— Все дело запутывается, — говорил он. — Любой человек в доме мог положить опий в кофе. Кстати, где же, думаете вы, Хани нашел жестянку с опием?

— Где? Ну, конечно, в комнате Сальветера. Это, мне кажется, очевидно!

— Будь я проклят, если знаю, почему это очевидно! Почему же Сальветер ее там оставил?

— Но он ее там не оставил, старина! Боже мой, разве вы не видите, что у кого-то в этом доме есть изобретательность? Он все время ужасно запутывает положение. Заговор составлен слишком хитро, и какой-то добрый гений старается упростить для нас дело.

— Ну, знаете, он превращает его в чертовскую кашу, — проворчал Хис.

— Да, да, именно в чертовскую кашу, сержант, — согласился Вэнс.

— А что же, Вэнс, вы думаете, что Хани был в этой комнате после того, как миссис Блисс и Сальветер пошли наверх?

— Это возможно. Более правдоподобно, чтобы это был Хани, чем миссис Блисс или Сальветер.

— Если наружная дверь была открыта, — предположил Маркхэм, — это мог сделать кто угодно с улицы.

— Все ваш воображаемый грабитель! — сухо сказал Вэнс. — Он зашел сюда, чтобы немножко выпить кофе перед тем, как совершить убийство в музее? — с этими словами он направился к двери.

— Теперь давайте проберем обитателей гостиной. Нам нужны еще данные, о, много данных.

Он пошел впереди. Подходя к двери гостиной по передней, покрытой толстым ковром, мы услышали громкий гневный голос. Говорила миссис Блисс. Я уловил последние слова ее фразы.

— …должны были подождать!

Потом Сальветер отвечал ей хриплым, напряженным голосом:

— Мерит, вы сошли с ума!

Вэнс откашлялся, и настало молчание. Перед тем, как мы вошли в комнату, Хеннесси сделал Хису таинственный знак с другого конца передней. Сержант прошел к нему мимо двери в гостиную, и все остальные, ожидая сенсации, последовали за ним.

— Вы помните этого типа Скарлетта, которого вы мне велели выпустить? — шепотом сообщил Хеннесси. — Ну, так вот. Когда он собрался выйти, он вдруг повернул и побежал наверх. Я хотел догнать его, но раз вы его отпустили, я решил, что это не мое дело. Через несколько минут он спустился вниз и вышел, не говоря ни слова. Тогда я подумал, что, пожалуй, лучше было пойти за ним наверх…

— Вы поступили вполне корректно, Хеннесси, — сказал Вэнс. — Почему ему было не пойти наверх? Наверное, он хотел переговорить с доктором Блиссом.

Хеннесси поглядел на Хиса, но тот только презрительно проворчал что-то.

— Кстати, Хеннесси, — продолжал Вэнс, — когда египтянин в первый раз поднялся наверх, пошел ли он прямо до верхнего этажа или он задержался в гостиной?

— Он зашел туда и поговорил с миссис Блисс.

— Слышали ли вы, что он говорил?

— Они что-то лопотали на иностранном языке.

— Вот зачем я послал Хани наверх, — сказал Вэнс вполголоса Маркхэму. — Я думал, что он воспользуется этим случаем для общения с миссис Блисс. А как долго он был в гостиной? — обратился он снова к Хеннесси.

— Минуту или две, не больше. Не следовало его туда пускать?

— Нет, почему же! А что произошло потом?

— Тип вышел из комнаты, вид у него был смущенный. Он пошел наверх. Скоро он спустился вниз, держа жестянку в руке. — «Что это вы там достали, Абдаллах?» — спросил я его. — «Мистер Вэнс меня за этим послал. У вас есть возражения?» — ответил он. — «Нет, пока вы смирно держитесь. Но вид ваш мне не нравится», — ответил я. Он мне гордо поклонился и пошел вниз.

— Отлично, Хеннесси, — кивнул ему Вэнс и, взяв Маркхэма под руку, направился к гостиной. — Теперь мы допросим миссис Блисс.

Когда мы вошли в гостиную, египтянка встала, чтобы нас встретить. Она перед тем сидела у окна, а Сальветер стоял, прислонившись к двери в столовую. Они, очевидно, заняли эти места, когда услышали наши голоса, так как перед тем они говорили вблизи.

— Мы сожалеем, что должны вас беспокоить, миссис Блисс, — начал Вэнс. — Но теперь нам необходимо вас расспросить.

