– Да, я знаю. И нет, никто ничего не говорил. Прежде чем сообщать ей, я хотел побеседовать с тобой.

– А я не знаю! – воскликнула Джейми, чувствуя себя совершенно беспомощной. – Как сказать женщине, что она слишком стара для работы своей мечты? Потому что так и есть, папа. Мама оставалась столяром даже тогда, когда подворачивались другие, более подходящие для женщины варианты, потому что она любит работать с деревом. Потом ее чуть ли не силой заставили быть ведущей в «Меняем все!». Сначала она не хотела этим заниматься, помнишь? – В первом сезоне работал приглашенный ведущий, но что-то пошло не так, не складывалось, и Кэролайн спонтанно заполняла возникавшие «зазоры». – Только спустя время она словно обнаружила в себе силы, о наличии которых даже не подозревала.

– Ты тоже найдешь их в себе.

– Но мама кое-что понимает в строительстве – я имею в виду, знает кухню изнутри. Она легко может «собрать» конструкцию, вырезать потолочный молдинг[10] из дерева. Я никогда не сумею так же свободно чувствовать себя на крыше. Я высоты боюсь!

– Ну, эти эпизоды будут вести она или Дин.

– Да таких моментов в программе девяносто процентов, – возразила Джейми, жестом показав кавычки. – Сборка, сантехника, отопление, электропроводка, да все, что угодно! Она способна объяснить процесс понятно и доходчиво. Мне это не дано. А как справиться с членами строительной бригады, утихомиривать всех, когда они злятся? У мамы авторитет. Ее уважают, она занимается этим много лет. – Рой ничего не сказал, и она прошептала: – Как ты можешь просить меня выгнать ее?

– Речь идет о выживании шоу. – Он снова вернулся к завтраку.

– А как же мама? – тихо спросила Джейми. Он по-прежнему молча ел. – Помоги, папа. Заставь их передумать, – взмолилась девушка.

Невозмутимо пережевывая тост, он спокойно произнес:

– Если честно, Джейми, я для тебя стараюсь.

– Но я не хочу. – Слова прозвучали неожиданно резко, перекрывая стук приборов, гул голосов и шум, доносящийся из кухни. Джейми никогда раньше не спорила с отцом. И даже когда увидела, как каменеет его лицо, даже когда узнала тот взгляд, которым он обычно смотрел на Кэролайн, – не смягчила тон. Нет, нет и нет! Она не хочет принимать чью-либо сторону. На свете найдется не много причин, по которым дочь позволила бы себе пойти наперекор отцу, но сейчас именно тот случай.

Сверля девушку взглядом, Рой откинулся на спинку сиденья.

– А две недели назад, когда Клэр спрашивала, как ты справишься с претензиями исторического общества к новому проекту, создалось другое впечатление. – Джейми моргнула, чувствуя, что ее открыто используют, но он не закончил. – Или когда она интересовалась твоим мнением относительно упрямых соседей, а ты уверяла, что сможешь их убедить. Ты ведь соображала, к чему все ведет.

– Когда-нибудь, возможно, но не сейчас.

– Сейчас. Речь идет о лидерских качествах. Теннис, архитектура, черт подери! – воскликнул он, бросив взгляд на ее блузку. – Даже манера одеваться! Ты прирожденный боец! Ты готова к соперничеству, готова бросить вызов!

– Но не маме же! – Джейми не хотела спорить с Роем, боялась вызвать недовольство. Она никогда не осуждала его за то, что он критиковал Кэролайн. И, естественно, ни словом не обмолвилась, как ее ранил их развод. Однако наказывать Кэролайн исключительно за дату рождения несправедливо. И хуже всего, что как инструмент наказания использовали ее, Джейми. Девушка поднесла чашку к лицу, словно стремясь спрятаться за ней, и глотнула остывший кофе.

Она услышала стук вилки – Рой доедал последний кусок омлета – и, почувствовав, что он собирается сказать что-то еще, внутренне подобралась.

– Разве тебе не хочется стать телезвездой? – спросил он наконец слегка растерянно. – Совсем не хочется?

