Все еще разгоряченный Марек повернулся ко мне.

— А ты! Предполагалось, что ты станешь главным свидетелем, а сама шатаешься по замку, похожая на грязную посудомойку. Думаешь кто-нибудь поверит хоть слову из твоих уст? Три дня прошло как я внес тебя в реестр…

— Вы внесли меня? — возмущенно ответила я, с помощью Каси поднимаясь на ноги, держась за ее руку.

— И все, что ты сумела сделать, это убедить весь двор, что бесполезна как тыква! Еще и это. Где этот Соля? Он должен был научить тебя, как себя вести.

— Я не желаю, чтобы меня учили, как себя вести, — ответила я. — И мне плевать, что все эти люди обо мне подумают. Что они думают не важно.

— Разумеется важно! — Он схватил меня за руку и оттащил от Каси. Я споткнулась, и попыталась собраться с силами и вызвать заклинание, чтобы его оттолкнуть, но он подтащил меня к узкому окну-бойнице и указал на двор замка. Остановившись, я в недоумении посмотрела вниз. Кажется, не происходило ничего, что могло вызвать тревогу. Посол с красной лентой через плечо только что зашел в замок в сопровождении наследного принца Сигизмунда.

— Тот человек с моим братом — это посланник из Мондрии, — тихо и угрожающе произнес Марек. — Их принц-консорт прошлой зимой умер. Через полгода у принцессы заканчивается траур. Понимаешь теперь?

— Нет, — в полном недоумении ответила я.

— Она хочет стать королевой Польни! — выкрикнул Марек.

— Но королева не умерла, — сказала Кася, и тут мы поняли.

Оцепенев от ужаса, я уставилась на Марека:

— Но ведь король… — буркнула я: — он ведь любит… — я смолкла.

— Он откладывает суд, чтобы выиграть время, понимаешь? Как только волнения о спасении поутихнут, он чем-нибудь займет дворян, а потом тихо приговорит ее к смерти. Ну так как, ты хочешь мне помочь или будешь продолжать бродить по замку, пока не выпадет снег, и ее сожгут, когда станет слишком холодно, чтобы кто-то вышел посмотреть… а вместе с ней и твою любимую подругу?

Я сжала пальцы вокруг Касиной руки, словно таким способом могла ее спасти. Было слишком невероятно и жестоко вообразить, что мы спасли королеву Анну, вызволили ее из Чащи, лишь ради того, чтобы король мог отрубить ей голову и жениться на ком-то другом. И все лишь для того, чтобы добавить к карте Польни еще одно княжество, а к короне — новую жемчужину.

— Но он же ее любит, — снова возразила я, глупо и абсолютно бесполезно. И все же сказка, история о потерянной любимой имела для меня куда больше смысла, чем та, которую рассказывал мне Марек.

— И ты полагаешь, это заставит его забыть, как из него сделали посмешище? — спросил Марек. — Его красавица жена сбежала от него с росинским мальчишкой, исполнявшим для нее в саду чудесные серенады. Так все говорили, пока я не повзрослел настолько, что мог убивать за подобные слова. Когда я был маленьким, мне говорили, чтобы я даже не упоминал при нем ее имя.

Он стоял, уставившись на сидящую в кресле королеву Анну, невозмутимую будто чистый лист бумаги. Я могла увидеть по лицу принца, каким он был в детстве: ребенок, прячущийся в покинутом саду матери от толпы злоязычных придворных, ухмыляющихся, перешептывающихся о ней, качающих головами в притворной скорби, а за спиной распускающих сплети о том, что будто бы знали.

— Значит вы считаете, что можете спасти их с Касей, танцуя под их дудку?

Он перевел взгляд с королевы на меня. Кажется, впервые за все время он услышал мои слова. Его грудь три раза поднялась и опала.

— Нет, — наконец, соглашаясь, ответил он. — Они не более чем стервятники, а он — лев. Они будут кивать головами, соглашаясь, что это позор, но схватят брошенную им кость. Ты можешь заставить моего отца ее оправдать? — спросил он просто, словно не просил меня околдовать кого-то, дьявольски лишив воли, как поступала Чаща.

