Телезрители видят схемы стадиона «Форд Филд», стрелки и пульсирующие красные точки, показывающие места взрывов в южной части стадиона. «Он выбрал идеальное место с точки зрения акустики, чтобы усилить силу звуков взрывов и вызвать панику», — говорит какой-то городской чиновник.

В новостях сообщают, что власти, пытаясь выяснить причины произошедшего, исключили исламский терроризм. Чиновники заявляют, что подозреваемый — белый мужчина в возрасте тридцати или сорока с лишним лет. Телезрителей уверяют, что этого человека сейчас вовсю ищут и в поиске принимают участие различные компетентные органы на уровне округа, штата и страны в целом.

Сообщается также о том, что по состоянию на текущий момент умерло три человека. Они скончались в результате телесных повреждений, полученных в ужасной давке, когда болельщики ринулись к выходам.

Я дергаюсь, услышав, что в дверь моего гостиничного номера кто-то стучит. В подобной ситуации я дернулась бы и от кошачьего мяуканья.

Это пришел Букс. Я впускаю его в номер и иду заканчивать сборы.

— Я полагала, что мы встретимся в вестибюле, — говорю я.

— Видишь ли, я вдруг подумал… я вдруг подумал, а почему бы мне не подняться к тебе…

— Ага. Какие-то изменения в планах?

— Нет. Никаких изменений. Но пилот будет в самолете только через час, а потому у нас есть несколько минут.

— А-а, понятно, — говорю я, задумываясь над тем, чем он намерен заниматься в течение этих самых нескольких минут.

Когда я снова бросаю на него взгляд, он, отвернувшись, разглядывает пятно на дешевом комоде. Затем он медленно поднимает руку и сжимает пальцы в кулак.

— Когда я услышал тот первый… — начинает он, но запинается и энергично прокашливается.

Я молчу, но он тоже больше ничего не говорит, и поэтому я договариваю за него.

— Когда ты услышал тот первый взрыв, донесшийся с южной части стадиона… — тихо говорю я, подходя поближе, но отнюдь не вплотную к нему.

— Я… подумал, что ты уже мертва.

— Но я не мертва, Букс. Со мной все в порядке. Мы оставим это в прошлом и будем двигаться дальше, хорошо? Не эти ли слова ты всегда говоришь?

Он кивает. Букс и его эмоции всегда соотносились друг с другом, как масло и вода.

— Вот и хорошо, — говорю я. — Поэтому давай просто сконцентрируемся на…

— Я снова и снова звонил тебе на мобильный, а ты не… не отвечала.

Я ничего не говорю. Мне кажется, что в номере вдруг стало очень тепло.

— Знаешь, когда мы занялись этим делом, я не очень-то верил, что твои умозаключения приведут хоть к чему-то стоящему, — говорит он. — У тебя имелись кое-какие интересные соображения, но, по правде говоря, меня терзали сомнения. — Он поворачивает голову, и теперь я вижу его профиль, усталые глаза и спутавшиеся волосы, падающие на лоб. — Я согласился работать над данным делом только потому, что над ним работала ты. Это звучит глупо теперь, то есть после того, как ты в конце концов самостоятельно приоткрыла завесу, скрывавшую этого монстра.

— Ну, я рада, что ты все-таки согласился, — говорю я. — Взгляни на нас как бы со стороны. Мне кажется, этот Уинстон Грэм мог бы стать нашим…

— Эмми, мне необходимо сказать это. Позволь мне это сказать. — Букс вздыхает. — Я все еще…

Звонит его сотовый, и незаконченная фраза словно зависает в воздухе между нами. «Я все еще…» Он с раздражением снимает с пояса мобильный телефон.

— Букмен слушает, — произносит он и затем начинает напряженно вслушиваться в то, что ему говорят. — Что? Кто? Эм-эс…

Он поворачивается ко мне.

— Включи канал Эм-эс-эн-би-си.

