Оставалось единственное, что и предпринял Дюплесси — медленно отступать к Тунису в надежде пришвартоваться в Бизерте.

 Но ураган оказался сильнее, чем предполагал командир. Дирижабль “проскакивал” Бизерту. Ветер менял румб, все более задувая с северо-запада, и Дюплесси меняет решение: развернуться к Италии и уходить как можно скорее. К этому времени, возможно, вышли из строя моторы, и дирижабль стал добычей ветра. Этим и можно, наверное, объяснить, почему расстояние от Бискры до Сицилии “Диксмюде” пролетел меньше, чем за семь часов.

 Дирижабль находился уже в центре урагана, скорость которого достигала 90-110 километров в час! Ветровые нагрузки на корпус составляли (из-за огромной парусности дирижабля) сотни тонн. И корпус не выдержал. Да он и не был рассчитан на такие экстремальные погодные условия. Разлом мог произойти в передней части дирижабля, между командирской и пассажирской гондолами.

 Известно много случаев разрушений дирижаблей в воздухе. Так погибли: английский дирижабль “R-38” в 1921 году, американский “Шенандоа” в 1925 году, в позже — В 1930 году — английский “R-101”. Свидетели гибели “R-38” (по характеристикам близкого к “Диксмюде”) показывали, что дирижабль согнулся пополам.

После этого были видны две отдельные падающие половины, причем носовая часть горела ярким пламенем. Среди оставшихся в живых был и командир дирижабля, который находился в командирской гондоле. Он получил опасные ожоги.

Трое из спасшихся находились в хвостовой части. Из 49 человек в живых осталось пятеро.

 …Рвется ажурный корпус “Диксмюде”. Носовая часть дирижабля, объятая пламенем, вместе с командирской гондолой, в которой было, конечно, минимальное количество людей — три-четыре человека, падает в море. (Ее остатки совершенно случайно обнаружили десять лет спустя недалеко от берега, возле местечка Мэнфи.) Дюплесси получает те смертельные ранения, которые позже отметят медики, осматривавшие его тело. Они заключили, что на него обрушился удар огромной силы. Как будто командир с размаху ударился о какое-то твердое препятствие. И вместе с тем на теле и обломках нет следов ожогов. На руке Дюплесси была перчатка, и это давало повод утверждать, что в момент катастрофы он находился на своем посту у открытого люка кабины.

Облегченный и теперь уже неуправляемый

“Диксмюде” становится игрушкой ураганного ветра. Как это было пятью годами раньше с его двойником “L-50” после неудачного налета на Лондон. Северо-восточнее Парижа он задел гондолой за землю. Гондола оторвалась, и почти весь экипаж французы взяли в плен. Облегченный дирижабль с несколькими мотористами, продрейфовав над Францией, унесся в Средиземное море и бесследно исчез. Такая же участь в 1928 году постигла дирижабль “Италия”. Возвращаясь с Северного полюса, он внезапно отяжелел и жестко коснулся льда. Гондола оторвалась. Шестерых членов экипажа вместе с оболочкой унесло ветром, и дальнейшая их судьба неизвестна. Об этом мы еще расскажем.

 Куда могло отнести неисправный “Диксмюде”? И мы снова обращаемся к фактам, которые комиссии отбросили как не согласующиеся с их версией. Что это за факты? Ну скажем, почти сутки спустя после того, как остановились часы командира, сигнал бедствия с дирижабля заметил командир итальянского пакетбота “Порт Александретта”, который следовал курсом Неаполь — Бенгази. По его словам, “Диксмюде” летел на восток со скоростью почти 200 километров в час. Вечером того же дня с судна “Ландскнехт” ясно видели огни дирижабля над тунисским побережьем. В 500 километрах к югу от Сицилии. По сведению наблюдателей, огни исчезли за горной цепью к востоку от поселка Меденине.

 И уж на взгляд комиссий совсем невероятным выглядело свидетельство часового с поста АйнСалах. 26 декабря он увидел “Диксмюде” более, чем в 1000 километрах от места, где подобрали труп командира! А бедуины видели дирижабль в 200 километрах южнее Айн-Салаха… Видели дирижабль и солдаты пустынного поста французской армии в Сахаре. Гарнизон был предупрежден о возможном появлении дирижабля.

