Глиоланда сидит на троне, Тоом у неё в ногах.

Издали доносится прекрасное пение Вероники, она сидит в своей спальне у окна и поет арию Памины — «Все прошло» из «Волшебной флейты», Моцарта.

ГЛИОЛАНДА: — Красиво поет. Правильный выбор, сынок.

ТООМ: — Мама, но она не любит меня. Она даже не смотрит на меня.

ГЛИОЛАНДА: — Хватит ковырять в носу! Я на тебя тоже смотреть не могу, когда ты так делаешь.

ТООМ: — Но ты же любишь меня, мама! А она нет. Моя Вероника… она заперлась у себя в спальне, сидит там у окна и поет… (слушает песню, всхлипывает) — Веронюшечка моя!

ГЛИОЛАНДА: — Не гундось! Полюбит. Сейчас она, возможно, еще что-то помнит о других принцах… и ей трудно сделать выбор в твою пользу. Но поверь, сынок, пройдет еще день, другой и она всё позабудет.

ТООМ: — Поскорее бы…. Ждать уже невтерпеж…

ГЛИОЛАНДА: — Не грызи ногти! Что ты за принц такой, честное слово?! Какой-то нытик и нюня. Приободрись! Ты же наследник такого царства. У тебя в тюрьмах полторы тысячи узников, а ты ноешь!

ТООМ: — А чего мне с этими узниками делать? Разговаривать с ними ты не разрешаешь, а есть их — я не ем. Их только Жмуть ест. Так что по мне, вся эта тюрьма — просто холодильник для нашей Жмути.

ГЛИОЛАНДА: — Ха-ха! Это ты смешно пошутил, мой мальчик. Тюрьма — это холодильник королевы Глиоланды, в котором хранится питание для ее маленькой Жмути.

Раздается стон Жмути.

ГЛИОЛАНДА: (подходит и смотрит в окно) — Может её покормить? Что-то она в последнее время тоже разнылась?

ТООМ: — Наверное, у нас с ней депрессия! Только у нее ногтей нет, грызть нечего, вот она и стонет…

ГЛИОЛАНДА: (бьет его по рукам) — Руки отрублю! Не позорь мать!

ТООМ: — Перед кем? На нас же никто не смотрит!

ГЛИОЛАНДА: — Да? А мне все время мерещится, что на меня кто-то смотрит.

ТООМ: — Кто?

ГЛИОЛАНДА: — Не знаю. Может быть, этот … Слякотный.

ТООМ: — Ты про него столько говоришь, мама. А я его ни разу даже не видел. Прикажи ему хоть раз мне показаться!

ГЛИОЛАНДА: — Легко сказать — прикажи. Я его сама редко вижу. Он же, зараза такая, почти невидимый.

ТООМ: — А как же ты с ним общаешься?

ГЛИОЛАНДА: — Хочешь знать, как? Ну, что ж, ты мальчик уже большой — нервы здоровые, выдержат. (садится на трон) — Иди, встань рядом со мной и прими важный вид.

ТООМ: — Зачем?

ГЛИОЛАНДА: — Так положено. Сейчас будем управлять государством.

Тоом встает рядом.

ГЛИОЛАНДА: (громко, в трубу, как у Секвенциуса в Ратуше) — Глиоланда Темнистая хочет видеть своего лучшего шпиона Слякотного!

Тишина. Тоом даже перестает грызть ногти.

ГЛИОЛАНДА: (срывается на визг) — Немедленно!

Тишина.

ТООМ: — Не придет? Не слушается он тебя, да?

ГОЛОС: — Моя Высокогнилостная Королева, вызывала меня?

ТООМ: (в испуге отпрыгивает) — А-а! Кто здесь?! Кто сейчас говорил мне в ухо?!

ГЛИОЛАНДА: — Спокойно, Том. Не дергайся. Все в порядке. (оглядывается) — Вы здесь?

ГОЛОС: — Тут, как тут, Ваше Величество.

ГЛИОЛАНДА: — Гм. Подойдите поближе.

В тишине слышно несколько чавкающих шагов.

ГЛИОЛАНДА: — Нет. Это слишком близко. Немного назад.

Слышны еще два шага.

ГЛИОЛАНДА: — Ну как обстановка в королевстве?

ТООМ: — Да!.. Как там дела?

ГОЛОС: — В Запределье все спокойно.

ТООМ: — А за пределами Запределья?

ГОЛОС: — За пределами по-разному, мой принц. Где поспокойнее, а где и не очень.

ТООМ: — То есть, у нас лучше?

ГОЛОС: — Гораздо.

ТООМ: — У нас все прекрасно?

ГОЛОС: — Разумеется.

ТООМ: — Тогда почему так воняет гнилью?!

ГОЛОС: — Я могу отойти еще на пару шагов назад.