Я хватаю пульт дистанционного управления и начинаю скакать по каналам, потому что не знаю, под каким номером здесь следует искать этот кабельный информационный канал, однако натыкаюсь на него всего лишь после нескольких нажатий на кнопку.

Сообщение в бегущей строке самых последних новостей в нижней части экрана тут же вводит нас в курс дела:

— Черт побери! — бормочет Букс. — Как такое могло произойти? — кричит он затем в свой сотовый. — Как, черт побери, такое могло произойти?

Я подношу руку к своему лицу. Я осознаю, что это мог быть кто угодно. Мы поддерживали связь и с местными полицейскими, и с шерифом округа Элк, и с полицией штата Пенсильвания, и с отделением ФБР в Питтсбурге. Достаточно всего лишь одной лазейки, чтобы произошла утечка информации.

— Я хочу, чтобы его дом оцепили по всему периметру, — говорит Букс в телефон. — Потому что, если он смотрит выпуски новостей, теперь он знает, как близко мы к нему подобрались. И вам, черт побери, следует догадаться, что он смотрит выпуски новостей.

Они идут сюда, чтобы забрать меня! Они идут сюда, чтобы забрать меня!

О-о, это замечательно! Это замечательно, замечательно, замечательно. Вы где-то вон там, не так ли, леди и джентльмены из ФБР? В чем тут фокус? Я очень хочу это знать. Да, очень хочу. В чем тут фокус? Каким образом вы вычислили меня на том футбольном матче?

О-о, черт, черт, черт! Черт побери! Как… что… Э-э-э-эх!

Вы думаете, что возьмете меня живым? Именно так вы думаете — вы, ничтожные тупицы! Черт, черт, черт! Вы собираетесь посадить меня под замок и изучать, как крысу в клетке, собираетесь связать меня и анализировать мои блестящие идеи, чтобы вы смогли впоследствии остановить следующего такого, как я? О-о, это круто, это ключевой момент во всей этой возне: вы полагаете, что когда-то, в будущем, сможете остановить другого такого человека, как я… Да не сможете вы! Неужели вы этого не понимаете? Вы не сможете остановить такого, как я, потому что следующим таким, как я, буду я! Я — внутри всех вас! Единственная разница между нами заключается в том, что я не прячусь под той или иной маской, сидя за рулем своего автомобиля повышенной проходимости и попивая кофе «Старбакс». Вы — такие же, как я, и вы даже не осознаете этого!

Вы меня слышите? Вы, черт вас побери, меня слышите?

С какой это стати я позволю вам взять меня живым? А? С какой стати? С какой стати вы должны про меня что-то узнать? Вы этого не заслуживаете. Я пытался помочь вам, я… Черт побери! Черт побери! Я пытался заставить вас понять, но с какой стати меня должно беспокоить, поймет меня кто-нибудь из вас или нет? С какой стати я вообще должен о чем-то переживать? Вы не сделали ничего для того, чтобы это заслужить. Вы и те жалкие овечки, которые идут за вами, не сделали в своей жизни абсолютно ничего, чтобы заслужить то, чему я могу научить вас и чему я пытался научить вас.

Поэтому просто продолжайте жить своими жалкими овечьими жизнями, делая то, что от вас кто-то там требует, и внушая самим себе, что ваша жизнь — нормальная, хорошая и счастливая, и не обращайте внимания на то, кто дергает за все рычажки, что происходит в мире на самом деле и какие люди в действительности прячутся за вашими улыбающимися лицами и высушенными феном волосами… И так далее, и так далее, и так далее. Знаете что? Я с этим покончил. Я… Но вы не сможете взять меня живьем. Вы могли бы узнать от меня очень многое, но теперь уже слишком поздно. Почему же мне не относиться наплевательски к вам, если вы относитесь наплевательски ко мне? Ко мне! Почему вам на меня наплевать?

Вы думаете, что остановите таких людей, как я? Вы никогда не сможете этого сделать. Вы меня слышите, мальчики и девочки из ФБР? Вы никогда-никогда-никогда не остановите таких людей, как я! Никогда!