Похоже, что парень, у которого я ее купил, учился на боевом факультете. Однако мне надоело чувствовать себя бессильным пред обычными разбойниками. Даже человек, который хорошо махает мечом, хорошо отпугнет нескольких, а уж всемогущий маг, который начнет метать огненный шары гораздо страшнее.
Конспект я сложил вчетверо и спрятал в карман. Когда разберусь с защитой, начну учить.
Так, вот этот параграф. Ох, сколько же плести надо будет....
Через два часа я с шумом вздохнул и как смог размялся. Черт, сколько же я этим занимался. Фух, если бы нее ее огромная польза, то я бы никогда этим не занимался. Да и вообще, обычно энергоудары проламывают ее в одном месте и убивают. А здесь в куски изорвано все. Интересно, а если бы я вчера знал бы это плетение? А, тогда бы было бы все так же. Не хватило бы мне энергии.
Солнце начало медленно клониться к горизонту. Пока оно еще находилось далеко, но медленно и неумолимо опускалось вниз. Лес стал гуще, кустарников стало меньше, речка превратилась в полноценную реку и начала вилять, но пока что держалась поблизости от дороги. Ладно, хватит любоваться пейзажами, надо учиться.
Пару минут я просто смотрел на рисунок, не имея в голове никакой мысли. Мда, что-то я не хочу совсем это учить, хотя, при воспоминании о вчерашнем дне, я сразу возгорелся желанием учиться. Да и делать в принципе особо нечего до вечера. Не участвовать же мне в разговоре Мирраха и паладина о том, что молодые нынче пошли не те. Я же первый и огребу.
Час спустя я запомнил где-то четверть узора и заработал себе отчетливое отвращение к учебе. А, не, это привил мне университет, а данное начинание лишь пробудило во мне сие свойство.
Солнце еще более сместилось к горизонту, изменив свой цвет. Нет, я понимаю, что на самом деле это искажение света, но то, что я вижу - это красное солнце. Наблюдая за однообразным пейзажем, я не заметил, как прошел еще час.
Начинался закат. Движение фургона замедлилось, похоже, что сейчас будет привал. После всего проделанного я испытывал сильную усталость. Энергетическое истощение отражается и на физическом состоянии. Тошнота, головокружение, общая слабость. Надо бы поесть и поспать.
Однако, едва я присел на траву, дабы насладиться вкусом вечерней каши с мясом, меня грубо пихнули в плечо, да так, что половина каши выплеснулась на землю. Вот черт, а ведь добавки мне никто не даст. И тут мне отчетливо захотелось кого-нибудь ударить, да так, чтобы зубы по все стороны разлетелись. Осторожно, чтобы не вывалить оставшееся в миске, поставил свой ужин на землю и медленно поднялся.
Сместив голову на пол оборота, я встретился взглядом с одним из тех парней, в компании которых обедала любительница обнаженных мужских тел. Хотя, кто ее знает? Может и женских. Блин, не о том думаю.
- Ну и зачем ты это сделал? - спросил я первым. Мой вопрос заставил его несколько смешаться, однако он ответил.
- Что сделал?
- Толкнул меня, - и требовательно уставился в его глаза. А может у меня получится, как у Виктора?
- Потому, что ты попрал честь моей дамы, - гордо заявил наглец. Что-то я совсем запутался.
- Какой дамы? - решил я развеять пелену неизвестного над этим моментом наводящим вопросом.
- Лики, - ага, развеял блин. Туман незнания не только не рассеялся, но даже сгустился.
- А кто это? - решил я сделать еще одну попытку.
- Моя девушка, - охренеть, как информативно. Прям вот все стало понятно.
- Парень, если ты прямо сейчас не объяснишься, то мне придется прибегнуть к помощи моих друзей, - загадочно сказал я. Монах с паладином стояли около котла, пытаясь доказать, что они ехали именно с этим обозом, а не проходимцы и их тоже надо накормить. Получалось не очень. Итак, подмоги ждать не приходится.
- Я вызываю тебя! - пафосно, громко, но абсолютно непонятно заявил собеседник.
- Куда? - немного опешил я. На дуэль что ли? Паладин обернулся на его заявление и округлил глаза.
- На дуэль!
- И по какой же причине? - дуэли проводятся только по веским причинам, так что мне можно было не опасаться. Однако парень дурак. Почти наверняка знает, что я маг и лезет. Да еще и причины внятно объяснить не может. Явный имбецил.
