Так ли это было в случае с Мартой? Она просто открыла дверь, приняв нашего субъекта за торгового агента, который ходит от дома к дому, или же за того, кто хочет узнать чей-то адрес, или за сотрудника энергетической компании, снимающего показания электросчетчика? Она вполне могла так поступить. Марта открыла бы дверь кому угодно. Она никогда не видела темной стороны чего бы то ни было — она видела только светлую сторону.

— Ну ладно, — говорит Букс.

На экране видно, что он смотрит на свои часы. Сейчас уже пятый час по центральному стандартному времени — то есть на час меньше, чем у Букса в Коннектикуте. Сегодня суббота, а это означает, что произойдет второе убийство и второй пожар. Ох, если бы мы только могли предупредить людей через средства массовой информации! Но что мы можем сказать им? Фотография нечеткая, имя и фамилия неизвестны, регион, в котором он намеревается совершить следующее преступление, неизвестен, и даже стиль его преступной деятельности еще толком не выяснен… «Эй, все, кто живет на северо-востоке Соединенных Штатов, остерегайтесь белого мужчину среднего роста: он может проникнуть в ваш дом, подвергнуть вас зверским пыткам и затем сжечь ваш дом дотла». Так, что ли?

— Мы разослали всем местным правоохранительным органам штатов Массачусетс, Род-Айленд, Коннектикут и Нью-Йорк бюллетень с просьбой немедленно сообщать нам обо всех пожарах в жилых домах, причем независимо от масштаба пожара, — говорит Букс. — Если хоть немножко повезет, то сегодня вечером нам сообщат о пожаре менее чем через час после того, как он произойдет.

— Мы здесь будем сидеть наготове, — говорю я, стараясь не тешить себя большими надеждами, но осознавая при этом, что игра продолжается и что сегодня вечером, возможно, в ней наступит тот переломный момент, которого мы так долго ждали.

Вот что я скажу о северо-восточной части нашей страны: тут смена времен года выглядит очень красиво. Нет ничего величественнее этой картины. Да, конечно, сейчас еще рановато, и поэтому мне придется вернуться сюда в октябре, чтобы увидеть осень во всей ее красе, но уже заметно ее приближение, и это похоже на взросление красивой девушки — полное тайн и надежд и такое трепетное и воодушевляющее. Это заставляет мужчин шагать более пружинистым шагом, не правда ли?

Знаете, иногда я испытываю подобные ощущения после того, как заканчиваю очередной сеанс: меня охватывают, можно сказать, сентиментальные чувства, и, по правде говоря, я даже начинаю мечтать и впадаю в эйфорию. Ведь так много любви в том, что я делаю, и особенно в том, как я делаю это в последнее время. Вы тоже видите в этом красоту? И стопроцентную честность?

Кто-то как-то сказал, что люди наиболее честны при рождении и перед своей смертью. Вы знаете, кто это сказал? Это сказал я! Вы, вероятно, думали, что я сошлюсь на Роберта Фроста[40] или Филипа Рота,[41] но вообще-то эти слова принадлежат мне. Вы, наверное, не раз читали какие-нибудь знаменитые высказывания в интернете или какой-нибудь книге и думали: «О господи, как бы мне хотелось, чтобы хотя бы одно из них принадлежало мне!» Уиллу Роджерсу[42] принадлежит по меньшей мере десяток из них, а Уинстону Черчиллю — несколько десятков. Столько же — многим нашим знаменитым президентам. Мне же достаточно одного высказывания. Всего лишь одно-единственное высказывание, в котором содержалась бы такая разительная правда, что это высказывание запечатлелось бы в вашем сознании на всю оставшуюся жизнь.

«Замечание обычно ранит в соответствии со степенью его правдивости».

«Единственное, чего мы должны бояться, так это самого страха».

«Ложь распространяется на полмира еще до того, как правда успевает хотя бы надеть штаны».

«Люди наиболее честны, когда они рождаются и когда они умирают».

Да, именно так. Именно так! Осмелюсь заявить, что мое высказывание смотрится вполне достойно в этой компании.