Она ждала расспросов, не меняя выражения, но я определенно почувствовал, что она недовольна нашим появлением.

— А вы, мистер Сальветер, — продолжал Вэнс, — пожалуйста, пройдите в вашу комнату. С вами мы будем говорить позже.

— Не могу ли я присутствовать… — начал протестующе Сальветер.

— Нет, не можете, — отрезал Вэнс с необычной строгостью. — Хеннесси, проведите этого господина в его комнату и смотрите, чтобы он ни с кем не общался, пока мы не пошлем за ним.

Сальветер, бросив прощальный взгляд на миссис Блисс, вышел из комнаты в сопровождении детектива.

— Садитесь, сударыня, — сказал Вэнс, и, когда она села, он взял стул и сел против нее. — Мы должны задать вам несколько интимных вопросов, и, если действительно хотите, чтобы убийца мистера Кайля попал в руки правосудия, вы не должны обижаться на эти вопросы, а ответить на них откровенно.

— Убийца м-ра Кайля был презренным недостойным существом, — ответила она жестким голосом. — И я с радостью сделаю все возможное, чтобы вам помочь.

Вэнс слегка приподнял брови?

— Так вы считаете, что мы поступили правильно, освободив вашего супруга?

Смысл слов Вэнса был мне неясен, а ответ миссис Блисс еще более меня озадачил. Она медленно подняла голову и оглядела нас всех. Наконец, она сказала:

— Доктор Блисс очень терпеливый человек. Многие причиняли ему вред. Я даже не уверена, что Хани был вполне лоялен к нему. Но муж мой не глуп. Он иногда даже слишком умен. Я не считаю его неспособным на убийство — я никого не считаю неспособным на это, так как убийство может быть высшим проявлением мужества. Но если бы мой муж убил м-ра Кайля, он не поступил бы так нелепо, не оставил бы столько улик против себя. И если бы он замышлял убийство, то вряд ли его жертвой стал бы м-р Кайль. Были другие, которых он имел больше оснований устранить со своего пути.

— Например, Хани?

— Может быть.

— Или мистер Сальветер?

— Кто угодно, кроме мистера Кайля.

Вэнс продолжал:

— Убийство могло быть вызвано гневом, если мистер Кайль отказался финансировать раскопки…

— Вы не знаете моего мужа. Он самый уравновешенный человек, которого я видела. Страсть ему совершенно чужда. Он не делает ничего без зрелого обдумывания.

— Ум ученого, — пробормотал Вэнс. — У меня такое же было впечатление. Разрешите курить?

— Позвольте и мне.

Вэнс вскочил на ноги и протянул свой портсигар.

— А! Режи! Вам повезло, мистер Вэнс. Когда я заказала их в Турции, мне ответили, что их больше не осталось.

— Мне вдвойне повезло, что я могу вам предложить их. — Вэнс зажег ей папиросу и снова сел. — Так как же вы думаете, миссис Блисс, кто извлек наибольшую выгоду из смерти мистера Кайля?

— Не могла бы этого сказать.

— Однако несомненно, — продолжал Вэнс, — что кому-то была выгода от смерти, иначе он не был бы убит.

— Выяснить это — дело полиции. Я не могу быть вам полезной в этом отношении.

— Может быть, полиция это уже выяснила, и я ищу у вас только подтверждения. Например, полиция могла бы указать, что внезапная кончина мистера Кайля снимет гору с плеч Хани, положив конец так называемому осквернение гробниц его предков. Полиция также тогда могла бы указать, что смерть мистера Кайля обогащает и вас, и мистера Сальветера.

Мерит-Амен только взглянула на него с холодной улыбкой и сказала спокойным тоном:

— Да. Кажется, по его завещанию мистер Сальветер и я — главные наследники.

— Мистер Скарлетт сообщил мне это, — ответил Вэнс. — Кстати, воспользовались ли бы вы вашим наследством, чтобы продолжать работу доктора Блисса в Египте?

— Разумеется, — ответила она. — Если бы он просил меня помочь ему, деньги были бы в его распоряжении, особенно теперь.

Лицо Вэнса стало холодным и суровым. Он опустил глаза. В это время заговорил Маркхэм.

— Миссис Блисс, кто бы имел основание постараться взвалить это преступление на вашего мужа?

— Право, не знаю, — ответила египтянка. — Разве кто-нибудь старался это сделать?