- Ты оскорбил мою девушку своей клеветой, и я вызываю тебя, презренный трус, - кажется, я понял, отчего этот человек так странно так себя ведет. И ведь это не тот парень, с которым говорил Виктор. - Или ты уклонишься от дуэли и будешь заклеймен позором?
Это человек явно перечитал романов про принцесс и героев. Однако, сей человек становится опасным. Надо выкручиваться из неприятной ситуации. Вот только на ум ничего не приходит.
На плечо мне легла тяжелая рука и бас из-за спины пообещал выскочке отрубить конечности, если он не прекратит дебоширить.
- Я обвиняю его в клевете и вызываю на дуэль! - повторил свой вызов наглец. А голос из-за спины принадлежал Мирраху.
- Тогда ты обвиняешь в клевете и меня, - заявил начальник охраны обоза, вытаскивая меч. - Ибо я сообщил о недостойном поведении дамы отцу Виктору.
Парень несколько секунд ошеломленно смотрел на меня, потом на Мирраха, и внезапно севшим голосом пробормотал что-то про извинения. И абсолютно неожиданно плюнул мне в лицо.
Я даже опешил на секунду от такого действия. А потом мое сознание затопила такая чистая, незамутненная ненависть, что я даже был благодарен ему. Такого яркого желания убить человека я никогда не испытывал. Я отер лицо рукавом и улыбнулся самой кровожадной улыбкой, на которую был способен.
- Я вызываю тебя, - глухим, похожим на подземный рокот, голосом громко сказал я.
- Я принимаю твой вызов, падла, - выпалил будущий труп и отбежал к своей компании. Что-то попросил и вернулся с кинжалом. За ним побежал брат той девушки.
- Ты что, совсем дурак? Парня оставь в покое, - кричал он ему вслед, но тот уже не слышал, поглощенный предвкушением кровавой схватки с более слабым соперником.
- Итак. Бьемся на кинжалах. Здесь и сейчас! - это было последнее, что сказал смертник. А после получил ногой в живот.
Он качественно отлетел. Метра эдак на два. Потом, правда остановился и встал, но тоже неплохо. Умри, тварь!
Кинжал идет на замах справа, но оппонент легко блокирует его своим и бьет свободной рукой в лицо. Я прямо ощутил, как вылетают зубы из положенных им природой мест. Привкус крови во рту немного отрезвил меня, и я не стал бросаться в безумную атаку. Он меня недооценивает. Это одно преимущество. Я маг. Это еще одно. Однако магия не поможет, ибо я не боевой маг, а остальные полезные плетения долго создаются и требуют концентрации.
На грани слышимости прошло требование монаха остановить безобразие, но его никто не слушал. Я вспомнил, как отец меня учил драться. И однажды он показал мне один интересный прием. Называется неожиданная смерть. Рука делает простой мах на уровне глаз врага, продолжает движение рукой и возвращает таким же махом. Вот только в крайней точке маха, я передаю кинжал левой руке. И вслед за вторым махом надо бить под ребра левой рукой.
Если человек опытный, то он защитится, однако он меня недооценивает. Вот даже сейчас демонстративно перекидывает кинжал из руки в руку, словно решая, с какой руки ударить.
Еще одни бросок и он резко сближается со мной. Начинаю первый мах, который едва не лишил его зрения. Шаг вперед, дабы далеко не ушел и второй мах. От которого он пригибается, распрямляется и видит, что нож в совсем другой руке, но сделать уже ничего не может.
Выбрасывая левую руку вперед, я прям ощущал, как клинок проходит сквозь мышцы, жилы, рвет кровеносные сосуды. И такое упоение я ощутил, когда гарда уперлась ему в бок.
Мне на всю жизнь запомнились его глаза. Яростные, наполненные болью и величайшим изумлением. А потом в них была лишь пустота. Меня, кажется, вырвало. Все было как в тумане. Потом меня, кажется, опоили какой-то дрянью, но стало лучше. На душе стало не так дрянно, как после своего первого убийства. Я, кажется, всем обещал, что это было последним, но все лишь недоверчиво хмыкали. А ведь эта штука хорошая вещь, хоть и вкус у нее страшный. Зато растопило комок холода, поселившийся у меня в душе, при осознании того, что сейчас будет происходить. Кажется, я пил на брудершафт с той девушкой, которая рыдала во всю глотку. Ну, еще бы потеряла родного человека. Я пытался ее утешить, но не вышло, и я махнул рукой.