Но это касается не меня, дорогие слушатели. Это касается вас. Что вы думаете о моем блистательном уме?

Ну ладно, хватит. Я неплохо пообщался сегодня вечером с этим прекрасным джентльменом — доктором Падманабханом. Приношу свои самые искренние извинения, если произнес его фамилию не совсем правильно. Впрочем, думаю, что, если бы спросили его самого, он сказал бы, что это отнюдь не самое худшее из того, что произошло с ним сегодня вечером.

А теперь пришло время мне откланяться. И прежде чем сделать это, я всего лишь спрошу вас: разве я разговариваю как человек, который чем-то встревожен? Конечно же нет. Затеянная мною игра в самом разгаре, и мне все еще интересно. О чем только думала эта женщина по имени Мэри?

Я снова пообщаюсь с вами завтра. Движение на межштатной автомагистрали I-95 к этому часу стало уже не таким интенсивным, и поэтому мне лучше отправиться в путь прямо сейчас.

— Соседи говорят, что доктор Падманабхан жил один, — сообщает полицейский.

— Спасибо. Пожалуйста, оставайтесь на линии. — Я отодвигаю телефон и нажимаю на кнопку на своей портативной рации, чтобы поговорить с Буксом. — Букс, ты меня слышишь?

— Слышу, Эмми.

— Сценарий номер два, — говорю я. — Сценарий номер два. Звонок поступил из города Провиденса, штат Род-Айленд.

— Понял, сценарий номер два. Разговор в режиме многосторонней связи.

Тридцатью секундами позже мы с Буксом уже общаемся по телефону в режиме многосторонней связи со старшим полицейским инспектором полиции штата Род-Айленд и начальником полиции штата Коннектикут. Они оба висели на линии, дожидаясь разговора с нами.

— Сценарий номер два, Род-Айленд и Коннектикут.

— Род-Айленд вас понял, — говорит старший полицейский инспектор Адам Вернон. — Наши бойцы на месте.

— Коннектикут вас понял, — раздается голос начальника полицейского управления штата Ингрид Швегель. — Наши бойцы тоже на месте.

— Нам и в самом деле целесообразно перекрыть именно межштатную автомагистраль I-95? — спрашиваю я. Спрашиваю просто для того, чтобы ослабить нервное напряжение. Это уже было темой обсуждения.

— Агент, — говорит старший полицейский инспектор Вернон, неправильно называя мой статус, — если подозреваемый направляется обратно на Средний Запад, то у него единственный маршрут — через Коннектикут, и единственное шоссе, по которому ему стоит ехать, — это I-95. Там сорок одна миля границы, но если он даже не подозревает, что его хотят перехватить, то будет балбесом, если не поедет по I-95.

— Очень хорошо, — говорю я. — Сообщение о пожаре поступило четырнадцать минут назад, и я только что получила подтверждение, что это как раз тот пожар, который нам нужен. Судя по моей карте, он произошел в Провиденсе, чуть севернее больницы «Мириам». Это означает, что ему необходимо проехать сорок миль по I-95, чтобы достичь границы между штатами Коннектикут и Род-Айленд.

— Даже если он с самого начала ехал на большой скорости, — говорит Вернон, — то еще не доехал до границы. Но я уже отдал соответствующее распоряжение, агент. Сейчас, когда мы с вами разговариваем, уже включаются мигалки.

— Говорит агент Букмен. Я на вертолете и должен оказаться возле границы через пятнадцать минут. Я буду руководить данной операцией, и мы позаботимся о том, чтобы к вам побыстрее присоединились агенты на земле. Еще раз уточняю задачу: транспортное средство с любым регистрационным и идентификационным номером, которым управляет мужчина, хотя бы приблизительно соответствующий имеющемуся у вас описанию. Обыски допускаются лишь в минимальном объеме. При выявлении чего-нибудь подозрительного — хотя бы чего-нибудь — ваши бойцы Национальной гвардии будут связываться непосредственно со мной.