– Вы хотите, чтобы я предложил вам руку и сердце? По всей форме? Мне следовало бы об этом раньше догадаться.

– Конечно, я хочу, чтобы вы предложили мне руку и сердце! Какая женщина этого не хочет?

– Однажды я уже просил, и мне ответили отказом.

– Вы не просили меня выйти за вас замуж, а предложили «приемлемый союз, невзирая на бедность моего родителя».

Из ее уст это прозвучало жутковато. Но Кирк и бровью не повел. Бог тому свидетель, он желал ее, и отступи он сейчас, он не простит себе этого до гробовой доски.

– У нас масса общих увлечений – книги, прогулки на природе, история, музыка. Много ли супружеских пар могут похвастаться тем, что идеально подходят друг другу?

– Черт с ними, с супружескими парами! Не желаю я «общих увлечений»! Я любви желаю, Кирк. Вы любите меня? – в упор спросила Далия.

– Конечно.

Она непонимающе уставилась на него.

Лорд Кирк нахмурился.

– Я сказал: конечно.

– И вы даже… – Мисс Балфур возмущенно всплеснула руками. – Так и есть.

– Что так и есть?

– Хватит этих разговоров. Я за вас не выйду.

На скулах лорда Кирка заиграли желваки, а руки невольно сжались в кулаки.

– Вы обязаны выйти за меня. Между нами…

– Ничего между нами не было. Хотя вы пытаетесь утверждать, что было. Я скажу ее светлости, что вы просто распускаете обо мне грязные слухи, и попрошу ее отправить вас отсюда подальше.

– Вы сами знаете, что это было.

– Ничего я не знаю и не помню.

Рискуя ухудшить ситуацию, Кирк шагнул к ней и рывком прижал ее к себе.

– Чувствуете? Это страсть, Далия! А не слюнявая любовь, которой вы так жаждете. Я восхищаюсь вами и уважаю вас. Я считаю вас самой умной, самой привлекательной из всех женщин, которых знаю.

– Но вы ведь любите меня? На меньшее я не согласна!

В ее глазах пылали гнев и боль.

– Любовь – словечко ненадежное, Далия, – вдохнул лорд Кирк. – Неужели вам мало того, что я хочу вас, что я…

Всхлипнув, Далия резко повернулась и выбежала прочь. Сердце лорда Кирка упало.

Из дневника герцогини Роксборо

«Был ли когда-нибудь раут несчастнее этого? Никаких претензий к мисс Стюарт из-за ее недомогания нет и быть не может – мой врач считает, что у нее испанский грипп, что весьма и весьма неприятно. И хотя мисс Стюарт сразу же после появления первых признаков болезни – это случилось на вечере поэзии – на три дня изолировали в ее покоях, новость перепугала моих гостей. Только сегодня утром сбежали одиннадцать человек, и, полагаю, к вечеру сбегут еще несколько.

Сегодня нам с леди Шарлоттой предстоит решить: проводить или же отменять Рождественский бал. Буквально только что привезли большущую ель, поставили ее в бальном зале, и лакеи потратили не один час, увешивая ее серебристыми гирляндами и звездочками. Но положение дел таково: если и остальные гости уедут, нам не останется ничего другого, кроме как отменить бал.

Еще одна неприятность – с тех пор как мисс Далия помогает ухаживать за занемогшей мисс Стюарт, они с лордом Кирком и парой слов не обменялись. Отчего он ведет себя, будто поднятый из берлоги медведь. А я-то надеялась, что у них все идет как по маслу!

Вот такие у нас проблемы. И если насчет отмены бала ничего не попишешь, то что до нашей влюбленной пары, тут уж я сделаю все, что в моих силах».

Далия, заметив стоявший в коридоре подле двери в покои мисс Стюарт поднос с чаем, с улыбкой прошептала:

– Ячменные лепешки и слабый чаек. Как раз для нашей пациентки.

Служанка Фрейя попыталась заглянуть в приоткрытую дверь за спиной у Далии.

– Ну как? Получше ей?

– Чуточку лучше. Вчера вечером леди Мэри уговорила мисс Стюарт съесть ломтик поджаренного хлеба и выпить чаю. Кажется, самое худшее позади.

Надо сказать, все вздохнули с облегчением, ибо последние несколько дней все пребывали в ужасном смятении, так что стоило мисс Стюарт захотеть еще поджаренного хлеба, как и леди Мэри, и Далия едва не прослезились.

