Наутро, так и не получив никаких вестей от леди Сары, друзья галопом направились в Кенсингтон. Но судьба вновь помешала им увидеть королеву.

  - Её Величество всё ещё нездорова, - столь же невозмутимым голосом, как и накануне, произнёс Сент-Джон. Казалось, ему доставляет особое удовольствие отказывать в аудиенции мужу Сары, - она желает никого видеть.

  Однако ловкие служанки уже приметили герцога и сообщили миссис Черчилль, что её муж вновь прибыл во дворец. Из дверей показалось хорошенькое личико Сары. Она осунулась и была необыкновенно бледна, а тёмные, почти чёрные тени под глазами выдавали в ней человека, который перенёс тяжёлую бессонную ночь.

  - Прости меня, дорогой, но пока она никого не принимает. Ей уже немного лучше, и к завтрашнему дню вы можете рассчитывать на аудиенцию. Пока же мне вновь придётся остаться во дворце на ночь - Её Величество не желает меня отпускать.

  Герцог Мальборо нервничал. На континенте шла война, и его задержка в Лондоне могла повлиять на её исход. Супруга будто бы читала его мысли:

  - Не волнуйся, Джон. Завтра после полудня Вы уже будете на месте. Пусть командующие фронтами проявят себя в деле, - и она исчезла за дверью, проводив мужа ласковым взглядом.

  Блад наконец-то смог осмотреться. Вокруг праздно прогуливались нарядно одетые дамы и джентльмены. Некоторых из них он давно знал и, ещё в бытность пиратом, выручал из испанского плена. Спешащий куда-то лорд Уайтингтон приветливо кивнул капитану, но, видя его нетерпеливое ожидание у дверей королевских покоев, предпочёл этим и ограничиться. Многие незнакомцы, видя рядом с Бладом могущественного королевского фаворита, подобострастно приветствовали ямайского губернатора, другие же, более посвящённые в придворные интриги, насмешливо перешёптывались друг с другом. Блад был искренне рад покинуть королевский двор, надеясь более не возвращаться, разве что для встречи с королевой. Ему ничего не оставалось, как провести ещё один день в замке Мальборо. Герцог с Уэйдом решили выехать во владения Черчиллей в оксфордских предместьях, чтобы немного поохотиться, и Бладу пришлось присоединиться к ним, несмотря на то, что его настроение ничуть не располагало к подобному времяпрепровождению. Охота не удалась. За четыре часа, проведённые в бесконечных скитаниях по лесу, герцогу удалось подстрелить всего одну утку, Уэйду - зайца. Блад был в дурном расположении духа и вообще не надеялся на какой-либо трофей, но единственный сделанный им выстрел уложил небольшую лань. В Лондон вернулись только к вечеру, и за ужином вновь обсуждали придворные новости. Черчилль опять рассказывал об интригах Сент-Джона, которого поддерживали Харли и некий Джеймс Саунтон, совсем ещё юный молодой человек, дальний родственник Стюартов. Обладая смазливым личиком и изящной, почти девически стройной фигурой, Саунтон настойчиво пытался добиться благосклонности Её Величества, супруг которой в последние годы слишком много пил виски и не отличался хорошим здоровьем.

  - Слава Богу, что Её Величество верна своему мужу, - с горечью произнёс он, - если бы она была столь же любвеобильна, как и Елизавета, то, при её характере, в Англии уже давно правили бы Сент-Джоны и Саунтоны.

  Беседа продолжалась далеко за полночь, поэтому во дворце никто не спал, когда из Кенсингтона прибыл гонец, сообщивший, что больная чувствует себя лучше, и что она согласится принять Мальборо и Блада. На рассвете оседлав коней, они приехали к тому часу, когда Её Величество имела обыкновение совершать утренний туалет. Но у входа в королевские покои их вновь их встретил Сент-Джон со своей неизменной улыбкой, то ли любезной, то ли ядовитой.

  - Простите, герцог, но Её Величество снова не может принять Вас, - и он поклонился с присущей только ему холодно-презрительной вежливостью

  - Но мне сообщили, что она ждёт меня с утра, - удивился герцог

  - У неё сейчас некий мистер Джонсон. Его дело не терпит отлагательств и займёт не менее часа.