– Конечно, я хочу быть звездой, – воскликнула девушка. Она и в теннисе стремилась добиться успеха – два года подряд становилась чемпионкой среди юниоров Теннисной ассоциации США и второй в отборочных соревнованиях Международной федерации тенниса в Париже. Спортивные трофеи служили тому доказательством. Если говорить об архитектуре, она выиграла множество наград в местных конкурсах. По большому счету популярность пошла бы только на пользу карьере архитектора.

Проблема заключалась в Кэролайн. Джейми готова скорее умереть, чем причинить боль матери – а это будет очень больно.

– И даже если оставить в стороне вопрос относительно мамы, у меня просто нет времени, – выдвинула она свой последний козырь. – Ведущая делает кучу всякой закулисной работы, а я и так занята выше крыши. – В отделе дизайна компании Макафи было три лицензированных специалиста, но главный архитектор, наставник Джейми, наконец уходит в отставку. Он несколько лет грозился уйти, и теперь, так сказать, завещает ученице свои крупные проекты. – Мы сейчас ведем переговоры о десяти частных домах, библиотеке, двух административных зданиях, двух банках, о весеннем проекте «Меняем все!», в конце концов. И еще неизвестно, как решится вопрос собственности Уэймут. Кроме того, нужно придумать, что я буду говорить в программах осеннего сезона относительно проекта, над которым мы будем работать.

– У тебя все прекрасно получается в день съемок.

– Потому что мама ведет передачу. Она задает нужный тон и ставит правильные вопросы. Мама идеально подходит для телевизионной работы. А я – нет.

Рой допил кофе, поставил кружку и снова откинулся на спинку сиденья.

– Если не ты, будет кто-то другой. Как я уже говорил, дело решенное.

– На осень? Они не могут подождать один-два сезона?

– Рейтинг не ждет. Не забывай, что рыжий Барт уже здесь. Если он создаст конкуренцию, нам может понадобиться любая помощь. Ты же не хочешь, чтобы «Дома Макафи» уступили свои позиции? – поднял бровь Рой и, не дождавшись ответа, отрезал: – Клэр позвонит Кэролайн и договорится о встрече.

– Пожалуйста, не сегодня, – ужаснулась Джейми.

– Это нужно сделать, не откладывая в долгий ящик. Брайан и Клэр хотят как можно скорее решить вопрос и начать собирать рекламный материал. Ты лучше чувствуешь свою мать. Какой тон лучше выбрать в разговоре с ней?

Джейми знала отца. Когда он начинал говорить короткими быстрыми фразами, как сейчас, его не переубедить. О да, он уже принял решение. И это просто приводило в ярость.

Джейми никогда не считала себя импульсивной. Она скорее мыслитель, исследователь, стратег. Однако родители были ее слабостью, а то, что предлагал отец, просто неприемлемо.

Ни на секунду не задумываясь, она сказала то, о чем впоследствии придется пожалеть.

– Я сама скажу маме. Клэр может быть жестокой, а ей и без того будет довольно тяжело.

Слишком поздно Джейми увидела, как он медленно расплывается в улыбке, и поняла, что сыграла ему на руку. Это именно то, чего он хотел с самого начала и что вписывалось в образ семьи Макафи, сплоченной и сильной. Для Роя возраст Кэролайн – как грязное белье, которое должно остаться в корзине, и ворошить его на людях не стоило.

Однако в подлую игру могут играть двое, упрямо подумала Джейми. Если с Кэролайн должна поговорить именно она, то она сама будет решать, как и когда. Спасительная мысль дала девушке ощущение хоть какого-то контроля над ситуацией, и, несмотря на тревогу, она смогла спокойно досидеть до конца завтрака, выслушивая заверения Роя о том, какая у него замечательная дочь и какой прекрасной ведущей она станет. Внутренний голос отпускал саркастические замечания после каждой фразы отца, пока, наконец, у их столика не появился глава местного «Клуба львов». Посчитав, что более удачного момента для отступления может не подвернуться, она поднялась, быстро чмокнула отца в щеку и, недолго думая, ретировалась.

Оказавшись на раскаленном сиденье машины, Джейми почувствовала, как ее накрывает волна отчаяния и сомнения. Выехав со стоянки, она включила кондиционер на полную мощность, а вот справиться с эмоциями одним щелчком вряд ли получится.