Вдруг Далия вновь почувствовала, что ей на глаза навернулись слезы.

«Боже мой, что это со мной?»

Но она прекрасно понимала, что с ней. Долгие часы у постели больной мисс Стюарт давали возможность для раздумий. Перехватив обеспокоенный взгляд служанки, Далия тряхнула головой.

– Нет-нет, все хорошо. Просто чуточку переутомилась.

Горестные думы не давали спать. Вчера вечером, перед тем, как идти к мисс Стюарт, Далия прилегла всего на пару часов.

Она приложила руку ко лбу – голова болела. Да, долгими показались ей эти три дня! После расставания с лордом Кирком в бильярдной она поспешила к себе, желая лишь одного – побыть в одиночестве. Но на лестнице натолкнулась на леди Мэри. Та выглядела не на шутку взволнованной, казалось, она вот-вот разрыдается. И хотя у самой Далии на душе кошки скребли, она, отбросив собственные переживания, осведомилась у леди Мэри, что же все-таки случилось и чем она могла бы помочь.

Далия поняла, что самочувствие мисс Стюарт ухудшилось, и леди Мэри, убедившись, что ее подруга расхворалась не на шутку, вконец расстроилась. Далия велела Макдугалу послать за личным лекарем герцогини, потом они вместе с леди Мэри направились к больной мисс Стюарт. И с тех пор, сменяя друг друга, дежурили у постели захворавшей, всеми средствами пытаясь поставить ее на ноги.

Невзирая на это, Далия умудрялась сохранять прежний распорядок дня – не пропустила ни одной утренней прогулки. Но вот со сном не клеилось – спала она из рук вон плохо. Стоило ей остаться одной, как мысли тут же возвращались к их последней встрече с лордом Кирком. Она не раскаивалась в том, что не стала скрывать от него свои чувства, но страстно хотела знать, каково его истинное отношение к ней. Далия разрывалась между отчаянием и гневом.

К счастью, внезапно навалившиеся хлопоты избавили ее от выматывающих выяснений отношений с Кирком. Теперь она знала все – хоть ей было страшно и мучительно больно признать это, – он не питал к ней тех чувств, которых она так жаждала. И чем скорее она примет это, тем лучше будет для нее. Но душевная боль продолжала ее терзать.

– Мисс?

Далия поняла, что не расслышала, как служанка обратилась к ней.

– Прошу прощения, я задумалась о своем.

– Ох, да вы же так устали! Шли бы вы к себе да прикорнули немножко.

– Обязательно. Но сначала, думаю, стоит прогуляться. Надо немного развеяться.

Ни о каком сне сейчас и речи быть не могло – она просто уставилась бы в потолок, продолжая думать о Кирке, и ничего доброго это не сулило. Далии казалось, что она бредет в тумане, не в состоянии размышлять ни о чем. Но стоило ей подумать о нем, как тут же ее мысли обретали холодную и болезненную ясность.

– Я присмотрю за мисс Стюарт, а вы уж идите, мисс. – Фрейя озабоченно сдвинула брови.

– Я не против, но сейчас она спит, а когда проснется, занервничает, увидев вместо меня вас.

– Ну, если уж она поймет, что это не вы, а я, стало быть, она точно поправляется. И вы, и леди Мэри просто измучились от этих бдений.

– Дело идет на поправку, я вижу. Ей с каждым днем лучше.

Далия рассеянно потерла плечо.

– Мисс, вы, случаем, не ушиблись?

– Нет, просто спала в кресле и отлежала руку.

Сон в неудобном кресле объяснял и головную боль.

Фрейя изучающе посмотрела на мисс Балфур.

– Мисс, вы правда хорошо себя чувствуете? Я спрашиваю, потому как вы бледная, словно мел.

– Ничего. Я здорова как лошадь. В Кейт-Мэноре мне уже не раз приходилось быть за сиделку, так что я привыкла. И еще… – Оглянувшись на приоткрытую дверь, она понизила голос. – Кто-то ведь должен помогать леди Мэри, а она и слышать ни о ком, кроме меня, не желает.

– Она ведь очень привязана к мисс Стюарт.

– Это так. Даже куда сильнее, чем мне казалось.

Возможно, даже сильнее, чем казалось самой леди Мэри. За эти трое суток Далия как следует узнала леди Мэри и убедилась, что эта черствая особа, которая никого ни во что не ставит, оказывается, может быть и доброй, и отзывчивой.