К у з ь м и ч. Рука не поднимается. Но ничего, она у меня когда-нибудь схлопочет!.. Ответ пришел, Миша?

М и х а и л. Пришел.

К у з ь м и ч. Понятно. Что же дальше, братцы?

Никишин молчит. Михаил достает платок, осторожными движениями смахивает пыль с макета.

М и х а и л. Остается последний вариант — собрать общепоселковое собрание, объяснить людям сложившуюся ситуацию с Камушками и написать коллективное письмо в Совет Министров. И чтобы каждый житель поселка подписался под ним.

Н и к и ш и н. А тебе ответят, что это дело не Совета Министров, а изыскателей. Они должны решать, где лучше и выгодней проложить трассу БАМа. И будут правы.

М и х а и л. Тогда не знаю…

К у з ь м и ч. Постой-погоди, Миша. Давай сначала. Значит, так: если БАМ обойдет нас, то город построят в другом месте и все наши сельчане уедут туда, так?

М и х а и л. Так.

К у з ь м и ч. Дальше идем. Почему этот БАМ должен обойти такой хороший поселок? Их что, много в тайге?

М и х а и л. Строителям невыгодно вести дорогу через Камушки. Дешевле строить напрямую.

К у з ь м и ч. Понятно. Ну а если, к примеру, у нас тут рядом обнаружатся полезные ископаемые, а? Дорога подвернет к нам?

М и х а и л. Если бы!..

К у з ь м и ч. Говори дальше.

М и х а и л. Говорить больше не о чем. У нас осталась последняя попытка — написать письмо в Совет Министров.

Н и к и ш и н. Попытка в пользу бедных…

Телефонный звонок.

М и х а и л (снимает трубку). Черемных. Какое совещание? У рыбаков? Знаю, обязательно буду. (Кладет трубку.)

Неожиданно Кузьмич встает, выглядывает в открытое окно, проверяя, нет ли кого поблизости. Затем закрывает обе половинки окна, тщательно задергивает шторы, запирает дверь и для верности несколько раз дергает за ручку.

Михаил и Никишин с удивлением наблюдают за его манипуляциями.

Только проделав все это, Кузьмич достает из-за пазухи какой-то небольшой предмет, завернутый в тряпицу, со вздохом кладет перед Михаилом.

М и х а и л (с некоторой опаской). Что это?

К у з ь м и ч (шепотом). Ты гляди, гляди.

Михаил разворачивает тряпицу. В ней золотой самородок.

Михаил (рассматривает). Откуда?

Кузьмич мнется. Видно, как он мучается.

Говори, коль принес.

К у з ь м и ч. Эх, верно Катюша моя речет: кто дураком родился, тот таким и помрет…

М и х а и л. Ты свою Катюшу через раз слушай! (Передает золото Никишину.)

Н и к и ш и н. Место богатое?

К у з ь м и ч. Признаки есть.

М и х а и л. Где оно?

Кузьмича снова одолевают муки. Он мается по комнате, вздыхает.

К у з ь м и ч (прошептав какое-то немыслимое ругательство). У Медвежьей Пади.

Н и к и ш и н. Не может быть! Это же совсем рядом с поселком, и геологи там все исходили!

М и х а и л. Не темнишь, Кузьмич?

К у з ь м и ч. Чего теперь темнить? Есть золотишко. Теперь-то дорога пойдет через Камушки?

Н и к и ш и н. Мужики, вот он, настоящий аргумент, — золото!.. (Хохочет.) Аргумент, перед которым никто не устоит!

М и х а и л. Давно нашел?

К у з ь м и ч. Лет семь уже.

М и х а и л. Что же ты молчал, козел старый?! Ведь золото это!

К у з ь м и ч. Вспомни, Миша, какая благость была в тайге раньше. Станешь на увал, посмотришь окрест — и плакать хочется, до того чисто, тихо и хорошо. Боялся, укажу золото — наедут, прииск откроют и порушат всю красоту и спокойствие. Ну, а когда БАМ начали строить, понял — не спрячешься…

М и х а и л. БАМ нужен людям, одной красотой сыт не будешь. (Звонит.) Нина? Зайди по-быстрому ко мне. (Кладет трубку.)

