спросил Маркхэм. — Как будто это становится весьма ясным делом.

Вэнс поднял глаза.

— Ясным делом? Да? Я все-таки не понимаю, стал ли бы человек такого ума, как Блисс, убивать человека, с которым у него была назначена встреча, и оставлять на месте преступления свою булавку от галстука и финансовый отчет, который мог быть только у него? И как будто бы этих улик было еще недостаточно — он оставляет кровавые следы своих туфель на пути от тела к его кабинету. Разве это осмысленно?

— Может быть, это не осмысленно, — согласился Маркхэм. — Но, во всяком случае, таковы факты. Нам остается только предъявить их доктору Блиссу.

— Думаю, что вы правы, — согласился Вэнс. — Да, настало время притянуть к делу Блисса. Мне это не нравится, Маркхэм. Тут что-то неладное. Дайте, я его вызову. Я знаю его уже несколько лет. Вэнс повернулся и пошел вверх по лестнице, избегая тех мест, где сержант обнаружил уличающие кровавые следы.

Вэнс постучал в узкую дверь. Мы снизу наблюдали в молчаливом ожидании за металлической дверью. По непонятным причинам меня охватило чувство ужаса — все обнаруженные нами улики бесспорно указывали на известного египтолога, находившегося там в маленькой комнате.

Вэнс постучал еще раз, ответа по-прежнему не было.

— Странно! — пробормотал он и, подняв руку, начал колотить ею по металлической двери так, что гул пошел по всему музею. Наконец, после нескольких мгновений напряженного молчания, раздался звук поворачивающейся дверной ручки, и тяжелая дверь дрогнула, раскрываясь внутрь.

В дверях стоял высокий стройный человек лет сорока пяти. На нем был ярко-синий шелковый халат, спускавшейся до щиколоток; его редкие желтые волосы были взъерошены, как будто он только поднялся с постели. Он имел вид человека, внезапно разбуженного от глубокого сна. Глаза его были заспанными, веки еле подымались; он держался за дверную ручку и, пошатываясь, тупо смотрел на Вэнса. При этом, он был человеком интересной внешности. Лицо его было длинное, узкое, сильно загорелое. Лоб был высокий и узкий — лоб ученого. И нос его, загибавшийся как орлиный клюв, был наиболее характерной чертой лица. Рот был прямой; подбородок почти квадратный. Несколько мгновений он смотрел на Вэнса, как бы ничего не понимая. Потом, как будто придя в себя, он несколько раз мигнул и глубоко вздохнул.

— А! — сказал он слегка хриплым голосом. — Мистер Вэнс. Давно я вас не видел. — Он поглядел на небольшую группу внизу. — Я не совсем понимаю. Голова у меня такая тяжелая. Простите, я наверное спал. Кто эти господа внизу? Узнаю Скарлетта и Хани. Адски жарко в моем кабинете.

— Случилась серьезная беда, доктор Блисс, — сообщил ему Вэнс. — Будьте добры спуститься в музей. Нам нужна ваша помощь.

— Беда? — глаза Блисса широко раскрылись. — Крупная беда? Что случилось? Надеюсь, не грабители?

— Нет, доктор, — грабителей не было. — И Вэнс помог ему спуститься с лестницы.

Когда Блисс спустился в музей, глаза всех, прежде всего, устремились на его ноги. Но тех, кто ожидал увидеть на Блиссе теннисные туфли с резиновыми подошвами, постигло разочарование. На нем были мягкие комнатные туфли также ярко-голубого цвета, как и его халат, украшенные оранжевыми помпонами.

Я заметил, что из-под халата выглядывала серая шелковая пижама и на шее был повязан широкий лиловый шарф.

— Вы говорите, что грабителей не было, — повторил Блисс. — Так, что же случилось, мистер Вэнс?

— Более серьезное событие, чем грабеж, доктор, — ответил Вэнс. — Умер мистер Кайль.

— Кайль умер? — Рот Блисса открылся, и в глазах его появилось выражение крайнего изумления. — Но я говорил с ним вчера вечером. Он должен был прийти сегодня утром насчет новой экспедиции. Умер! Это конец дела моей жизни! — он тяжело опустился на складной стул. — Это ужасная новость!

— Мне очень жаль, доктор, — сказал Вэнс. — Вполне понимаю ваше огорчение.

Блисс поднялся на ноги.

— Умер? — спросил он угрожающим тоном. — Как же он умер?

— Его убили. — Вэнс показал на распростертое тело Кайля.

Блисс подошел к телу и около минуты разглядывая его. Потом взор его обратился на статуэтку Сахмет и на голову Анубиса.

Вдруг он повернулся и обратился к Хани. Египтянин сделал шаг назад, как будто опасаясь нападения.