Глаза Троекурова вдруг сверкнули бешенной ненавистью. Из ножен на поясе он выхватил нож и кинулся вперед. Женя отработанным движением вынул из кобуры пистолет, и когда Троекуров уже занес руку для удара, нажал на спуск. В небольшой комнате выстрел резко хлестнул по ушам. За окном грохнул одиночный выстрел из автомата - Ветров отконтролировал Тэкле.
- Давай, Клаус, уберем отсюда мусор.
Два часа спустя, все собрались на верхней площадке центральной башни.
- Красота-то какая!
Женя подставил лицо свежему ветру. Все необходимые работы были сделаны. Тела эфиопов были закопаны, проводник отпущен обратно, пленный вполне владел английским и был допрошен. Он, собственно, подтвердил все то, о чем и так уже догадался Женя. Аддис-Абеба, лишая прямой поддержки периферийные племена и организовывая через засланных казачков типа Джамала бандитские шайки на границах сопредельных анклавов, пытается расширить территорию и укрепиться за счет соседей. Учитывая темпы прироста эфиопского населения, лет через двадцать у них появится огромная армия в несколько тысяч голодных и злых людей, которых можно будет направить практически на любого внешнего противника. Появление фортов эфиопы расценили как возможность создания военных баз, приближенных к территории вероятного противника. Поэтому постарались захватить максимальное их количество. На швейцарском направлении было уже два форта. Поскольку швейцарцы не особо выходили за пределы анклава и не стремились разведывать территории, вся добыча без борьбы доставалась эфиопам. Индусы и шанхайцы были гораздо более активны, там удалось забрать только один форт. А вот на западном направлении случился большой облом. Появление Жени спутало все карты. Он убил Джамала, главного агента влияния в регионе и забрал у него столь ценный шар-индикатор, без которого все платформы были бесполезны. Он стал привязывать к себе эфиопские племена, разрушая всю эфиопскую стратегию. А сейчас захватил еще один форт, уничтожив специальный отряд эфиопской армии. Военные операции против форта Сибирь пока не планируются. Идет разведка. Радиосвязь у эфиопов есть, но они ни с кем не общаются, только слушают эфир.
Женя спросил, откуда эфиопы взяли индикаторы. Оказывается, на берегу озера рядом с Аддис-Абебой, которое, разумеется, назвали Тана, есть развалины древних строений. В них был обнаружен каменный ящик с шестью шарами. Может, были и другие находки, но пленник об этом не знает. Женя сразу подсчитал: три форта у эфиопов есть, минимум два шара отобрано. А, может, и три - если считать самую первую находку. То есть у них осталось не больше одного шанса. Это - хорошо. Но и расслабляться нельзя. И еще нужно добытый шар передать группе Касаткина. Заодно и пленника отправить Сотникову. Может, он еще что-нибудь из него выжмет. А это значит, пора связываться с базой.
А что делать с фортом? В форте Сибирь уже главное сделано, все настроено, теперь только методично развивать, расширять. Все скучно и довольно занудно. Но Курт Шрайбер со своей въедливостью и педантичностью, без сомнения, справится. И даже будет получать удовольствие. А, может, еще раз попробовать начать с нуля? Похоже, процесс ему начинает нравиться. Пусть Курт полностью переводит на себя канал форта Сибирь.
- Оль, у тебя много вещей осталось в старом форте?
- Кроме зубной щетки, один рюкзачок.
- Тебе нравится вид с крыши? Как ты смотришь на то, чтобы переехать на новую квартиру?
- Запросто.
- А если будет еще какой-нибудь форт? Или, - Жене вспомнился визит к Сотникову, - кругосветное плавание?
- Глупенький. С тобой - хоть на край света. И имей в виду, это не фигура речи.
Вечером того же дня все четверо сидели на той же площадке. Женя решил немного побарствовать - отметить сегодняшнюю удачу. А это, без сомнения, была удача. Поэтому он через канал заказал не бензин - ездить пока все равно было не на чем. И не патроны - трофеев вполне хватало для того, чтобы отбиться от приличного числа зусулов. И даже не еду - у них с собой было достаточно продуктов. И вот сейчас все сидели на складных стульях вокруг легкого алюминиевого стола. Рядом на высокой мачте развевался триколор. На столе среди закуски возвышалась бутылка L’Or de Jean Martell. Еще ящик стоял под столом. Сюда же притащили и рацию, чтобы не бегать взад-вперед. Женя разлил коньяк по пузатым тонкого стекла бокалам. Поднял свой и поглядел сквозь стекло на закат.