— Нет! — ужаснувшись, ответила я, посмотрев на Касю. Она стояла, положив руку на спинку кресла королевы — прямая, золотистая, стойкая. Она кивнула. Она не стала бы просить у меня ничего подобного. Она даже не стала бы просить меня сбежать вместе, бросить народ наедине с Чащей… даже если это означало, что король приговорит ее к смерти заодно с королевой. Я проглотила ком в горле.

— Нет, — повторила я. — Я не стану.

— А что тогда станешь? — рыкнул Марек, снова рассвирепев, и, не дожидаясь ответа, выскочил из комнаты. Оно и к лучшему. Я все равно не знала ответа.

Несмотря на мой наряд, стражи, стоявшие на посту у зала Чаровников меня узнали. Они отворили тяжелые створки деревянных дверей и закрыли следом за мной. Я остановилась, прижавшись к ним спиной, разглядывая позолоту, летящих ангелов и бесконечные ряды книг, идущие от одной стены, ныряя по пути в ниши, и возвращающиеся с другой стороны. За рабочими столами тут и там находилось с десяток юношей и девушек в мантиях, склонившихся над свитками или книгами. Занятые своими делами, они не обратили на меня никакого внимания.

Зал Чаровников был неприветлив, встретив меня куда прохладнее библиотеки Дракона, и не имел индивидуальности, однако это было понятное мне место. Я до сих пор не знала, как мне спасти Касю, но совершенно точно верный способ можно найти не на балах, а тут.

Я взяла ближайшую ко мне лестницу и, под скрип колес, потащила ее к самому началу первого стеллажа. Потом, подоткнув юбки за пояс, я взобралась на самый верх и начала копаться. Это был знакомый мне вид поисков. Обычно, уходя в лес, я не искала что-то определенное. Я просто шла поискать то, что можно найти, и была открыта для любых идей: если я набредала на грибную поляну, то на завтра у нас будет грибной суп, а если находила плоский камень, значит можно будет поправить мостовую у дома. Я решила, здесь должно найтись хотя бы парочка книг, которые заговорят со мной как книжечка Яги. Возможно даже здесь, спрятавшись среди этих красивых томов с золотыми переплетами, есть еще одна ее книжка.

Я делала это так быстро, как могла — оглядывала пыльные книги, в основном те, которыми меньше всего пользовались. Проводила над ними руками, и пробегала глазами заголовки на корешках. И все равно, работа шла медленно, и результат разочаровывал. После того, как я прошла подряд двенадцать широких стеллажей от пола до потолка по тридцать полок на каждом, я начала сомневаться, удастся ли мне вообще что-то найти. Все книги под моими руками вызывали сухой и холодный отклик, не приглашая заглянуть внутрь.

За работой время пробежало допоздна. Те студенты, что здесь были, ушли, и магический свет вдоль всей библиотеки потускнел до едва мерцающего свечения горячих углей, словно лампы уснули. Лишь над моим стеллажом до сих пор горела единственная лампа ярким светлячком, хотя мои спина и лодыжки уже протестовали. Я сидела, скрючившись на лестнице, обвив ногами поручень, чтобы дотягиваться до самых дальних книг. За все время я едва проверила четверть одной стены, хотя старалась действовать быстро и не слишком старательно, задерживаясь едва ли на каждой десятой книге. Саркан бы обязательно пробурчал бы по этому поводу что-нибудь нелицеприятное.

— Что ты ищешь?

Я едва не свалилась с лестницы прямо на голову отцу Балло, но успела ухватиться за поручень, попутно сильно ударившись лодыжкой о стык. Одна из секций стеллажей оказалась отодвинутой, приоткрывая вход внутрь потайной комнаты. Оттуда-то он как раз и вышел. В руках он держал четыре толстенных тома, как я полагаю, намереваясь вернуть их на свои полки, и с подозрением смотрел на меня снизу-вверх.

Внутренне я еще трепетала от неожиданности, поэтому выпалила без задней мысли:

— Ищу Саркана.

Балло в недоумении уставился на стеллажи, которые я шерстила: неужели я в самом деле ищу спрятанного между страницами книг Дракона? Но сказав это ему, я и сама поняла, чего же именно я ищу. Мне был нужен Саркан. Мне было нужно, чтобы он поднял голову от стопки своих книг и рявкнул на меня за произведенный мною беспорядок. Я хотела узнать, чем он занят, и напала ли Чаща. И чтобы он подсказал, как мне добиться от короля освобождения Каси.