У входа в Дом мертвых Ильмари остановился. По-прежнему был слышен веселый детский смех. Поначалу он удивлялся. Во всем Нангоге рождение детей было невозможно. Если в этот проклятый мир приезжали беременные женщины, плод погибал прямо в их чреве. Коварное проклятие великанши усложняло создание поселений, которые могли бы просуществовать долго. Однако здесь оно, похоже, переставало работать. В этом городе жила, наверное, не одна сотня детей. Было совершенно очевидно, что богиня благословляла предателей, отвернувшихся от своих бессмертных.

Громче детского смеха было только бушевание Белой пасти. Она находилась прямо за тихим Домом мертвых. Ильмари приходил туда каждый день, даже если не было трупов, которых он мог бы отдать ему в качестве жертвы. В принципе, сегодня он там уже побывал, однако шум падающей воды манил его. Может быть, это путь бегства из городов пирата?

Ильмари следовал усталому и неторопливому течению реки. На последней сотне шагов ленивая Чернопоясная превращалась в поток, изрыгающий клочья пены и убегающий меж скал прямо в бездну. Это и была могила всех семи городов. Довольно странно. Если кто-то хотел прийти сюда, в потайные пещерные города, чтобы начать новую счастливую жизнь, он должен был пройти на собирателе облаков сквозь водопад, чтобы затем причалить в Небесной гавани. А когда жизнь заканчивалась, человек сам становился частью этого водопада, дабы навеки сгинуть в глубинах земли.

Мужчина долго стоял над бездной. Глубина манила, звала к себе. Жизнь казалась пустой. Может быть, ему давно уже пора броситься вниз? Цели у него не было. Семьи тоже. Судьба гнала его от одного убийства к другому, без единой якорной башни между ними. Он был лишь орудием других… Ильмари выпрямился. Нет, мрачные подгорные города не получат его. Раньше подобные мысли не мучили его. У него есть четкое задание! Резко отвернувшись, он поспешно направился к Дому мертвых.

В широком холле его встретила приятная прохлада. Из этого круглого помещения вело несколько дверей. Служителю было известно, что за ними находились архивы. По всей видимости, мятежники просто помешались на том, чтобы точно записывать, кто когда-то был с ними и кто кому приходится родственником. Ильмари прочел тысячи дощечек, несмотря на то что побывал лишь в двух соседних комнатах. Урс, начальник Ильмари, бальзамировшик и повелитель умерших, а также его предшественники скрупулезно вели записи о каждом умершем, оказавшемся здесь, и о его связях с еще живущими людьми.

Шпион направился к широкой винтовой лестнице, которая вела к центру большого холла Дома мертвых. Пол вокруг нее был выложен красивой мозаикой, изображавшей поток пенящейся воды, которая превращалась в водоворот. Это была воплощенная в камне версия Белой пасти. Каждый, кому было предначертано отправиться в свое последнее путешествие по воде, сначала попадал сюда.

Сегодня утром Ильмари принес еще одного умершего и теперь должен был подготовить его в последний путь. Новый носильщик мертвых спустился по широкой витой лестнице. Чем ниже он спускался, тем ощутимее становился кисловатый запах.

У подножия лестницы находилась мертвецкая. Она была подобна отражению верхнего зала. Круглая, почти двадцать шагов в диаметре. Неподалеку от лестницы вздымались валуны размером с алтарь. Здесь он обычно укладывал умерших, однако надолго не задерживался, ибо здесь было царство Урса.

Медленно сделав несколько шагов внутрь зала, Ильмари неторопливо огляделся по сторонам. Вдоль стены находились два ряда бассейнов. Продолговатые, чуть больше корыта, наполненные темно-коричневой жидковатой землей. От них и исходил этот запах, к которому все никак не мог привыкнуть Ильмари. Мужчина рассматривал загадочные рисунки мелом, нанесенные рядом с вмурованными в пол корытами. Об их значении Урс ему никогда не говорил. На письменность вроде не похоже. По крайней мере, на те ее виды, которые были известны Ильмари.

Между этими корытами с грязью стояло несколько масляных ламп.

– Сюда, мой мальчик, – вдруг раздался в зале глухой голос. – Сюда, ты почти дошел до меня.

