ПАПАВЕРО: — А как сделать так, чтобы это получилось у всех девяноста семи детей?

НИЛЬС: — А зачем же всем отвечать? Пусть один отвечает, а остальных пусть спрячет у себя в ладони. Главное, чтобы Зеркало их не видело.

ПАПАВЕРО: — То есть? Как же можно спрятать девяносто с лишним человек в кулаке?

НИЛЬС: — У вас слюна еще осталась? Маскировочная? Ужальте тех, кто не будет отвечать, пусть они превратятся в муравьев и сидят в ладони. А самый талантливый и стойкий пусть идет и отвечает за всех.

СЛЯКОТНЫЙ: (зажимая нос платком) — Можно и мне сказать? Я предлагаю провернуть это завтра рано утром. А чтобы Глиоланда ничего не заподозрила — объявим, что все жители Запределья должны зайти в Ратушу на прививку.

ПАПАВЕРО: — А как же моя дочь? Глиоланда с Томом заметят, что её нет в спальне.

ПЕППИ: — Не заметят. Я поменяюсь с вашей дочерью одеждой и, так и быть, переночую во дворце. А когда они будут стучаться, я скажу, что (меняет голос) «на свадьбу согласна, но прошу дать мне немного побыть одной». Буду там примерять туфли и платье с фатой. А на свадьбе, только полезет этот Тоом ко мне целоваться, я подниму фату и — бац! Дам ему в нос! Опля!

СЛЯКОТНЫЙ: — А я повешу ключ от спальни обратно. И никто ничего не заметит.

ПАПАВЕРО: — Ох. Только бы все получилось.

КАЙ: — Получится. Моя Герда нашла меня на краю земли и отбила у самой Снежной Королевы. Юная девочка! А вы взрослый мужчина — и еще сомневаетесь.

ПАПАВЕРО: — Уже нет. Вот поэтому нам и нужны сказки, чтобы вселять в нас уверенность.

ПЕППИ: — Всё! (хлопает Веронику по плечу) Пойдем переодеваться! Всем до завтра!

ГОЛОС В РУПОРЕ: — «ПОВТОРЯЮ. ВРЕМЯ ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ ПРИВИВКИ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ. ВСЕМ ЖИТЕЛЯМ СОБРАТЬСЯ НА ГЛАВНОЙ ПЛОЩАДИ ДЛЯ УЧАСТИЯ В СВАДЕБНОЙ ЦЕРЕМОНИИ».

ПАПАВЕРО: — Ну! Теперь твоя очередь, Тим. Все остальные уже у меня в ладони.

ТИМА: — А может быть, наоборот — ваша очередь? Я ведь все хорошо запомнил. И про первый вопрос, что какой бы он ни был, надо отвечать «не знаю», и что потом надо переворачивать слова и буквы наоборот, и про рифму в конце — тоже помню.

ПАПАВЕРО: — Нет. Я старше. (зевает) — Значит я более стойкий.

ТИМА: — А я, в отличие от вас, выспался. И у меня голова свежая. Значит, я буду лучше соображать. И вообще — это нечестно. Вы нас усыпили, сами видели настоящего волшебника, а нам предлагаете просто подчиняться, как маленьким детям!

СЛЯКОТНЫЙ: — Давайте уже быстрее. Мне надо кого-то из вас ужалить и идти во дворец. Там вот-вот церемония начнется. Я хочу посмотреть, как Тоом по носу получит! И мне надо помочь волшебнику открыть все камеры.

ТИМА: — И еще одно. Если мы все полетим в вашей ладони, Папаверо, то окажемся в вашем родном городе, в Твери. А там всего один вокзал. А если все полетят в моей ладони, то мы окажемся в Москве, а там девять вокзалов и три аэропорта. Всем будет гораздо удобнее по домам разъезжаться.

ПАПАВЕРО: — Ладно. Уговорил. (дает Тиме горсть муравьев, Слякотному) — Жаль меня.

СЛЯКОТНЫЙ: — А меня вам не «жаль»? Меня сейчас судить будут за все преступления. А еще предстоит слушать вопли Глиоланды! Вы хоть представляете себе, как она визжит, когда сердится? Могу показать.

Звучит ария Царицы Ночи из «Волшебной флейты», «Ужасной мести жаждет моё сердце» — Слякотный носится по сцене, изображая гнев Глиоланды.

ПАПАВЕРО: — Да. Впечатляет. Мне тебя жаль. Но я имел в виду, что меня надо ужалить.

СЛЯКОТНЫЙ: — А! Ладно, сейчас. Тут как раз слюны — одна капелька осталась. (макает кинжал во флакон) — Мизинец.

ПАПАВЕРО: — Подожди. Я так и не спросил, а сам-то ты из какой сказки?