К у з ь м и ч. Да разве я против?! Стройте на здоровье, только не похабьте тайгу! Не лейте мазуту в речку, не палите лес, не гоняйте технику где попало!.. Я бы этим сукиным детям вездеходчикам самолично ноги повыдергивал из одного места! Ведь сколь деревьев погубили!..

Н и к и ш и н. Странный ты человек, Кузьмич. Смотришь на все с колокольни лесничего. Прогресс идет! А где рубят, там, сам знаешь, щепки летят. А ты из-за одного дерева человека готов изничтожить.

К у з ь м и ч. Вон видишь лиственницу за окном, видишь? Так она тоже живая. Она, может, сейчас слушает нас и говорит про себя: «Что же вы с нами делаете, матерь вашу, своими железными вездеходами!»

Н и к и ш и н. Так уж и говорит!

М и х а и л. Теперь дело за Георгием. Мы ему только намекнем, что есть, мол, рядом с Камушками нечто такое, что может его заинтересовать.

Н и к и ш и н. Чего темнить?

М и х а и л. Одно дело, когда человек сам находит, другое — когда его как щенка носом ткнут. Психология! (Кузьмичу.) А ты за свою находку получишь премию. (Шутливо.) Хотя и пытался зажилить золотишко.

К у з ь м и ч. Что я, крохобор или в могилу все уволоку? Ну зажилил бы золотишко, ну таскал бы себе потихоньку, хоронясь от всего света белого, и вздрагивал. Разве это жизнь?

М и х а и л. Премия тебе полагается по закону. Ее хватит и тебе, и Катюше.

К у з ь м и ч. Это Катюше-то? Кому им когда хватало? Покажь мне такую?

Появляется  Н и н а.

Н и н а. Здравствуйте.

М и х а и л. Сходи к геодезистам, их палатки за околицей, и попроси от моего имени связаться с Георгием Аверьяновичем Черемных. Пусть он срочно приедет в поселок.

В окно комнаты стучит Катюша. Михаил отодвигает шторы, открывает окно. К а т ю ш а  стоит у окна.

К а т ю ш а. Чего заперлись? Мой уже освободился, Михаил Аверьяныч? (Кузьмичу, ласково.) Обед на столе стынет, иди домой.

К у з ь м и ч. Сейчас. (Михаилу, тихо.) Ты ей пока о золотишке молчи.

К а т ю ш а (подозрительно). Вы что там секретничаете?

К у з ь м и ч. Не твоего ума дело.

К а т ю ш а. Смотри-и…

Н и к и ш и н. А мы тебя не боимся, Катя. Мы с Кузьмичом на фронте танковые атаки выдерживали — и ничего, живы-здоровы. (Смотрит на часы, встает.) Пора и мне на завод. Держи нас в курсе, Михаил Аверьянович.

Кузьмич и Никишин уходят.

Н и н а. Я пойду?

М и х а и л. Как настроение, Нинок?

Нина молчит.

(Вздыхает.) Забор у вас покосился, на крыльце ноги поломать можно. Это не дело… Ты напиши заявление, а я завтра плотника пришлю. И маляра тоже. Пора вам дом в божеский вид привести. Вот дите у тебя появится, так пусть в чистоте живет.

Н и н а. Не надо, Михаил Аверьянович, не говорите про это. Мне сейчас плохо. Очень.

М и х а и л (помолчав). Ты помнишь Олю, мою первую жену?

Нина молча кивает.

Нам с ней очень хотелось иметь ребенка, но врач не разрешал. А Оля решила пойти на риск, я не мог отговорить ее… Да что теперь! Если не кривить душой, то не очень-то и отговаривал. Самому хотелось сына. Думал, мудрят врачи, перестраховываются… (Видно, как трудно вспоминать Михаилу.) Умерла Оля во время родов. И ребенок мертвый родился. Вот… Долго мне потом плохо было. Как подступит к горлу, брал лодку и на всю ночь уезжал на Дальний остров. Запалю костер, сяду возле и пою всю ночь. Песни разные… Тем и спасался, когда становилось невмоготу…