  У покоев Её Величества толпились придворные, ожидая возможности поздравить королеву со счастливым выздоровлением. Мальборо заметно нервничал, но это не мешало ему обсуждать присутствующих с Уэйдом и Бладом

  - Это герцог Шрусбери, - кивнул он, показав на стоящего неподалёку джентльмена. Он начинает пользоваться всё большим влиянием, но, насколько я знаю, порядочный человек. А это, - его взгляд остановился на ещё одном незнакомце, вполголоса беседовавшем с одной из дам, - министр Её Величества, граф Роберт Харли. Отъявленный подлец, сподвижник Сент-Джона. Обладатель столь нелестной характеристики с улыбкой поклонился Мальборо, - я не раз писал Саре, чтобы она остерегалась его, поскольку он - худший из людей. Он только с виду услужлив, на самом деле способен уничтожить даже собственную мать, - заметил герцог и тяжело вздохнул:

  - Слава Богу, господин Блад, что Вы обитаете в Новом Свете. Там, может быть, больше опасностей, но Вы хотя бы знаете своих врагов в лицо. При дворе всё по-другому - здесь не знаешь, кто из тех, кто тебе льстит, пока ты на высоте, может уничтожить и растоптать тебя. Именно поэтому я предпочитаю находиться в армии, предоставив первенство в придворных делах моей супруге. Женщины более удачливы в интригах.

  Наконец, никому не неизвестный господин Джонсон вышел из покоев Её Величества. Это был то ли торговец, то ли моряк, одетый в простой домотканый коричневый камзол. Он с интересом взглянул на Блада, как будто хотел ему что-то сказать, но Сент-Джон уже пригласил их к королеве. Анна была ещё слаба и принимала посетителей, полулежа на тахте, обитой серым китайским шёлком. На ней было ярко-алое платье с неглубоким декольте. Полное лицо выглядело усталым, а на щеках горел неестественно яркий румянец, который она даже не пыталась скрыть белилами. Королева тревожно взглянула на посетителей. Те приветствовали её глубоким поклоном.

  - Здравствуйте, герцог. Я ждала Вас. Но, как я вижу, у Вас ко мне дело, не имеющее отношение к армии?

  - К сожалению, Ваше Величество, моё дело напрямую связано с армией, но с не теми войсками, которыми я имею честь командовать. Разрешите представить Вам губернатора Ямайки господина Блада. Лорда Джулиана Уэйда Вы хорошо знаете.

  Королева пристально взглянула на Блада. Опытный придворный, герцог заметил сомнение во взгляде монархини. Если бы Анна была знакома с делом ямайского губернатора только по доносам Мэнсона, она как человек далёкий от военных дел, не стала бы сомневаться в его виновности. В этом случае Джону пришлось бы долго убеждать её, что Блад - не проворовавшийся колониальный чиновник, а истинный защитник британских интересов в Новом Свете. Но королева показалась ему сильно встревоженной и опечаленной, и, судя по всему, она была более склонна вынести оправдательный приговор. «Что же всё-таки произошло? Кто этот Джонсон, почему он так странно смотрел на Блада, и почему для Анны беседа с этим простолюдином важней, чем с командующим сухопутными войсками?»- подумал Черчилль, пытаясь разгадать эту странную загадку.

  - Лорд Мэнсон сообщал мне о Ваших делах с пиратами, капитан, и я уже собиралась передать Ваше дело в Адмиралтейский суд. Однако, принимая во внимание события, произошедшие в Новом Свете, я считаю необходимым выслушать Вас лично, - Её Величество пыталась придать своему голосу твёрдость, но она была ещё слишком слаба для подобных разговоров.

  - Что произошло? - Блад внезапно побледнел, и лицо его покрылось холодным потом, - испанцы напали на английские колонии?

  - Откуда Вы это знаете, капитан? - королева пристально всматривалась в лицо губернатора, пытаясь понять, каким образом этот странный человек мог узнать то, о чём она сама услышала лишь несколько минут назад, и что пока являлось строжайшей государственной тайной

  - Лорд Мэнсон, про которого Вы изволили упоминать, прибыл в Новый Свет около месяца назад, - несмотря на свойственное Бладу самообладание, голос его дрожал, - Он снял с должности командующего фортом Ямайки опытного моряка и поставил на его место человека, который ничего не смыслит в военном деле. Насколько я знаю, он собирался отдать подобные же распоряжения гарнизонам других британских владений. Он убеждён, что борется с пиратством, но на самом деле просто ослабляет английские поселения, делая их уязвимыми и легко доступными для испанцев.