 Вероятность появления дрейфующего дирижабля в центре Сахары была велика. Возникает вопрос, а почему же за эти дни никто из пленников “Диксмюде” не воспользовался парашютом? На первый взгляд так и надо было поступить. Но первый день дирижабль дрейфовал над морем, последующие — над пустыней. Кто же решится покинуть хотя и неуправляемый, но дрейфующий при слабом ветре дирижабль и очутиться один на один с пустыней, по которой рыщут до конца не усмиренные племена? Так, вероятно, и влекло их ветрами, пока, потеряв подъемную силу, дирижабль не опустился где-то в обширном пустынном районе плоскогорья Ахаггар южнее или юго-восточнее Айн-Салаха.

 Как и океан, пустыня подолгу хранит свои тайны. Во время налета на Севастополь 27 июля 1916 года бесследно исчез в Черном море дирижабль фирмы Шютте-Лянца. Приблизительно в то же время, что и “Диксмюде”, исчез над Сахарой легкий английский самолет.

Поиски были организованы широко. А нашли самолет случайно уже в шестидесятых годах.

Мало поврежденным. Под крылом от палящего зноя прятался мумифицированный труп. Рядом — дневник. Очень подробный. Трагический.

Писался до последней минуты и с полным сознанием неизбежной смерти.

 Возможно лежат рядом с разрушенным временем, полузасыпанным остовом “Диксмюде” и дневники французских воздухоплавателей. Как знать, что написано в них. с того момента, когда земля получила последнюю радиограмму за дни неторопливого дрейфа от места, где море поглотило их командира.

В этой истории нет человеческих жертв в результате воздушных катастроф во время покорения новых земель. Здесь нет тяжелых последствий легкомысленной и авантюрной плановой разработки дальнего полета и даже суровых испытаний на выживание.

 Но во всей этой истории схлестнулись характеры трех отважных полярных летчиков, что привело к трагизму ситуации, хранившей загадку 50 лет.

 Все началось с того, что американские летчики Ричард Бэрд и Флойд Беннет 9 мая 1926 года вылетели из Китая на Шпицберген и спустя 16 часов, пролетев над Северным полюсом, возвратились героями. Полет проходил нормально, если не считать, что в масляном баке правого двигателя была течь! Но крылатая тень скользит надо льдом. Беннет за штурвалом. Бэрд (он и командир и штурман) непрерывно ведет навигационные наблюдения. Инструментов немного. Солнечный компас, прибор для определения ветрового сноса, секстант да пара хронометров. Почти как в эпоху Великих географических открытий. Никаких локаторов, радиопеленгаторов. В авиации они появятся позже.

 Беннет пишет записку, предлагает экстренную посадку. Бэрд медлит, пристально вглядываясь в капли масла и одновременно не спускает глаз с манометра. Стрелка еще показывает нормальное давление. Но риск велик.

 Через 8 часов 26 минут “Жозефина Форд” достигает полюса. Последние тщательные астрономические наблюдения. Самолет делает широкий круг. Несколько фотоснимков однообразной пустыни, кинокадры. “Мечта жизни сбылась”, -записывает Бэрд в дневнике.

 Таков свободный пересказ доклада Ричарда Бэрда. Национальному географическому обществу. Больше никаких прямых свидетельств достижения полюса нет. Как нет, впрочем, и прямых улик, оспаривающих победу.

 Затем был обратный путь с попутным ветром и теплая встреча на “Шпице”*. “Мы схватили обоих летчиков в свои объятия, — вспоминает Руал Амундсен, — и расцеловали их в обе щеки.

 ‘ Шпицберген — главная стартовая площадка для покорения Северной вершины Земли. — примеч. составителя. Никто из нас не спросил: — Были ли вы на полюсе? Это само собой подразумевалось, исходя из времени полета”. Бэрд и Беннет от усталости почти валятся с ног, единственное желание спать, спать, спать. А на первые полосы крупнейших газет мира уже набирают жирные заголовки и портреты героев. Сразу же выступают оппоненты — в основном, скандинавы. Главный мотив: коротко время полета, “Жозефина Форд”, пожалуй, не могла за пятнадцать с половиной часов преодолеть 2540 километров. Тем более вроде бы барахлил мотор.