- Давайте выпьем за нас. За то, что мы смогли это сделать. И мы сейчас сидим здесь и пьем лучший в мире коньяк, а они лежат там, - он махнул в сторону леса. - За то, что вышло именно так, а не наоборот.
Чокнулись, выпили, разлили.
- Давайте за удачу, - предложил Ветров. Без удачи мы бы здесь сейчас не пировали.
Все поддержали.
- Выпьем за нашу Ольгу. Она в сегодняшнюю победу внесла самый большой вклад, - это Клаус попытался быть галантным. - Prosit!
Ольга приняла комплимент, шутливо отсалютовав бокалом. Но внезапно посерьезнела.
- Давайте выпьем за жизнь. Посмотрите, как мало здесь людей. Форт Сибирь - это меньше ста человек, по численности - небольшая деревня. Наблюдатели дали каждому здесь новую жизнь. И отнимать ее по меньшей мере преступление. И тех, кто это пытается делать нужно карать. Жестко и без условий. Давайте выпьем за то, чтобы нам всем убивать приходилось как можно меньше.
Замолчали, выпили не чокаясь. Повисла тягостная пауза.
- А ведь нам нужно как-то наш форт назвать, - прервал молчание Женя. Какие будут предложения?
- Если на западе Сибирь, то на востоке должна быть Чукотка, - выдвинул вариант Ветров.
- А почему не Камчатка? Или вообще Аляска?, - возразила Ольга.
Ожило радио. Форт Сибирь сообщал, что операция на юге завершена, потерь нет. Новый форт назвали Алтай. Сотников передает Жене благодарность за форты, за языка и спрашивает, как назвали второй форт.
- Передайте Сотникову, что гарнизон форта Заря передает ему пламенные приветы. Конец связи.
Со всех сторон посыпалось:
- Классно!
- Молодец, Ойген!
Мало-помалу бутылка пустела. Женя слегка захмелел и его потянуло на философию.
С того момента, как он попал сюда, на платформу 5, прошло всего двадцать семь дней. А сколько за эти дни произошло событий, сколько с ним всего случилось! Между ним, Женей, и тем человеком, проснувшимся в своей палатке без малого месяц назад, была, казалось, гигантская пропасть. Когда Женя вспоминал отдельные эпизоды своей прошлой жизни, ему порой становилось мучительно стыдно. Но это все в прошлом. Сейчас он сидит рядом с друзьями и единомышленниками, рядом - он, наконец, решился назвать вещи своими именами - с любимой женщиной. И все-таки чего-то не хватает, что-то царапает душу. За этот месяц он несколько раз рисковал жизнью, один раз чуть не погиб. А если что-то случится, что останется на этой земле после него? Ну, форт, ну, несколько человек, которые будут искренне горевать. Но ведь этого мало. Что он себе обещал тогда, ночью, у первой локалки? Что у него будут дети. Его родные дети. Родные. Вот! Вот это слово, которого ему не хватало! У него давно не осталось родных, он один здесь в этом мире. Он сможет построить дом и посадить дерево. Но это ни к чему, если у него не будет сына, которому можно будет все это передать. А лучше - нескольких сыновей. У которых будут внуки, а у внуков - правнуки. Вот она, его главная личная задача - положить начало своему роду. И это вполне реально, вполне по силам, причем прямо здесь и сейчас. И именно к этому пониманию, к этому решению он шел и готовился все двадцать семь дней.
Женя поднялся со стула и вынул из кармана небольшую коробочку. Затем повернулся к Ольге, несколько картинно опустился на левое колено.
- Оля, - начал он торжественно. И изо всех сил постарался, чтобы голос не дрогнул от внезапно охватившего его волнения. - Я тебя люблю (черт, как горло-то перехватило) и прошу стать моей женой.
С трудом договорив, он открыл коробочку и протянул Ольге. На красном бархате сверкнуло бриллиантами обручальное кольцо.