ГЛИОЛАНДА: — Нет. Не нужно. Это не от вас — это Жмуть, сынок. Её клетка прямо за окном.

Раздается стон Жмути.

ГЛИОЛАНДА: — Кстати, вы не знаете, отчего это она в последнее время так часто… урчит? Может, это у нее в животе? Может, ее давно не кормили?

СЛЯКОТНЫЙ: — Как вы знаете, Ваше Величество, мы кормим её только по праздникам, при большом скоплении народа.

ТООМ: — Ну, и в чем проблема? Давайте придумаем новый праздник, назначим его на завтра, и покормим, наконец, эту тварюгу. А то спать не дает.

СЛЯКОТНЫЙ: — Проблема не в празднике, мой принц. А в скоплении народа. У нас его почти не осталось. Большинство в тюрьме. А новых жителей я смог доставить сюда только

девяносто четыре — хотя нет, плюс три свежих — девяносто семь человек. Разве можно девяносто семь человек назвать большим скоплением народа?

ТООМ: — А почему нет? Даже нас троих при желании можно назвать… (оглядывается) — Да, покажитесь вы, наконец! Так же неудобно разговаривать! Мама, скажи ему.

ГЛИОЛАНДА: — Уважаемый, а нельзя ли, действительно…

ТООМ: — А-а! (отпрыгивает, потому что за его спиной появляется Слякотный) — Чего вы всегда пугаете?

СЛЯКОТНЫЙ: — Привычка. Хи-хи-хи. Сам все время боюсь, и других пугаю. Хи-хи-хи.

ТООМ: — У вас поэтому и в ботинках чавкает?

ГЛИОЛАНДА: — Тоом! Задавать такие вопросы невежливо! Скажите, Слякотный, а куда же это все подевались? Было же гораздо больше подданных!

СЛЯКОТНЫЙ: — Точно так-с. Было. Но при аресте их имущество конфисковали, а согласно принятому Вами закону — человек без имущества перестает считаться жителем, и объявляется пустым местом.

ГЛИОЛАНДА: — Ах, да…

ТООМ: — Клёво придумано, мам. Нет имущества — нет человека. И точка!

СЛЯКОТНЫЙ: — Да. Клёво. Но теперь большие трудности с праздниками. Всякие торжества выглядят, мягко говоря, куцевато. Приходится повышенными темпами воровать детей и быстро делать их запредельно взрослыми. Так как свои дети у нас не родятся.

ТООМ: — Ничего — вот я женюсь на моей Веронике, и прикажу ей рожать повышенными темпами. — Кстати! Свадьба — это же праздник!? Вот вам и повод накормить Жмуть. Ты сказала, мама, Вероника через день все забудет? Значит, свадьбу назначим на завтра. А? Сгоним всех, кто там еще остался с имуществом на площадь и пусть хлопают. Или что там, положено как?

СЛЯКОТНЫЙ: — Положено веселиться.

ТООМ: — Вот! — сгоним, и пусть веселятся. А под это дело скормим Жмути еще нескольких арестантов.

СЛЯКОТНЫЙ: — Другие приказания будут?

ГЛИОЛАНДА: — Нет. Хватит и этого. Свадьба моего сына с дочерью аптекаря назначается на завтра. Всё подготовить. Всех на площадь и веселиться до упаду.

СЛЯКОТНЫЙ: — Может быть, устроить торжества не на Главной площади, а на Запасной?

ТООМ: — Это еще зачем?

СЛЯКОТНЫЙ: — Она поменьше. И сразу появится ощущение праздника. Девяносто семь человек для Главной площади маловато.

ГЛИОЛАНДА: — Нет. Лучше вот что. Завтра утром освободим из тюрьмы человек триста. На один день. Временно дадим им в руки по воздушному шарику и по флажку — это будет их имущество. А сразу после свадьбы отнимем все это и посадим их обратно.

СЛЯКОТНЫЙ: — Гениально, но…

ТООМ: — Что «но»? Мамуля клёво придумала — идите и исполняйте!

СЛЯКОТНЫЙ: — Дело в том, что у всех ваших узников есть волшебные способности, вы их поэтому и посадили, ведь это угроза.

ТООМ: — Нечего спорить! У вас у самого есть волшебная способность быть невидимым. И у Жмути есть волшебная слюна — и ничего, вы-то оба на свободе!

СЛЯКОТНЫЙ: — Жмуть в клетке…

ТООМ: — И вы тоже в клетку захотели?! — Вперед! Идите и исполняйте!

СЛЯКОТНЫЙ: — Слушаюсь. (исчезает)

ГЛИОЛАНДА: — Ты поосторожнее с ним, сынок. Язык-то попридержи. Насчет волшебных способностей — это же не шутка. У него они есть, а у нас тобой шиш с маслом. И без помощи Слякотного мне ничего в Волшебной стране не светило.