С т а р у ш к а  Д а р ь я. А если аферист какой? Выманит он тебя в город, облапошит и пустит по миру голенькой. Тогда как?

В а с ю т и н а. Ах, знать бы, где упадешь, — соломку б постелила!..

Появляются  Т р е у м о в  с  Ю с у п о в ы м, у которого полы халата засунуты за пояс.

С т а р у ш к а  Д а р ь я. Гля, наш-то Треумыч с балеруной идет!

Т р е у м о в (Юсупову). Ненадолго зайдем в правление, а потом поедем в поле.

Б а б а  П а ш а. Это он чтоб в грязи полы не запачкать.

Ю с у п о в. Здравствуйте, бабулечки.

Старушки кивают.

В а с ю т и н а. Салям алкоголейкум.

Ю с у п о в (хохочет). Как ты сказала, милая?

В а с ю т и н а (смутившись). «Салям алкоголейкум», это по-вашему «здравствуйте».

Ю с у п о в (продолжая смеяться). Алкоголейкум ваассалям, девушка!

В а с ю т и н а. Да ну вас! (Треумову.) А я к вам, Артем Николаевич.

Т р е у м о в. Заходи, Зина.

Треумов пропускает вперед себя Васютину и вместе с Юсуповым заходит в правление. Теперь освещен кабинет председателя.

Так что у тебя за дело, Зина? (Ставит стул рядом со своим столом.) Располагайтесь, Василий Арсланкизович.

Ю с у п о в. Я лучше тут. (Садится в дальний угол.)

В а с ю т и н а. Замуж выхожу!

Т р е у м о в. Поздравляю! Кто же он, избранник сердца твоего?

В а с ю т и н а. Городской! Механик.

Т р е у м о в. Нужный в нашем хозяйстве человек.

В а с ю т и н а. Сергуня забирает меня к себе в город.

Т р е у м о в. Ах вот как… Уже решили?

В а с ю т и н а. Он мужчина, он сказал…

Т р е у м о в. Жаль, нам хорошие механики нужны. Но ты, Зинаида, все обдумала?

В а с ю т и н а. Даже покупателя на дом нашла. Хороший человек, тоже городской. И цену приличную дает.

Т р е у м о в. Где твой хороший покупатель жить собирается?

В а с ю т и н а. В городе. А что?

Т р е у м о в. А дом ему в деревне зачем?

В а с ю т и н а. Зачем дачи? Он природу обожает.

Т р е у м о в. Вот что, Зинаида. Выходить тебе замуж или нет — это ты сама решай, а вот дом на сторону я тебе продать не разрешу.

В а с ю т и н а. Права не имеете!

Т р е у м о в. Его построил колхоз за свой счет и сказал: «Живите, Васютины». А что ваша семья сделала? Григорий, брат твой старший, в Ленинград подался, сестра тоже уехала, теперь ты бежишь…

В а с ю т и н а. По закону дом на меня записан! Что хочу, то и делаю!

Т р е у м о в. Продать дом на сторону не дам. Все.

В а с ю т и н а. Встретимся на суде! (Хлопнув дверью, уходит.)

Ю с у п о в. Проиграешь дело, Артем. Женщина права.

Т р е у м о в. Знаю, а жаль. Задержать ее хочется в колхозе, доярка хорошая. Правда, баба характерная. «Цекавая», как у нас говорят. Вот выгонит ее муж через месяц, и придет она снова ко мне, а куда я ее потом поселю?..

Телефонный звонок. Треумов снимает трубку.

Г о л о с  б р и г а д и р а. Артем Николаевич, городские взбунтовались!

Т р е у м о в. Картофельный бунт?

Г о л о с  б р и г а д и р а. Ага. Картошку отказываются копать. Мол, они из города к нам, а мы, мол, в это время в город, на базар. Ту же картошку, мол, продавать.

Т р е у м о в. С чего это они взяли?

Г о л о с  б р и г а д и р а. А поди ты!.. Правда, наши как увидали автобусы с городскими, так кое-кто и намылил лыжи с поля. У каждого дома дел невпроворот. Но только не на базар, ручаюсь!

Т р е у м о в. Фамилии?

Г о л о с  б р и г а д и р а. Городских? Это мы сейчас…

Т р е у м о в. Наших дезертиров.

Г о л о с  б р и г а д и р а. Вспомнить надо… Ушли-то не все.