СЛЯКОТНЫЙ: — Как из какой? — Из этой. Она так и называется — «Шпион из Волшебной страны». Правда, она еще не закончилась, и поэтому я даже не знаю хороший я, в итоге, персонаж или плохой. Вот вы как думаете?

ПАПАВЕРО: — Я думаю, в итоге хороший. Но шансы опять стать плохим тоже есть. Так что держись.

СЛЯКОТНЫЙ: — Постараюсь. Ну что — колю?

ПАПАВЕРО: — Коли! Ай! (исчезает)

СЛЯКОТНЫЙ: — На, Тима, держи — этот муравей последний, девяносто шестой.

ТИМА: — Как? а разве их не девяносто семь должно быть?

СЛЯКОТНЫЙ: — Девяносто седьмой — это ты. Все, я побежал. Смотри, не показывай вида, что в ладони кто-то есть. А то Зеркало заметит. (убегает)

ТИМА: — Легко сказать, не показывай вида. Ведь щекотно. (в ладонь) Сидите тихо! Лёля! Кому сказал — не царапайся! (вытирает пот со лба) — Ну ладно. Смелее, Тим. Ты сейчас должен поработать за себя и за весь этот муравейник.

Тима открывает дверь в Красную Комнату и заходит. Сначала ничего не происходит, кажется, что это обычное зеркало, а в нем отражение. Но потом… отражение поворачивается неправильно и видно, что это другой юноша, хоть и близнец Тима.

ГОЛОС: — А, Тим, привет!.. — Во что поиграем?

ТИМА: (делает вдох, выдох, потом отвечает) — Не знаю.

По зеркалу проходят волны, освещение меняется.

ГОЛОС: — Тогда поиграем в отраженье. Ты кто?

ТИМА: (опять немного подумав) — Кто ты.

ГОЛОС: — Сообразительный малыш.

ТИМА: (облизывает пересохшие губы) — Малыш сообразительный.

По зеркалу опять проходят волны, и снова освещение меняется.

ГОЛОС: — Хорошо. А теперь по буквам. Хочешь йодом?

ТИМА: (рисует пальцем на зеркале слова и читает наоборот) — Домой? — Ни до ен.

ГОЛОС: — Мекс а?

ТИМА: (рисует и читает наоборот) — А с кем? — Имя зурд с.

По зеркалу опять проходят волны, и снова освещение меняется.

ГОЛОС: — Друзей мы захватим — Довольно страдать им. — А где они ждут?

ТИМА: (быстро выпаливает) — Тут как тут! Хотим домой и стать собой, ну-ка, устрой! — Ой!

Все сверкает, грохочет, слышен крик Жмути. Отзвуки арии Царицы ночи. Затемнение.

На сцене сидит Искандер, в том же положении. Шляпа его дымится. Входит мама с подносом, на котором кофейник и чашка.

МАМА: — Кофе готов! — Ой, дедушка, у вас шляпа дымится! (ставит поднос и пробует её потушить) — Придется её полить. А то она вся сгорит. (поливает из кофейника) — Ну вот, она у вас прогорела насквозь! (смотрит через шляпу в зал)

ИСКАНДЕР: — Это от напряженной работы мысли. — Сколько времени я здесь сижу?

МАМА: — Десять минут. Я только успела приготовить вам кофе!

ИСКАНДЕР: — Надо же. Я так крепко задумался, что, кажется, прошел целый день…. Кстати, я слышал, что в Запределье время действительно может идти по-другому. Например — у нас тут прошло десять минут. А у них — целый год. Или наоборот. У нас целый год, а у них — всего одна минутка. (разглядывает шляпу) — Да уж. Котелок мой варит еще неплохо. Но как помочь вашим детям он так и не придумал. Эх-х! Только шляпу испортил.

За окном воет сирена и мигают огни.

ИСКАНДЕР: — Слышите?

МАМА: — Да. Кажется, полиция приехала!

ИСКАНДЕР: — А мне кажется — это завыло какое-то сказочное существо!

МАМА: — Пойду встречу… (выходит)

ИСКАНДЕР: — И я пойду встречу. (идет и открывает дверь в чулан, там стоит Тима)

ТИМА: — Здрасьте! Вы кто?

ИСКАНДЕР: — Я — Искандер Гедеонович. Частный сыщик на пенсии.

ТИМА: — Я — дома?

ИСКАНДЕР: — Ты дома — а я у тебя в гостях.

ТИМА: — А Жека и Лёля? А Папаверо? А где они? (выбегает из чулана и заглядывает во все углы)

ИСКАНДЕР: — Спокойно, не надо так нервничать. Они, наверное, сейчас тоже появятся.

ТИМА: — А если не появятся?! Вдруг зеркалу что-нибудь не понравилось, и оно решило меня обмануть?! Мы же должны были все вместе перенестись!

ИСКАНДЕР: — А где они были до этого? Рядом с тобой?