Ильмари растерялся, не зная, откуда доносится голос. В зал выходило семь дверей, за которыми находились комнаты, но он пока что побывал только в одной. Его задачей было класть умерших на каменные глыбы, а затем, когда тела уже укутали в саван и подготовили к последнему путешествию в Белую пасть, забирать их. Иногда ему казалось, что тела умерших становятся легче, чем были прежде. Мужчина не знал, что с ними делает Урс, но вопросов ему не задавал. Он был носильщиком мертвых. И все.

– Идешь, мальчик мой?

Ильмари терпеть не мог, когда его называли мальчиком. Если он кем-то и был на этом свете, то только не безобидным мальчиком. К тому же он не был молод.

Сквозь три дверных проема падал бледный желтоватый свет. Из одного доносились звуки капающей с камня воды. Должно быть, именно там находилась женщина. Она была настолько робкой, что до сих пор он видел ее лишь мельком и даже не пытался познакомиться с ней. Это Дом мертвых, и самым восхитительным было то, что все знакомства, кроме знакомства с Урсом, могли быть лишь мимолетными.

Помедлив некоторое время, он наугад прошел в тот проем, который находился напротив винтовой лестницы. Большую часть комнаты за ним занимал массивный алтарный камень, на котором лежало тело мальчика. За камнем стоял Урс.

– Хороший у тебя слух, мальчик мой, – тяжело опершись на камень, с улыбкой приветствовал его повелитель Дома мертвых.

На алтаре стояли масляные лампы. В их свете полное лицо Урса казалось еще более мрачным и загадочным. За всю свою жизнь Ильмари почти не доводилось видеть людей толще Урса. У него была бледная кожа, как и у всех, кто уже долгое время жил в тайных городах, и примечательными были только глубоко посаженные глаза. Он обводил их сажей, из-за чего они казались просто огромными.

Урс был высоким, но из-за большого веса у него согнулась спина. Рубашки он не носил. В сравнении с худощавым мальчиком, который лежал на алтаре перед ним, раздувшееся тело повелителя Дома мертвых выглядело уродливым.

– А теперь мы проверим, настоящий ли ты мужчина, Ильмари. До сих пор ты просто выполнял работу мальчика. Таскать любой может… А вот для этого нужно немного больше решимости. – С этими словами он хлопнул по груди мертвого мальчика пухлой рукой. Из плохо сделанного шва чуть ниже ребер начала сочиться темная жидкость.

Ильмари был уверен в том, что, когда он принес сюда мальчика, этой раны у него не было.

Повелитель Дома мертвых указал ему на аккуратно сложенный саван, лежавший в ногах у мальчика:

– Зашей!

– А разве мы не должны снова обмыть его? – И мужчина указал на секрет из раны, собравшийся в пупке мальчика.

– Чушь. Немая все сделала. Здесь никого дважды не обмывают. – Он провел рукой по волнистым черным волосам мальчишки и добавил: – И гостей у тебя больше точно не будет. Все с тобой кончено. Целиком и полностью.

Ильмари старался не выказывать, насколько ему противно то, что делает Урс. Сам он давно перестал считать, скольких людей он убил. В лучшем случае он был капризным спутником для живых, но по отношению к мертвым всегда проявлял уважение.

Он осторожно накрыл мальчика подготовленным саваном, подсунул его под спину, сложил на груди, а затем вопросительно поглядел на Урса. Никогда прежде ему не доводилось делать ничего подобного.

– Зашивай, мальчик. С этим-то ты справишься. – Урс махнул рукой, указывая на изогнутую медную иглу с уже вдетой в нее ниткой.

Ильмари нерешительно принялся зашивать саван от ног, чтобы он не свалился с умершего в воду.

– Да что ты возишься, – торопил Урс, – ты же не платьишко любимой шьешь. Стежки можешь делать пошире, а между ними оставлять промежутки.

Ильмари не позволил сбить себя с толку. Он делал свою работу хорошо. И не важно, что это за работа.

Вдруг Урс ударил его по руке и отнял длинную бронзовую иглу.

– Смотреть не могу. Редко мне доводилось видеть такую халтуру. – Он покачал головой, так что три жирные складки под подбородком, давно слившимся с шеей, затрепетали.