Т р е у м о в. Вспомни и составь список. Не забудь свою фамилию первой поставить. Наказывать буду.

Г о л о с  б р и г а д и р а. Меня за что? Я тут весь! С утра раннего на поле горблюсь!..

Т р е у м о в. Тебя первого… как бригадира.

Г о л о с  б р и г а д и р а. Зря вы, Артем Николаевич…

Т р е у м о в. В другой раз строже будешь.

Г о л о с  б р и г а д и р а. Ладно…

Т р е у м о в. Про список не забудь. Да, Игнат, узнай, из каких организаций прибыли эти городские, и составь еще список.

Г о л о с  б р и г а д и р а. Это по справедливости! А то все шишки на бедного Макара!

Т р е у м о в (кладет трубку). В прошлом году нам хороших ребят из города прислали. Вначале тоже дурака валяли, думали, их на пикник привезли. Просто сладу не было! Ну, я вижу, такое дело, собрал их и предложил: «Ребятки, вы все тут умницы, кандидаты и умельцы. Быть может, вы мне поможете с хитрой техникой справиться? Портачит она у нас». И привел их на овощехранилище. Так они, милые, за неделю усовершенствовали конвейер и автоматизировали контроль за влажностью и комплексным режимом!.. Если городских шефов с умом использовать — нет им цены!

Ю с у п о в (достает из кармана платок, завязывает узелок на память). Это я запишу… А я, Артем, боюсь этого осеннего шаляй-валяй с городскими. Отказываюсь. Я снимаю трубку и звоню главному редактору газеты. «Юсупов беспокоит, — говорю, — прими, дорогой, объявление за счет колхоза «Светлый путь». Пиши, — говорю. — «Кто давно не дышал свежим воздухом без бензина, кто любит виноград и другую фрукту, тех мы приглашаем провести часть отпуска в нашем хозяйстве. Приезжай, дорогой человек, из города, поработай — заработай! Председатель Юсупов обещает потом большой той. Добро пожаловать!»

Т р е у м о в (смеется). Напечатали?

Ю с у п о в. Все напечатали, как я сказал!.. Знаешь, сколько людей повалило — сотни! Убрали урожай (целует кончики пальцев) вот так! Как в собственном саду. Ни одной веточки не сломали!..

Т р е у м о в (делает пометку в блокноте). Это идея…

Телефонный звонок.

(Снимает трубку.) Да?

Г о л о с  с л е д о в а т е л я. Треумов Артем Николаевич?

Т р е у м о в. Да.

Г о л о с  с л е д о в а т е л я. Говорит следователь прокуратуры Звонков.

Т р е у м о в. Да.

Г о л о с  с л е д о в а т е л я. Вы получили повестку?

Т р е у м о в. Нет.

В кабинет входит  К у л и к о в.

К у л и к о в (пожимает руку Юсупову, тихо). Доброе утро.

Г о л о с  с л е д о в а т е л я. Получите. На всякий случай запомните: завтра в тринадцать часов я жду вас в прокуратуре. Кабинет номер семь.

Слышны гудки отбоя.

К у л и к о в. Артем Николаевич…

Треумов не отвечает.

Артем Николаевич, вы чего?

Т р е у м о в. Что?.. В чем дело, Юра?

К у л и к о в (делает выразительный жест в сторону Юсупова). Как спалось, дядя Вася?

Ю с у п о в. Спасибо, Петрович, как у себя дома. (Понимающе.) Даже голова сонная, надо свежим воздухом подышать. (Встает.)

Т р е у м о в. Сиди, Василий. (Отводит Куликова в сторону.) Что за секреты?

К у л и к о в. Был сейчас на ферме. Соломин продолжает стоять на своем — отказывается подписывать соцобязательства. Что будем делать, Артем Николаевич?

Т р е у м о в. А может быть, он прав?

К у л и к о в. Да вы что, Артем Николаевич?! Он же идею дискредитирует. Нет, это мое партийное поручение, и я выполню его!

Т р е у м о в. Вот что… Пусть-ка Соломин соберет завтра своих доярок, а мы все придем к ним — ты, секретарь партийный и я. Там на месте и решим этот вопрос…

К у л и к о в. Не понимаю, что вы с ним цацкаетесь, Артем Николаевич? Вызвать Соломина на бюро, накостылять ему по шее, чтоб другим неповадно было, и все дело! Идею дискредитирует!